Наталья Струтинская - Биография неизвестного. Роман

• Название: Биография неизвестного. Роман
• Автор: Наталья Струтинская
• Жанр: Русское современное

Внучка академика и дочь ученого, полная амбиций и уверенности в себе, Вера Львова, успешно окончив юридический факультет, устраивается на работу в юридический отдел компании. Там она знакомится с Федором, перспективным молодым человеком, в которого страстно влюбляется. Однако случайная встреча с журналистом начинает полностью менять как представления Веры о том, кто ее окружает, так и сам уклад ее жизни. Это – увлекательная и проникновенная история о неизвестном, который живет в каждом из нас…

---

– Мой отец работает вместе с ее дядей, – отвечая на вымышленный встречный вопрос, произнес Глеб. – А ты где работаешь? – вдруг спросил он, бросив на меня короткий счастливый взгляд.

Я глубоко, прерывисто вздохнула.

– Мне вот сюда, – сказала я, выпрямившись и указывая на поворот к своему дому. Я быстро натянула на ноги туфли. – Останови здесь, пожалуйста.

«Фольксваген» остановился в темном переулке, освещенном бледным шаром фонаря. Поблагодарив Глеба за то, что он подвез меня, я вышла из автомобиля и захлопнула дверцу.

– Вера… – окликнул он меня, когда я быстрым шагом уже пересекла дорогу. Я остановилась, обернувшись к нему. Глеб вышел из машины и теперь, высокий, в темном костюме, стоял у блестящей от влаги дверцы и смотрел на меня. Его острые скулы и высокий лоб – вот все, что было видно из всепоглощающей тьмы. – Я могу узнать твой номер телефона?

Несколько мгновений я стояла, глядя на Глеба, который показался мне несколько смешным в этой позе решимости и отчаяния, после чего сдержанно улыбнулась, отрицательно покачала головой и, не говоря ни слова, направилась к своему подъезду. Я не слышала, как захлопнулась дверца и как автомобиль растворился в темноте сентябрьской ночи.

Ⅹ

Несколько раз я встречала незнакомца в тихом коридоре, где отсветы электрических ламп, вмонтированных в потолок, отражались на серебрящихся стенах. Первый раз я столкнулась с ним так неожиданно, что от испуга у меня потемнело в глазах – он вышел из небольшого холла перед лифтами, держа в руках какой-то документ. В первую же секунду мы встретились глазами, но на этот раз у меня не возникло желания спрятать свое лицо – напротив, я невольно вскинула голову и отвела взгляд, будто он нисколько не интересовал меня. А сердце, остановившееся было в слепом биении, внезапно глухо забилось в висках.

Я продолжала наблюдать за ним, нисколько этому не смущаясь. Я даже чаще стала выходить в коридор, надеясь встретиться с ним, и еще только раз мне посчастливилось попасться ему на глаза. Я не смотрела на него, боясь, что интерес и необычайное смущение отразятся в моем взгляде. С каждым днем я все больше привязывалась к этой своей игре, волнительной и пленящей.

Я все больше понимала, что все в нем – его запах, его руки, его русые, коротко подстриженные волосы, его шея, едва выглядывавшая из-под воротника рубашки, – привлекало меня. Я ни разу не говорила с ним, ни разу не слышала его голоса и ни разу не видела взгляда, обращенного ко мне, но я испытывала необычайную силу притяжения к этому человеку. Со своего места я видела только край его стола, его руку с серебряным перстнем на пальце, его плечо, едва вздымавшееся на вдохе. Если бы я вытянула чуть-чуть шею, то я увидела бы его спину, которой мне так хотелось коснуться, его шею, которая хранила в себе аромат хорошего мужского парфюма, и изредка – его профиль, благородный, спокойный, мужественный.

Много раз я клялась себе в необратимости любви к тому или иному человеку. Много раз я испытывала необычайную симпатию, много раз я ощущала легкость любви или же ее тяготение. Но никогда любовь так не влекла меня, никогда еще сердце мое и тело мое не были так едины в своих пристрастиях. Месяц проходил за день, и скоро мне уже казалось, что если бы он вдруг подошел ко мне и коснулся меня, то я, не думая ни мгновения, отдалась бы ему и никогда, никогда бы об этом не жалела.

Но он не подходил, он никогда не оглядывался и никогда ни к кому не обращался. Изредка я видела, как он улыбается какой-то фразе своего соседа, видела, как улыбка его натягивает кожу щек, как профиль его меняется и как белые зубы касаются губ. И от этой его улыбки, далекой и недосягаемой, сердце мое устремлялось туда, где его дыхание смешивалось с атмосферой, наполнявшей меня, наполнявшей все вокруг меня, и от того живительной и вдохновенной.

Но несмотря на все эти удивительные чувства, которые, как сотни пауков, оплетали меня ядовитой сетью желаний, я не испытывала тяготения мыслей или горькой жажды удовлетворения своей внезапно вспыхнувшей страсти. Все это была та же игра, непостижимая, непонятная, эфемерная, но, несомненно, увлекательная. Я не относилась со всей серьезностью к пленящим меня мыслям, я просто отдавалась им, легко, без всякой двусмысленности. Я просто жила и дышала, полной грудью вдыхая искрящийся воздух, наполненный мечтами.

