Галина Лущинская - Сын. Илья Базарсад, или История мгновения длиною в жизнь

• Название: Сын. Илья Базарсад, или История мгновения длиною в жизнь
• Автор: Галина Лущинская
• Жанр: Русское современное

«СЫН» – книга о блистательном и талантливом человеке, настоящем герое нашего времени. О многогранной личности, испытывающей и творческие муки, и нелегкие периоды поисков смыслов жизни и своего места во Вселенной. О любимце женщин. О бизнесмене. Эта книга о том, как возле харизматичной личности концентрируется черная зависть и корысть ущербных мира сего. Эта книга обо всем, чем во веки веков живет человек. Об ИЛЬЕ – живом и жизнерадостном, ярком и талантливом, о любимом.

---

Это был мощный удар по его самолюбию, оно было уязвлено, это был удар по его гордости, высокомерию и значимости.

Справедливости ради нужно отметить, что, не обладая таким сильным и жестким характером, харизмой и пытливым изобретательным умом, вряд ли бы Жаргал достиг тех высот в политике и бизнесе своей страны.

Но меня с тех пор он стал ненавидеть, как, впрочем, и мою страну. Однако, не следует все понимать линейно: как известно, от любви до ненависти – один шаг.

Позже, когда через несколько лет отношения как-то восстановились: ведь у нас общий сын Илья – оказалось, что это была не ненависть, а любовь, в азиатском, естественно, понимании смысла этого слова!

Одним словом, все случилось так.

Итак, Илья решил материализоваться в физическую форму, используя нас.

Глава 3

С самыми главными героями моей повести вы уже успели познакомиться, и вот теперь позвольте мне, дорогие читатели, представить вам еще одну из ее главных героинь: собственно – меня.

Я – мать самого-самого любимого, основного и главного человека в моей жизни, благодаря которому теперь точно знаю, что такое счастье, что такое материнская любовь, что такое гордость за кого-то, а также знаю миллионы других эмоционально-ярких оттенков всевозможных прекрасных чувств, какие только может испытывать женщина, и, наконец, что такое я сама.

Именно: «что такое», – так как, думаю, что не следует кичиться излишней одухотворенностью, и лучше исследовать себя как явление. Впрочем, как бы я ни старалась казаться объективной в оценке себя самой, вряд ли мне это удастся, но не в этом суть

Этот самый-самый любимый человек, конечно, Илюшенька. Мой сын Илья.

Итак, родилась, а потом жила-была девочка. Прехорошенькая, умненькая и всеми любимая. Ну а как иначе?

Волосики беленькие, кудрявые-кудрявые, а глаза зеленые, губки пухлые, щечки розовые – загляденье.

Дедушка из всех многочисленных своих внуков и внучек более всего души не чаял только в ней: и привозил гостинцы и подарочки всем любимым внукам, но отдельно – Галиньке.

Да и имя – Галинька – дал ей он, дед Аверьян. Аверьян Игнатьевич Аксаев.

Очень уважаемый человек, главный в районном центре, потому что обладал недюжиным умом и рассудительностью, необходимой для того чтобы тебя слушались и почитали.

Был справедлив, и потому уважаем, и к нему приходили за советом, за судом.

А еще лучше него никто не пел песен, никто не мог петь сильнее, красивее, чувственней.

Его голос мощный и глубокий, раздавался далеко по всей округе, проникая также глубоко в душу, заставляя переживать и страдать, а, порой, и плакать вместе с героями его песенных сюжетов.

Чего стоит только: «Ревела буря, гром гремел…» или «По диким степям Забайкалья…» Талантливый, самостоятельный, трудолюбивый – крепкий хозяин, мой дед. Кулак.

Его семью, согласно нелепой традиции известного всем времени, сослали в Сибирь, раскулачив.

История. Опять история нашей Родины пишет сценарий жизни для многих семей, проникая в самое личное и сокровенное без разбора сути.

И далее – Сибирь.

Сибирский народ так высоко ценился во все времена именно потому, что состоял вот из таких крепких и самостоятельных (любимое словечко моей бабушки) мужчин, настоящих хозяев жизни.

Кто, как не сибиряки стояли насмерть за Москву – столицу нашей Родины в Великую Отечественную. А как иначе? Отборные люди.

Сибиряк – это звучит гордо.

Быть самой любимой внучкой такого деда – деда Аверьяна – это, я вам скажу, как царское клеймо на золоте высочайшей пробы. Это на всю жизнь клеймо.

Необходимо соответствовать, чтобы не подвести какой-нибудь глупостью, подлостью, легкомыслием, лживостью или любой другой безнравственностью священный род.

Все творческие (и не творческие) начала ребенка питаются корнями прародителей.

Пышная крона дерева (будь то и генеалогическое древо) потому и роскошно пышная, переливающаяся и блистающая разнообразием оттенков здоровой зелени, что вскармливают ее здоровые и крепкие корни этого дерева.

