Евгений Гончаров - День железнодорожника. и другие повести и рассказы

• Название: День железнодорожника. и другие повести и рассказы
• Автор: Евгений Гончаров
• Жанр: Русское современное

СССР, годы холодной войны. Из пассажирского поезда загадочным образом исчезли люди: милиционер, ревизор-контролер, трое сотрудников вагона-ресторана, пассажир и безбилетник. Каждого из них в этот поезд привела своя судьба, но по воле случая их судьбы слились воедино. Эти люди перенеслись в параллельный мир.

---

Гиви Шалвович, хотя ему и перевалило за сорок, еще мужчина хоть куда – горный орел. Прекрасная часть коллектива на него засматривается, только и Нонна не дремлет – денно и нощно зорко бдит за своим кобелем.

Нонна Херашвили, в девичестве Зайцева, к окончанию школы-восьмилетки уже имела хорошо развитые вторичные половые признаки. На девочку со взрослым размером бюстгальтера засматривались женатики. И не удивительно, что Зайка потеряла девственность, не достигнув возраста, когда получают паспорт.

В торгово-кулинарном техникуме, куда она поступила, Зайцева также пользовалась большим успехом у парней. Строя глазки молодым преподавателям, Нонна без труда получала оценку «отл». Преподши, кривя и без того противные лица, ставили ей «уд». Диплом со средним баллом «хор» позволил Зайке оказаться где-то в середине списка распределения, и свежеиспеченная заведующая производством предприятия общественного питания получила направление в трест «Желдорресторан» одной из железных дорог.

Нонна очень скоро вошла в колею профессии. Завпроизводством вагона-ресторана должна ежедневно решать свой бином Ньютона. Как, имея 10 столов по 4 места с оборачиваемостью 5 раз, и такое меню, выполнять 150% кассового плана, экономя при этом 25% продуктов?

1. Борщ Московский – 0,73 руб.

2. Антрекот свиной с рисовым гарниром – 1,06 руб.

3. Яичница с вареной колбасой – 0,76 руб.

4. Салат из консервированного зеленого горошка – 0,30 руб.

5. Компот из сухофруктов – 0,07 руб.

Зайцева успешно решает эту задачу, допуская пересортицу продуктов и изменяя рецепты блюд.

Свиные грудинка и окорок заменяются рулькой и голяшкой, говяжьи филей и огузок – шеей и зарезом, копченая колбаса – вареной, яйцо первой категории – третьей болгарский горошек – краснодарским, вьетнамский рис – ханкайским, подсолнечное масло – хлопковым, сливочное – маргарином.

В рецепте котлеты «домашняя» пропорция мяса и хлеба 5/2 заменяется на 2/5, а в начинке пирожка с печенью и рисом – с 4/1 на 1/4.

И даже вместо пшеничного хлеба – ржаной.

Нонна не экономит лишь на бесплатной горчице и черном молотом перце – острые и жгучие приправы перебивают неестественный постный вкус мясных блюд.

С таким виртуозным завпроизводством директор вагона-ресторана живет как у бога за пазухой. А если заведующая производством еще и жена, это не работа, а вообще разлюли-малина. Регулярная половая жизнь способствует хорошему физическому и психическому здоровью. Ан, нет, перестал Гиви исполнять свою супружескую обязанность! Изредка палку бросит, и то наскоряк.

Когда десять лет тому назад женихался, ласково персиком называл, а теперь оскорбительно – квашней. Хорошо, в поездной бригаде всегда найдется настоящий ценитель справного женского тела. Вон, Ванька, проводник из СВ-вагона, перед тем, как отодрать, разденет догола и любуется. Ты, говорит, как Венера с картины Тициана.

Херашвили, козел горный, очередную пассию себе присмотрел. Новую официантку-разносчицу Анжелу так и раздевает своими глазами похотливыми. А та, стерлядь с перманентом, всегда в блузке открытой, аж сиськи наружу вываливаются.

Для официантки-разносчицы Анжелы Метелкиной это первая поездка в составе бригады вагона-ресторана. До этого она работала барменшей в ресторане гостиницы «Интурист» города Владивостока. Ее уволили по пункту 7 статьи 81 Трудового кодекса «За недоверие». В отделе кадров «Желдортреста», увидев такую запись в трудовой книжке, Метелкиной отказали в приеме на работу. На свое счастье, Анжела случайно столкнулась в коридоре с Херашвили. Так они и познакомились. Гиви Шалвович уговорил кадровиков, и взял ее в свою бригаду под личную ответственность.

Во Владивостоке Анжела погорела на том, что продавала продукты по завышенным ценам, и была на этом поймана. «Советский виски» производства Росглавспитра, по цене 4 рубля 20 копеек за бутылку 0,5 литра, она продавала вместо импортного виски White Horse, стоившего в три раза дороже.

Иностранцам она подавала фирменного виски – те в марках понимают. А владивостокским фарцовщикам отпускала росглавспиртовского ячменного самогона. Тем – лишь бы из бутылки с этикеткой White Horse было налито, ни вкуса, ни запаха фирменного напитка они не понимают. Понты корявые друг перед другом строят – курят сигареты «Космос», натолкав их в пачки из-под Winston.

