Татьяна Веденская - Кот, который гуляет со мной

• Название: Кот, который гуляет со мной
• Автор: Татьяна Веденская
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-699-95780-4

У пессимистки Фаи Ромашиной «все еще хуже» – ее отдел отстранен от работы, начальник пропал, сестра беременна, а мужчина ее мечты, психотерапевт Игорь, после свидания пропал и не звонит. Фая клянется, что не станет звонить ему первой, но и ждать у моря погоды не в ее стиле. Девушка пытается найти ответы на все вопросы, используя «научные методы». Полученные выводы удивляют не только ее.

---

– Ага, – кивнул Игорь, аккуратно паркуя машину возле какого-то продуктового магазина. Мне было интересно, на сколько времени его хватит. Свидание в обществе моего племянника. Выходные на помойку. Я была готова биться об заклад, Игорь Вячеславович уже подумывал, что зря он все это затеял. Все планы – коту под хвост. Коту Шрёдингера, если уж на то пошло. – Так бывает, если не внести в теорию вероятности небольшие коррективы.

– Как можно внести коррективы в теорию? – хмыкнула я, удерживая Вовку на месте.

– А что такое теолия? – тут же отреагировал Вовка.

– Сейчас тебе дядя Игорь объяснит. – Я продолжала улыбаться.

– Теория, Володя, это такая штука… это… как с большим взрывом. Говорят, когда-то он случился, но теперь теория – это то, что от него осталось, понимаешь?

– Нет, – радостно подпрыгнул Вовка. – Какой взлыв? Как салют на Новый год?

– Нет, побольше. Намного больше. Но ты не переживай, что не понимаешь, и никто не понимает, это же теория большого взрыва. Это слишком мудрёно. – Игорь спокойно вышел из машины и пошел к багажнику. Чего ему там, в багажнике, нужно? Я смотрела на него, крутила головой, наверное, так недоверчиво и подозрительно, что он рассмеялся.

– Ты так смотрела на меня сейчас… словно думала, что я пройду мимо и уйду вдаль. Исчезну в закате, оставив вас с Вовкой одних, – хмыкнул он. Вот-вот. Чего-то в этом роде я и ожидала.

– Это было бы неожиданно, да? – Я почувствовала, как холодный воздух проникает в салон сквозь открытую дверь багажника. – И кстати, я понимаю, что такое теория большого взрыва.

– Ну не могу сказать, что я удивлен, – пробормотал Игорь и принялся что-то искать, греметь коробками. – Ты инопланетянка. Я не удивлюсь, если в итоге выяснится, что ты сама его и устроила. А теперь просто прилетела приглядывать за нашим грешным миром.

– Это плавда? – аж зашелся от возбуждения временно прирученный Вовка. – Ты – иноплатянка?

– Не иноплатянка, а и-но-пла-не-тян-ка, – попыталась поправить его я. Куда там!

– Ты что, никогда не слышал, как твоя тетя заливает про черные дыры, бесконечные массы и предполагаемые события, – подколол меня Игорь, а потом сделал «большие глаза» Вовке. – Конечно, она – «иноплатянка». Так, как ты сказал. Ага, вот и инструкция. Я же помню, что оставлял ее в машине. Так, у меня тоже есть теория, только не вероятности, а другая. Что должна быть какая-то защита «от дурака», чтобы дети по дороге не выпадали. Потому что, моя дорогая Фаина, теорию вероятности не вчера придумали, и инженеры, небось, тоже в курсе. О! Внешняя блокировка дверей. Сейчас посмотрим.

Игорь захлопнул багажник и подошел к нам. Он раскрыл нашу дверь, склонился и осмотрел ее, сверяясь с инструкцией. У меня всегда вызывали уважение люди, которые умеют читать инструкции. Традиционно принято считать, что женщины не умеют сложить два плюс два и перенести смысл напечатанного на бумаге в реальность, но мой опыт показывает, что инструкции – это литература избранных и читают их только отдельные личности. «Иноплатяне», видимо. Игорь убрал инструкцию в карман пальто и нажал на какой-то рычажок на боковой стороне двери.

– Вуаля! Все, теперь вы от меня никуда не денетесь. Я вам и двери заблокировал, и окна. Теперь вы – мои пленники.

– Пятьдесят раз! Ты говоришь об этом так, словно Ватерлоо выиграл, – хмыкнула я. – Думаешь, мы с Вовкой не найдем способа выбраться?

– Нет. Теперь я – ваш хозяин. Ну что, Вовка? Скажешь мне, где партизаны? – Тот весело засмеялся и замотал головой. Игорь причмокнул, словно пытался пристыдить нас. – И почему не скажешь?

– Да потому, – фыркнула я, – что он же понятия не имеет, кто такие партизаны. Ты лучше у него спроси, где смурфики.

– А кто такие смурфики? – опешил Игорь, и тут расхохоталась я.

Глава 4 Какое ты животное?[3]

Под словом «домой» подразумевалась квартира сестры. Вовку можно было отвезти и ко мне, но дети – странные, они не любят спать в чужих постелях, не любят перемен и неожиданностей, а любят одно и то же каждый день и сказку на ночь. В чем-то я тоже бы отнесла себя к детям, я так же точно отношусь к переменам, даже к тем, которые к лучшему. В особенности к этим последним, ибо если кто-то считает, что хуже не будет, то я всегда оптимистична и говорю – будет, будет.