Иначе, как бы мог родиться у меня такой талантливый, безгранично одаренный и тонко чувствующий этот мир сын Илья.

«Ничего не возникает ниоткуда. И ничто не уходит никуда», – говорят буддисты.

Бывает, что в лесных массивах, которые, как и люди, состоят из отдельных деревьев, встречаются чахлые, ущербные и гнилые особи – такие наносят непоправимый вред прекрасному окружающему, они должны переродиться, чтобы не распространять заразу.

Однако, это – тема другой повести.

Конечно, я была избалованным ребенком. Но разве можно испортить дитя беззаветной и абсолютной любовью, и разве может быть, как говорится, любви много?

Дитя было весьма смышленое, что позволило этой девочке в школе быть одной из первых учениц. Любила она заучивать и декламировать стихи, поэтому всегда на всех праздничных мероприятиях учительница выдвигала ее на сцену. Сцена ей была по нраву.

На ней же эта девочка выступала с танцами, а танцевать она любила еще больше, и ее здесь тоже выделяли. В общем, петь, танцевать, читать стихи – было ее любимым делом.

Она мечтала стать балериной. О, как она этого хотела. Но пришлось удовлетвориться кружком по художественной гимнастике и хореографией русских народных танцев во Дворце Пионеров в своем городе, ибо никто в Ленинград в балетное училище ее бы и не отпустил.

– Какая-то ты несерьезная! Взрослая ведь уже, а не понимаешь. Вот придумала: жить одной в интернате, да и примут ли тебя. Выучишься, закончишь школу, а там будешь выбирать, чем заняться в жизни, – наверно, так или приблизительно так однажды сказала мне мать. А я запомнила. Но и свое желание не забывала тоже.

– Там только беспризорные девочки учатся, Галинька, и что толку-то, ноги задирать, разве этим накормишь семью, деток своих, – успокаивала меня моя практичная бабушка, справедливо полагая, что это просто мне блажь какая-то в голову залетела. Так она про Ленинградское хореографическое училище имени А. Я. Вагановой, между прочим, говорила. (Сейчас это Академия русского балета имени А. Я. Вагановой в Санкт-Петербурге).

Мне было 10 лет. Родители не проявили психологической утонченности к формирующейся личности ребенка, к наклонностям и способностям его, а, главное, к желанию девочки.

Впрочем, может быть, наоборот: жалели, оберегали, хотя, конечно, весьма оригинальным образом. В общем, не хотели от себя отпускать: мало ли что. А ребенок не сумел продемонстрировать силу характера и решимость.

Если короче: я не стала балериной. Моя жизнь, строго говоря, могла проигрываться по весьма разным, а порой, противоречащим друг другу сценариям и далее, но каждый раз выбор того или иного варианта зависел от близких людей, и лишь во вторую очередь – от меня самой.

Так случалось со мной на протяжении довольно долгих лет. Я зависела от родителей, от учителей, от мужа, от подруг… И это несмотря на то, что всегда слыла независимой.

Что же тогда собой представляет жизнь других, более покладистых? Интересно? Страх оказаться отринутым…

Человеком в любой, тем более, судьбоносной ситуации, когда необходимо сделать выбор, руководят только страхи.

И только потом, когда устанавливается мировоззрение и некое психическое равновесие, мнение окружающих не принимается в расчет (или кажется, что не принимается!).

Зависимые и обусловленные мы существа – люди. Вид наш – вид людей, как ни крути, мелок, зависим и обусловлен, а порой – жалок.

Наше значение в масштабах Вселенной минимальное.

Отдельные только, весьма немногочисленные личности-сущности выбиваются по определению (или предопределению) из общего ряда.

И это потому, что любой страх можно нейтрализовать Любовью. (Слово, конечно, избитое и даже затасканное, но если прочувствовать его глубокую суть, то только оно и подойдет).

Безусловная Любовь, подаренная таким людям свыше, творит «чудеса», как бы высокопарно это не звучало, но в этом суть вещей.

Безусловная Любовь. Другой любви не бывает. Все другое, как бы похожее, – от лукавого. Не любовь вовсе.

Вот эти два краеугольных камня: страх и любовь вековечно определяют нашу человеческую жизнь. Собственно, в жизни только эти значения: страх и любовь – нужно осмыслить, а потом сделать выбор: быть свободным, в смысле осознанной необходимости, и масштабно мыслящим человеком или присмыкающимся, управляемым страхами любых потерь. Но кто это понимает?

Да и свыше каждому отмерено свое. Поэтому я всегда говорю, что главное в жизни – самоисследование, самопознание, чтобы прийти к сути своего предназначения. Но что я сама тогда понимала?

– Все. Хорош философствовать, – сказал бы мой сын Илья.

Так или иначе, окончив среднюю школу, я поступила на филологический факультет Иркутского государственного университета и благополучно его закончила.