Сгорела, правда, на «Советском роме», был еще и такой. Налила отечественного рома, под видом кубинского, одному армянину, приняв его за советского гражданина. Армяшка, на ее беду, оказался американцем, и нажаловался своему сопровождающему из «Интуриста», а тот, в свою очередь, настучал в ОБХСС.

И какая ему, америкосу, была разница? Такой же сорокоградусный ром из тростникового сахара. Козел – он и в штатах козел!

Ей американскую жевательную резинку один хахаль, вместо цветов, на свидания в гостиницу приносил. Врал, что старший механик с круизного теплохода «Мария Крупская», который в Японию туристов возит. Потом оказалось, грузчик из порта, а фуражку и китель командного состава торгового флота на барахолке купил.

«Где же он, мой капитан дальнего плаванья – еще не старый, красивый и холостой, с бумажником, полным чеков „Внешпосылторга“, – стоя за баром, мечтала Анжела. – Можно и женатый – отобью!»

На этой слабости и подловил ее подлец докер, к тому же еще, и злостный неплательщик алиментов трем детям от двух прошлых жен.

А буфетчицей в загранплавания Метелкина ходить не хотела, это – для капитана подстилка на рейс. Причем, обязательная. Еще и поить-кормить его за свой счет.

Анжела – девка не дура. Понимает, чего от нее хочет Гиви Шалвович, и вопрос для нее лишь в том, как допустить его к своим прелестям с наибольшей выгодой.

Вот такой любовный треугольник завязался в вагоне-ресторане.

2 августа Гиви Шалвович, памятуя о том, что сегодня День железнодорожника, с утра наказал повару приготовить для коллектива праздничный обед: шашлык из баранины, суп-харчо, цыпленка табака, салат из помидоров и огурцов, еще что-нибудь.

Выйдя из кухни, Херашвили в узком коридорчике столкнулся с Метелкиной. Попробовали разойтись бочком, да не вышло – плотно соприкоснулись. Забурлила нарзанными пузырьками горячая кровь Гиви, зашевелился его жеребчик в промежности.

– Анжела, зайди ко мне, обсудим один вопрос, – сказал он.

– Какой вопрос? – поинтересовалась та и облизнула свои алые напомаженные губы.

– Производственный, – подмигнул ей директор.

В купе, днем выполнявшего роль кабинета директора вагона-ресторана, а ночью – спальни супругов Херашвили, Гиви наскоро накрыл на столик – коньяк «Самтрест» пятизвездочный, нарезанный лимон, шоколадка, по последней моде – канапе (бутербродики, проколотые зубочисткой).

Отодвинулась дверь, и вошла Метелкина.

– Звали, Гиви Шалвович?

– Заходи, дорогая!

И Херашвили закрыл дверь на замок.

У Нонны не сходилась вчерашняя касса. Вроде, официанты что-то напутали. Похоже, коньяк пять звездочек пробивали по цене трехзвездочного. Надо посмотреть товарную накладную.

И завпроизводством пошла в купе директора, где хранилась бухгалтерская документация.

– Хорошо-о-о! – стонал Гиви Шалвович.

– Не в меня-я-я! – просила Анжела.

Как гром среди ясного неба, щелкнул замок двери, отомкнутый из коридора служебным ключом-треугольником, и в купе, подобно техасскому торнадо, сметая и опрокидывая на своем пути все и вся, ворвалась Нонна.

Глава 3

Александр Соловьев призывался в армию из станицы Красной. Новобранец как новобранец – из семьи колхозников, выпускник мелиоративного техникума, комсомолец и спортсмен.

На призывной комиссии в райвоенкомате ему сказали:

– Имеешь первый разряд по пулевой стрельбе? Это очень хорошо! Направляем тебя на службу во внутренние войска.

– Лучше в стройбат! – взмолился Санька.

Служба во внутренних войсках считалась для парня позором. Охранять зэков – западло! Но кто слушает призывника – посылают, куда надо Родине. Для охраны заключенных нужны меткие стрелки.

По прибытии в часть рядовой Соловьев принял присягу, прошел курс молодого бойца и приступил к службе в охране исправительно-трудового лагеря строгого режима.

Через два месяца получил письмо от своего кореша Сереги, в котором прочел: «Саня, твоя Катька выходит замуж за Ваньку Разуваева. Свадьба у них будет 2 августа».

Как обухом по голове. Его невеста Катерина – первая красавица станицы – на проводах в армию слезами обливалась и обещала ждать три года службы. А сама не выдержала и трех месяцев.

Письма прочитали сослуживцы, пока он в умывальную комнату ходил перед сном. Достали из нагрудного кармана гимнастерки. Стали подначивать:

– Соловей, а ты своей невесте хоть целку сломал, когда в армию уходил? У тебя ее фотка есть? Сходи в сортир – подрочи!