Степан Митяев - Забавные истории из жизни слов. Любопытные версии происхождения русских слов и выражений

• Название: Забавные истории из жизни слов. Любопытные версии происхождения русских слов и выражений
• Автор: Степан Митяев
• Жанр: Языкознание

В этой книге автор собрал любопытные версии происхождения русских слов и выражений, которые, надеемся, не только позабавят Вас, но и помогут по-новому взглянуть на родной язык, на его тесную взаимосвязь с языками других народов мира.

---

КАК АДАМ ПОПЕРХНУЛСЯ

Выступ гортани на мужской шее, как известно, называется кадык. Слово это тюркского происхождения и означает «твердый, выступающий». Не знаю, как вас, а меня всегда волновало происхождение выражения закадычные друзья. Неужели, думал я в детстве, некоторые граждане готовы были кадыком пожертвовать ради друга? Ничего подобного, все оказалось куда проще – и чисто по-русски. У наших прадедов существовало выражение заложить за кадык (в смысле «выпить»). Ну, а закадычные друзья – не что иное как постоянные собутыльники.

В русском литературном языке иногда встречается иносказательное название кадыка – адамово яблоко. Оно родом из библейской истории, согласно которой запретный плод из райского сада застрял у Адама в горле. Кстати, точно так же кадык называется и во многих других языках, например, в английском (Adam’s apple) и во французском (pomme d’Adam).

КРАСИВАЯ ГИГИЕНА

Во многих областях знаний преуспели древние греки, и медицина – не исключение. Неслучайно немало медицинских терминов пришло во многие языки именно из древнегреческого языка. Гигиена, к примеру, происходит от греческого слова hygieinos (целебный, приносящий пользу), происхождение которого, в свою очередь, связано с именем древнегреческой богини здоровья [битая ссылка] Гигиеи. Божественная дама изображалась в виде красивой женщины, держащей в руках чашу, обвитую змеей. Мудрое пресмыкающееся выпивало яд из чаши жизни, тем самым обезвреживая её (этот сюжет лег в основу всем известной медицинской эмблемы).

ПИЩА – ЭТО ЯД

Что же касается слова яд, то оно происходит от того же древнего славянского корня, что и еда. Пища, как известно, может не только доставлять удовольствие, но и вызывать отравление, особенно когда под рукой нет холодильника (а таковых у наших предков не наблюдалось). Словом яд сначала называли все, что можно есть, но постепенно оно стало означать «плохую пищу», затем – «отравленную пищу», а потом приобрело и свое нынешнее значение.

Во многих языках яд обозначается греческим словом токсин. В Древней Греции токсикон значило «относящийся к стрельбе из лука». Греки смазывали стрелы ядовитым соком растений, и со временем токсином стали называть не только сам этот процесс, но и все яды вообще.

Похожая история произошла и со словом дифтерит. В древнегреческом слово дифтера сначала означало «шкура животного». Плохо обработанные шкуры, как известно, имеют свойство гнить, а тут уже и до болезней недалеко. Постепенно дифтеритом стали называть все заболевания, но до наших времен слово дожило только как название острого воспаления зева и гортани.

НА ОПЕРАЦИЮ К ПАРИКМАХЕРУ

Древнегреческая основа прослеживается и в слове хирургия, которое можно перевести как «рукоделие» (от хир – рука и эргон – делать). Слово хирургус употребляли также для обозначения… парикмахера. Именно цирюльникам древние греки доверяли удаление не только волос, но и зубов, а также выполнение других мелких хирургических операций.

Этот обычай, кстати, сохранился и в средневековой Европе, и на Руси. Парикмахеры многие века были по совместительству и дантистами, и костоправами. В этом отношении показательно определение цирюльни, данное в словаре Даля: «вольное заведенье, где стригут, чешут, бреют, кидают кровь, рвут зубы и пр.».

Само же слово парикмахер попало к нам из немецкого языка, где означало «мастер по изготовлению париков».

Конечно, парикмахерам-хирургам было далеко до своих коллег – профессиональных врачей, поэтому во время операций в цирюльнях волосы у посетителей частенько вставали дыбом. Давным-давно это словосочетание означало «стоять навытяжку, на кончиках пальцев» и относилось к людям, а не к волосам. Но прошло время, и теперь, когда вы видите нечто ужасное, ваша шевелюра встает на цыпочки.