Сестра отдала мне ключи, но я вспомнила об этом, только когда мой всевидящий и всезнающий Малдер уже останавливал «Опель» около моего подъезда, загороженного машинами. Мы еще более перегородили проезд – забавная оказалась вещь, это движение по придомовой территории! Стоило нам влезть в этот лабиринт, как вылезти из него оказалось совсем невозможно. За нами выстроились в очередь две легковушки и «Газель», а я успела вытащить из машины Вовку, сумку с его вещами, мою сумку, свитер, который Вовка стащил с себя в машине. Потом мы попрощались с Игорем, замешкавшись, поцеловаться нам на прощание или нет, – ни один из нас не знал, что можно, а чего нельзя в присутствии ребенка в возрасте почти четырех лет. Решили не целоваться, что огорчило обоих. Игорь поспешил в машину, чтобы освободить проезд, и тут я вспомнила, что приехала не туда, и началась обратная погрузка.

– Всякого я от тебя ждал, но такого… – возмутился Игорь, получив в свой адрес все бибиканье нашего двора и пару грубых окриков из открытых окошек «Газели».

– Когда дело касается рассеянности, ты имеешь дело с непревзойденным великим мастером. – Я сидела и смеялась, красная от перегрева, с мокрым рукавом куртки, она пострадала, когда мне пришлось доставать из глубокой лужи Вовкины варежки, которые он умудрился туда запустить несколько раз, пока мы зависли над поцелуем. Процесс погружения ткани в грязную ледяную жижу гипнотизировал Вовку, и он повторял и повторял трюк.

Через десять минут после того, как мы покинули место у моего подъезда, мы уже заходили к сестре. Когда я говорю «мы», то имею в виду и себя, и проказника Вовку, и благородного идальго. Одно дело – прощаться на пороге квартиры, где, вполне возможно, вернулась и пьет чай, потягиваясь растянутым и расслабленным йогой телом моя мамочка. Туда идальго ни за что не соглашался зайти. Опустевшее гнездо Лизаветы – другое дело. Сюда Игорь после недолгого и какого-то неубедительного сопротивления зашел и здесь и остался. Поди пойми этих мужчин.

– Вообще-то я планировал затащить тебя к себе на всю ночь, – прошептал он мне на ухо, пока я искала у сестры чай. – Почему у меня никак не получается сделать с тобой то, что я планирую?

– Не по одежке протягиваешь ножки, – брякнула я, прыснув со смеху. Идальго стоял обалдевший и явно пытался приладить сию народную мудрость к своему недвусмысленному намеку. – Эээ… с одной стороны, ты вроде как забавляешься тем, какая я странная и необычная личность, вся такая непредсказуемая да противоречивая, как пришибленная фея из «Покровских ворот». Но, с другой стороны, ты словно все время ждешь, когда я образумлюсь и приду в себя. И все станет нормальным. Не это ли вы, психологи, называете завышенными ожиданиями?

– То есть ты уверена, что ничего нормального не будет, пока речь идет о тебе? – взгрустнул мой благородный идальго. Но потом как-то подозрительно легко пожал плечами и кивнул. – Ну и ладно, не очень-то и хотелось.

– Это ты сейчас говоришь, пока еще не слишком хорошо меня знаешь. Я ведь… ты понимаешь, я бы хотела, чтобы вещи стали нормальными, я тоже к этому стремлюсь. Просто весь мой жизненный опыт подсказывает, что чем больше благих моих намерений, тем быстрее в ад. Вовка, что ты делаешь? Куда ты полез, паршивец? Черт!

Грохот раздался из ванной комнаты, и я рванула туда. Идальго устремился за мной. Племянник лежал на дне чугунной ванны, накрытый занавеской, и рыдал.

Дело в том, что, попав домой, племянничек вдруг неожиданно пришел в состояние гиперактивности. Кто б мог подумать, ведь уже был почти совсем вечер, и за окном темно, и разве не положено детям после такого бесконечного и изнуряющего дня быть усталыми и сонливыми? Но то не про нас. Вовка носился по квартире, размахивая игрушечной саблей. В его сознании самым причудливым образом объединились слова «иноплатянка», «партизаны» и «полицейский», и теперь он одновременно был полицейским, который ловил «иноплатян», а те скрывались от него и всячески «партизанили». Процесс преследования потребовал того, чтобы карабкаться по шторе. Ожидаемо подчиняясь законам гравитации и другим, локальным физическим законам, штора оборвалась…

– Вовочка! Где болит? Ты ничего себе не сломал? Господи! – причитала я, не зная, что делать, куда бежать. В больницу? В полицию? Уходить в партизаны?

– Так. Фая, успокойся и отойди. Дай мне посмотреть. – Я обернулась и увидела моего Малдера. В тот момент сходство стало почти невыносимым, то же серьезное лицо человека, привыкшего действовать и принимать решения, существовать в сложном мире, где дети падают в чугунные ванны каждый день. Игорь оттер меня в сторону, его рука была крепкой и теплой, а я была как старый бесполезный шкаф. Он присел на край ванны и аккуратно убрал штору. Вовка, хоть и орал, выглядел невредимым. Никакой крови, руки-ноги на месте. Игорь ощупал его с аккуратным профессионализмом, свойственным только врачам. Каждый из них начинает со вскрытия трупов на первом курсе и заканчивает удалением аппендицита на последнем, и совершенно не важно, кем они станут потом – дерматологами, патологоанатомами или психотерапевтами, навыки все равно остаются. Это как кататься на велосипеде. Умеешь – уже не забудешь, правда, если давно не ездил, можешь грохнуться так, что не приведи господи.