Андрей Днепровский-Безбашенный (A. DNEPR) - Парадокс ситуации. Новеллы

• Название: Парадокс ситуации. Новеллы
• Автор: Андрей Днепровский-Безбашенный (A. DNEPR)
• Жанр: Русское современное

«Новеллы Российского писателя Андрея Днепровского-Безбашенного не содержат никаких аналитических материалов, выводов, не содержат никаких оценок морального, этического, политического, религиозного, и уж тем более – мировоззренческого характера в отношении своих героев или событий, эти новеллы… – просто хороши и прекрасны, читать их сущее наслаждение! Писатель придерживается какой-то странной поэтики жизни, как она есть, поэтому у него всё очень смешно, и очень уж грустно…» Людмила Шершнёва.

---

Но в бизнесе иногда случается то, без чего… не бывает. Пришлось предпринимателю поневоле бросить камень в чужое болото, после чего последствия не заставили себя ждать.

Сначала в адрес Сергея стали раздаваться слабые угрозы, а потом всё более и более сильные. От своей жены он это старался скрывать, не травмируя зря её психику, ведь после такого безденежного застоя его супруга была просто на небесах от счастья, крутясь перед зеркалом и примеряя на себе обновки, она даже мыслями не хотела возвращаться опять в нищету. Но угрозы Сергея давили, и он потихоньку начал бояться реальности. Перестал лишний раз выходить на улицу, просто погулять и вообще, всё действовало на него так угнетающе, что это заметила вскоре супруга. Как выяснилось, она подумала, что муж заболел.

Так по прошествии времени и по настоятельной просьбе жены, Сергей сначала оказался на приёме у врача невропатолога, а потом психиатра, где его положили в хорошую платную клинику на лечение с диагнозом «мания преследования», благо деньги на лечение у него были.

В клинике всеми заправлял и верховодил знаменитый профессор Дараган. Он как раз специализировался на клаустрофобии (боязни замкнутого пространства), маниях и всём таком прочим, несвойственном нормальному человеческому образу мышления. Профессор был светила в медицинской науке данного толка, он всегда говорил ёмко и содержательно. Он был специалистом высокого класса, но, увы, без поправки на действительность настоящего времени.

– Ну что с вами дружище? А ну, скажите-ка нам друг любезный, почему вы потеряли душевное равновесие, заблудились в жизни и теперь мететесь как тигра между реальным и воображаемым? Где истина, как, по-вашему? Молчите? Да… А я знаю. Время и практика, это и есть настоящие критерии истины! Ну, ничего. Мы вас живо поставим «на ноги», то есть заставим ничего не бояться и жить весело и нормально. У вас же не бесконтрольный ревматизм – на приёме успокаивал доктор Сергея и как ни странно, представляете, успокаивать у него иной раз получалось. – Успокойтесь, пожалуйста, с нашими пациентами всякое в жизни бывает, но до сих пор всё у нас обходилось. Никто вас не преследует и не хочет убить, как вы изволите выражаться – как мог, в очередной раз успокаивал дорогого пациента профессор.

Сергей прилежно лечился. Принимал разные процедуры, делал расслабляющую гимнастику, психотерапию и уже почти перестал волноваться, совсем чуть-чуть закрутив маленький такой больничный романчик с постовой медсестрой лисичкой сестричкой Алёной, как он любил её ласково называть, в процессе которого мыслями ещё больше отвлекся, совсем позабыв о своей «страшной болезни».

А супруга тем временем навещала Серёжу, подкармливала свежими фруктами и иногда даже подбрасывала бутылочку пива, всё уже шло на поправку, профессор успокаивающе беседовал часто с женой.

– Знаете что, дорогуля? – не скрывая своих симпатий, глядел профессор поверх очков. – Если у вашего мужа впредь начнут появляться подобные нехорошие мысли, вы сразу рисуйте ему шлагбаум. И всё! Поверьте, всё остановится и всё будет прекрасно, как у меня, когда-то в далёкой молодости. Эх! Где го-ды мои мо-ло-дые..? – неожиданно затянул профессор и тяжко вздохнув пристально глянул на жену Сергея ниже юбки, когда та сидела в кресле напротив, положив ногу на ногу.