ПЛАВУЧЕЕ ЛЕГКОЕ

А теперь я предлагаю вам заглянуть в себя. Не в переносном, а в прямом смысле.

Начнем с легкого. Свое название этот орган нашего тела получил из-за своей плавучести. Да-да, мало кто знает (да и я не догадывался), что наше легкое, будучи помещенным в воду, всплывает. Неизвестно, кто первым так назвал этот орган, но во многих языках его название переводится именно как «легче воды».

«Водяное» происхождение имеет и слово мозг. В его прародители, скорее всего, можно записать слово мзга (мокрый снег с дождем, туман). В этом смысле выражение туман в голове можно воспринимать вполне буквально.

Из этого же ряда и промозглый (сырой). А мозжечок – это уменьшительно-ласкательное производное от слова мозг.

ЖЕЛУДЬ В ЖИВОТЕ

Лицо древние славяне называли суса. Само слово постепенно забылось, а вот выражение бить по сусалам оказалось куда более живучим. Древний корень остался и в сусальном золоте (им покрывают то, что видно, на что смотрят).

Почка произошла от древнерусского слова опока (глина). Весьма меткое сравнение: попробуйте разрезать почку (желательно, не человеческую) и сразу увидите схожесть и по цвету, и по консистенции.

С сердцем все понятно: оно находится в середине тела. В печени тоже явно просматривается знакомый корень – печь. Вероятно, древних славян так же, как и некоторых из нас, мучило жженье в печени – отсюда и такое название.

Наш желудок праотцам русского языка показался похожим по форме на обыкновенный желудь. В итоге невзрачный плод дуба дал название важнейшему, не побоюсь этого слова, органу человеческого тела.

А вот происхождение названия органа, который связывает желудок с окружающим миром, совсем уж не романтично. Кишка в русском языке появилась от слова киснуть (то есть портиться).

ПОИГРЫВАЯ МЫШАМИ

Мышца и мускул – слова-родственники, и в их происхождении главную роль сыграла обыкновенная мышь. Дело в том, что поигрывать мускулатурой умели не только современные бодибилдеры, но и наши могучие предки. Наблюдавшим за этим упражнением дамам древности казалось, что у их избранников под кожей бегают мыши. Так и родились (отдельно друг от друга, конечно) русское слово мышца и латинское – мускул (от корня mus – мышь).

МУЗЫКАЛЬНЫЕ НЕРВЫ

Нерв по-латыни означает «струна». Так врачи древности назвали наши нейронные образования по сходству со струнами музыкальных инструментов. Ну, а на струнах, как известно, принято играть. Вот теперь мы и играем на нервах у людей, которым наша «музыка» явно не нравится.

ПТИЧЬЕ НАКАЗАНИЕ

Еще в детстве я пытался узнать у взрослых, что такое типун, который должен был вскочить у меня на языке, если скажу что-нибудь невпопад. Много позже я узнал, что на самом деле типун – это птичья болезнь в виде хрящеватого нароста на языке. Что же касается пожелания человеку именно птичьего недуга, то оно оказалось не случайным: некоторые птицы у славян считались вестниками несчастий (вспомните выражение беду накаркать).

НА ПРИСТУП СЕРДЦА

Английское insult и французское insulte означают «оскорбление». Конечно, когда тебя сильно обижают, легко и инсульт получить. Но связь здесь не такая прямая, как может показаться на первый взгляд.

Началось все с латинского глагола инсултаре (прыгать, скакать). Кстати, от него произошло существительное салтус (прыжок), поэтому инсульт и сальто пусть и дальние, но родственники.

Постепенно слово инсултаре приобрело переносное значение: «издеваться, насмехаться», иными словами – «напрыгивать с оскорблениями». Ну, а тут уже было недалеко до значения «нападение», которое и взяли медики для названия внезапной атаки болезни.

Похожим образом сформировалось значение русского слова приступ применительно к болезни, которая атакует человеческий организм так же, как войска идут на взятие крепости.

КРОВЬ С ПРИВИЛЕГИЯМИ

До чего же некоторым нашим современникам хочется быть голубых кровей (ну, хотя бы чуть-чуть). Помню, как в советское время практически в любой большой компании находился человек, который полушепотом рассказывал о том, что его прабабка согрешила с князем или графом, на худой конец – с инженером-дворянином.