В первый вторник после выходных, на которых проходило празднование дня рождения Этти, я вышла из своего подъезда и направилась в сторону дворов, чтобы коротким путем выйти к троллейбусной остановке. Переулки были пусты, как и всякие старые московские дворики, сетью оплетающие главные шумные улицы Москвы. День обещал быть солнечным – в окнах последних этажей отражались золотые лучи восходящего холодного солнца.

Я перешла дорогу и направилась по неровному тротуару под низкими окнами старых московских домов, не заметив, как от угла одного из домов отделился человек. Он вышел на середину пустой автомобильной дороги и тихо окликнул меня. Я обернулась на звук своего имени.

На перекрестке стоял Глеб, в длинном осеннем пальто темно-коричневого цвета и начищенных сверкающих ботинках. В руках он сжимал кожаный портфель. Он напоминал мне старого ученого, который каким-то чудесным образом сумел сохранить свою молодость.

Когда я остановилась, Глеб направился ко мне. Худое лицо его растянулось в улыбке.

– Привет, – мягко произнес он.

– Привет, – ответила я, решив не задавать сам собою возникающий вопрос.

Несколько замявшись – что выразилось в невольном опускании головы и коротком отводе взгляда, – Глеб все же сделал еще один осторожный шаг мне навстречу.

– Как ты после дня рождения? Восстановилась? – он как-то заискивающе посмотрел на меня.

– А чего восстанавливаться? – пожала плечами я. – По-моему, все было прилично и в рамках. – Я смотрела на Глеба и слегка улыбалась, потому как его порыв вызывал во мне лишь умиление. Взглянув на часы, я быстро проговорила: – Извини, я опаздываю на работу.

– Позволь, я пройдусь с тобой? – тихо спросил он, исподлобья глядя на меня. Растерянная улыбка все время не сходила с его лица.

– Пожалуйста, – кивнула я и развернулась, не дожидаясь, пока он меня догонит.

Но Глеб сразу же нагнал меня. Широким шагом он шел рядом со мной, высокий и несколько смущенный.

– Что ты делаешь в свободное время? – спросил меня Глеб, когда мы зашли через круглую арку в один из дворов.

– Читаю, гуляю, – сказала я. – Отдыхаю. Как и все.

– А путешествовать любишь?

– Не выношу поездов.

– А самолеты?

– Никогда не летала.

– Нужно это исправить.

Я не смотрела на Глеба, а взгляд мой блуждал по сторонам, как он часто блуждает у людей скучающих или пребывающих в поиске верного ответа.

– Может быть, – неопределенно ответила я.

– Ты-то смотрела вчерашний матч? – отчаянно подбирал тему для разговора Глеб.

– Нет.

– Совсем спортом не увлекаешься, или просто день такой?

– У меня мало времени на телевизор.

К моему счастью, скоро мы вышли на Садовое кольцо, и шум машин был лучшим предлогом отвечать коротко и быть немногословной.

– Нужно больше гулять, – повысил голос Глеб.

Я натянуто улыбнулась и остановилась на остановке, где уже собралось человек семь. Троллейбус, царапая ванильное небо, медленно двигался по кольцу, будто так же, как и все пассажиры, постепенна пробуждаясь ото сна.

– Вот и мой троллейбус, – развела руками я, несколько переусердствовав с веселостью в голосе.

– Хорошего дня, – сказал мне Глеб, а я, заходя в троллейбус, только коротко обернулась к нему и кивнула головой, принимая пожелание.

Усевшись возле окна, я не посмотрела на Глеба, который все еще стоял на остановке, сжимая в руках портфель. Только когда троллейбус тронулся, Глеб медленно двинулся в сторону метро, оторвав долгий взгляд от удаляющегося троллейбуса.

Ⅺ

Я совершенно не разбиралась в грибах и даже более того – я не любила их, но походы в лес осенью были скорее данью уже сложившейся традиции, нежели временной прихотью.

В лесу густо пахло влажной землей и сухими листьями, хотя земля еще не была укрыта тем оранжево-красным ковром, какой будет в начале октября. Лес дышал, распахнув широкие макушки сосен и елей, березы позванивали золотом уже желтеющих листьев, а ветер обнимал влажные стволы, по которым то тут, то там бегали маленькие паучки.

В лесу никогда не бывает тишины. Все в нем живет, движется, стрекочет. Здесь не ветер хозяин пространства, а дух, едва тревожащий волосы. Лес обнимает, укрывает, погружает в пучину дурманящего аромата хвои и земли – самого родного для русского человека аромата.

Мы вышли из дома ранним утром, когда солнце, медленно поднимаясь над верхушками высоких сосен, своими вездесущими холодными языками проникало в каждую щель между раскидистыми ветвями, отбрасывая белесые тени на землю. Казалось, лес погружен в туман, кустарники покрыты инеем, а деревья своими махровыми лапами держат сгустки серебра, прозрачного и искрящегося. Но это обман. Воздух был чист, свеж и прозрачен, а туман – озорники-лучи, резвящиеся в лесу как непослушные дети.