Михаил Манахов - Посвящение Байрону. Сборник стихов

• Название: Посвящение Байрону. Сборник стихов
• Автор: Михаил Манахов
• Жанр: Поэзия

Лейтмотивом этой книги является романтизм в поэзии, связь времён, которая обеспечивается именно этим возвышенным литературным жанром. Создавая произведения, вошедшие в этот сборник, автор попытался обратить внимание читателей на важность поэтического слова, его роль в построении русского языка, важности слова в нашей жизни и в жизни нашей страны, в истории которой всегда столь много значила литература и, в первую очередь, поэзия, выросшая из лучших традиций европейского романтизма.

---

Над пропастью во лжи

Ваньки-каины, по земле
По всей,
Да с Иудами.
Словно на игле
Держит нас, людей
Связь с паскудами.

По над пропастью
Только не во ржи
Тонем,
Стонем мы.
Тонем в пропасти,
По уши во лжи.
Пьяно-сонные.

Там над пропастью, да на краешке
Кони пляшут в такт.
Бесприютные в жизни давешней.
Одиноко так.

Не рассёдланы,
Да не взнузданы,
По проталинам.
Но судьбою злой
Сразу узнаны,
Заарканены.

По над пропастью, коротаем век.
Чаще маемся.
То галопом, вскачь. То на рысий бег
Жить стараемся.

Но от каинов злых и подлых как
Оторваться нам?
Да во ржи,
Не в лжи,
Не из бесьих благ
Свой построить Храм.

17 апреля 2008

Бездушие

Нет, Муза! Посещайте не меня.
Меня как будто Вам не представляли.
И Вы меня теперь уже едва ли
Читаете, зевоту прочь гоня.
Мои уста-они не для вещанья,
Я прочно связан, мой удел-молчать.
Да и о чём теперь уже писать,
Когда убиты в людях все желанья?

Порой бывает-хочешь оглядеться
И видишь вкруг себя мещан парад,
Но все безлики-вместо лиц наряд.
Коль гол душой-хоть телом приодеться.
И вот от «Гуччи» некто жмёт мне руку
А «Келвин Клайн» на сотовый звонит
Сказать, что завтра вновь перезвонит.
И мы играем все, скрывая скуку.

Я вижу-впереди идёт «Дублёнка»
Ценой куска наверно в полтора.
А завтра будет то же, что вчера:
Кто за «Тойотой», кто с каръерной гонкой
В который раз забудет о любви,
О днях далёкой юности своей,
Словах, что щедро так дарил он ей.
Им не вернуться, как ты не зови.

И вот слова как будто бы всё те же,
Но в сердце нет уж трепета того.
И не придёт уже Оно, не жди его.
Ты чист нарядом, но душой несвежий.
Любви не нужен модный гардероб.
Она не джинсы, чувства-не хрусталь.
Убить их можно-вновь родить едва ль.
Предал любовь, а дальше-пулю в лоб.

И как за жизнью сладкой ни гонись,
В какой гламур себя ни окунай,
Постов престижных как ни занимай-
Тебе всего одна дорога-вниз.
Настанет день, когда тебя разбудит
Толчок последний совести, и что ж?
И день настанет, светел и пригож,
Но для других. Тебя в том дне небудет.

Тебе к лицу судьба поднесть зерцало
В тот день решит, чтоб отомстить сполна.
Любви предатель-вот твоя вина.
И самой страшной казни будет мало.
Ты жизнь прожил, не счесть твоих побед.
Ты пировал, пил залпом наслажденье.
Но час пробьёт, настанет пробужденье
И от судьбы услышишь злое «Нет!»

И ничего помочь уже не в силах.
И для чего весь этот маскарад?
О как его сменить ты будешь рад,
Но душу не сменить-её убил ты.
Коль душу ты решил снести в ломбард,
Сменив её на нечто пореальней,
Ты станешь вещью церемониальной.
А душу нет, не выкупить назад.

И я им не завидую нисколько,
Нет места и для жалости в душе
К любителям тряпья и «Фаберже».
Лишь презираю их слегка… и только.

Баку. 1982—83 гг.

Среди зверей

Господь, кого ты сотворил?
Хотел людей.
Но Боже,
Кто же
Наплодил
Таких зверей,
Да беспримерных
по жестокости своей?

Вон тот-Вампир,
Он хлещет кровь людскую,
будто водку, – «из горла».
А тот-Сатир.
Рога он носит от козла.

Навстречу франт-индюк,
как манекен.
В наклейках весь,
глупее стен.
Но гордость есть
И даже спесь.

Вот ненасытный Людоед,
И всё живое вкруг него
Желает только одного:
Без лишних бед
Его могучих лап минуть.
Перебежать опасно путь
Вот и тому,
Что когти точит,
Уста сомкнув-
Он власти хочет.

Господь! Ты долго ль размышлял?
Позволь узнать-ты думал чем,
Когда ты рядом поселял
О, Боже! Для чего, зачем
Святошу, Грешника, Лжеца!?
И неужели от отца
От одного свой род ведут
Дурак, Мудрец и пьяный Шут?

Кого же ты создал, Господь?
Хотел людей,
Которых трудно побороть
Стадам зверей.
Но в этой яростной борьбе,
В стихии сил.
Твой Человек тебя в себе
самом убил.

Что делать нам с твореньем рук твоих?
Твореньем рук Творца.
Здесь нет насилию конца.
Здесь продолжается безумный буйный пир,
В котором гибнет мир.
Где царствуют Убийца, Людоед, Вампир.
Кого сегодня за своих
Признал народ-потомок праведных детей
твоих.

Баку. 1982

Сон разума

Кому нужны мои стихотворенья,
Наивные и грустные мечты?
Печальные плоды самозабвенья
Под сводами духовной пустоты.

Что я хотел сказать толпе лукавой,
Бросая сердце жертвенным камням?
Я не искал себе дешёвой славы,
Не гарцевал по глянцевым полям.

Кому внимал я, те меня не знали.
Мои кумиры – позапрошлый век.
Они мои доспехи, твёрже стали,
Они мой мир живой под лоном век.

Я был наивным в молодости давней
И слепо верил в город солнца. В миф.
И думал: расквитался окаянный
Прошедший век с грехами, искупив

Предательства, убийства, раболепство,
Цинизм расчёта и продажность чувств.
Но миражи прошли пустыней детства,
А мир за той пустыней так же пуст.

Тот мир летит по кругу ль, по спирали ль,
Но только вновь ползёт повсюду зло.
Неисчислимы беды в нём, печали,
Как бесконечно в небе звёзд число.

И не любовью жив он, а расчётом,
Без трепета в водовороте чувств.
В плену кредитных карт не до полёта,
Нимб эгоиста – неподъёмный груз.

И не нужны таким стихотворенья
Про позапрошлый век и красоту.
Про светлым чувствам жертвоприношенье
На разведённом временем мосту…

Дополнено 28 июля 2016 под впечатлением от решения петербургских властей «одеть» статую Давида…

Бессильна кисть, вотще стихотворенье
В мертвящем океане бытия
Страны, где и бессмертные творения
Вдруг возмущают чей-то пошлый взгляд.

И вот уже на статую Давида,
Работы Микеланджело резца
Надели инквизиторы хламиду
В угоду лживой скромности глупца.

Великий царь, сразивший Голиафа,
Пал жертвой мракобесия. И где??!!
В обители создателя Жирафа,
Где правит бал безграмотный халдей.

Прислужник льстивый наглых недоучек,
Блюститель псевдо-нравственных идей,
Чей злобный род Джордано сжёг, замучил,
Чтобы в узде держать других людей.

Усердствуя в своём безумном рвенье,
Фанатики —невежды доведут
Великую страну до вырожденья.
И  добродетель в  пошлость облекут…

08 декабря 2016

Сны о былом

Сладкая Мэри

1

Сладкая Мэри
Дала нам забвенье.
Летим мы на крыльях любви.
Сладкая Мэри,
Исчезли все тренья.
Люди кругом все равны.

Сладкая Мэри,
Жарко, как в прерьи,
Тысячи ярких огней.
Огненный полдень
Ужас наводит.
Жажда сильней и сильней.

Перед глазами
Счастье кругами.
Хочется к звёздам лететь.
Всё исчезает
И заставляет
Сладкую Мэри хотеть.

Сладкая Мэри,
Призраки, тени.
Сладкая Мэри-спаси.
Сквозь все преграды,
ГРАДы, снаряды
Пулей меня пронеси.

Кончилась Мэри.
Зной этих прерий
Кончился, солнечный диск
Стал всё тусклее.
Стал всё яснее
Смерти оранжевый лик.

Снова на Землю
Мы прилетели
В тесный, задохшийся мир.
Кончилась Мэри?
Дайте же Мэри!
Сердца заветный кумир.

2

Кровь на скамейке,
Кровь на рубашке.
Лезвие в сердце сидит.
Кровь на обложке
Конфетной бумажки.
Кровь в наших жилах кипит.

Мы как в пустыне
Пальмы-деревья:
Негде укрыться в тени.
Стать бы сильнее,
Стать бы смелее.
Но нам не стать уж людьми.

Горло сдавили
Слёзы бессилья.
Стали слепыми глаза.
Все острова,
Что мы с Мэри открыли
Их утопила гроза.

В синем тумане
Синие грёзы.
Синие губы свело.
Синяя память,
Синие слёзы,
Девушка в парке, с веслом.

Дни и минуты.
Месяцы, годы.
Разве их прожили мы?
Нам не найти
Золотую породу
Нашей несчастной судьбы.

3

Старые чувства,
Прежние встречи,
Куча забытых вещей.
Тени могучих,
Канувших в вечность
В рабство надгробных камней.

Боль от сознанья
Неотвратимых
Жертв, приношений, потерь.
После признанья
Самой любимой,
Той, что одна на Земле.

Кто нам сумеет
Всё без остатка,
Всё бескорыстно отдать?
Кто нас согреет
И без оглядки
С нами пойдёт, чтоб страдать?

Снова с тенями,
Снова в тумане
В звёздных далёких мирах.
Что-то застанем,
Как-то обманем
Наш всюду дремлющий страх.

Где-то надежду
Захоронили,
Спрятали Веру средь скал.
Бывшего прежде
Не восресили
Чувств настоящих накал.

4