Да! У профессора ведь по молодости тоже случалось – всякое…

Так не несмотря ни на что Мендоза уверенно шел на поправку. Даже на то, что кроме постовой сестры Алёны, в этой самой клинике, с его точки зрения, был полный застой зелёной тоски. Но он и это мужественно пережил.

– Не-при-ятно-сть эту, мы пе-ре-жи-вём… – напевал Сергей, имея в виду поставленный накануне диагноз.

Сергей всегда сладко потягивался, особенно после горячего свидания с Алёной в процедурном кабинете, под медицинский неразбавленный спирт и страстные любовные лобызания, от которых Алёна вся трепетала, щебетала и потела, наводя под ночной лампой на лице косметику и заправляя волосы под белый медицинский колпак, с мыслями: – Вот это мужчина! Не то, что мой олух царя небесного. Вот это любовь! – остужала она своё разгоряченное дыхание, поднимая взгляд куда-то кверху под потолок.

Назавтра Сергея должны были выписать…

Впрочем, у профессора на Сергея были серьёзные планы, он защищал по нему новую диссертацию и новый способ лечения, в доказательство, что медицина может сделать гораздо больше, чем может.

– Как там наш пациент, которого мы сегодня выписываем? – первым делом с утра позвонил профессор заведующему отделением.

Но на этот раз после длинной паузы, он услышал сбивчивый, растянутый и какой-то совсем расстроенный голос заведующего.

– Знаете что, профессор… Мы его уже почти вылечили, но сегодня утром к нему в палату ворвался киллер и в упор расстрелял нашего пациента… из автомата… – в телефонной трубке наступило долгое гробовое молчание.

От услышанного профессора сначала бросило в жар, а потом в пот, а на лице осталась такое выражение, которое лаборантка, стоящая рядом с ним, ещё никогда в жизни не видела.

– Вот это… Да…!?? – растянуто, продолжительно и неопределённо протянул профессор, заторможено пощипывая свою реденькую бородку. – Наверное, не от того мы его долго лечили…? Наверное, он на самом деле чего-то боялся…? – мелькали в голове профессора справедливые, но, увы, запоздалые мысли.

Профессор положил трубку, обхватил голову руками и о чем-то надолго задумался…

Андрей Днепровский – Безбашенный.10 ноября 2003г

Могущество слабости (или запах любви)

Красавец, трёхпалубный теплоход уверенно бороздил речные просторы по маршруту Москва – Соловецкие острова, те самые, что расположены почти в центре студёного Белого моря. Не буду описывать все прелести путешествия на теплоходе, ибо, что бы их понять, или вкусить, нужно обязательно пройти именно этим маршрутом.

Мне не часто случалось бывать на таком теплоходе, но по воле господа, я оказался на нём. И мало того, что на нём, так ещё в ресторане на корабле мне посчастливилось сидеть за одним столом с красавицей Машей, которой едва минуло девятнадцати лет от роду.

Маше досталось великое достояние – молодость! Ооооууууу…! Ведь молодость – это что то! Многие люди в пожилом возрасте, неглядя отдали бы всё на свете, что бы быть – молодыми, красивыми и здоровыми. Ооооууууу…! У Машеньки были зелёные глаза и чудесные белые волосы, а самое главное, внутри её пряталось какое-то безжалостное любовное чудовище, нет, не чудовище, из неё бил просто вулкан неимоверных любовных страстей, доведённых до самого последнего градуса. От неё веял запах любви со всем тем безумием, что творит легкомысленность в отроческом возрасте. Маша достигла того состояния, когда на неё было приятно смотреть. Это было настоящее создание прелести, которое никогда не страдало синдромом весеннего одиночества, и не то, что бы там не страдало, ей этот синдром был не ведом и ужасно забыт, так сильно, как многие забывают о своей собственной смерти…

Теплоход степенно бороздил синие воды и шел потихоньку вперёд, на заветные Соловецкие острова, в то время, когда Маша завела роман с рулевым нашего судна. На теплоходе было почти триста посадочных мест, и управлять такой могучей посудиной, согласитесь, доверят не каждому, так что рулевой за штурвалом держал не то, что глаз, а ухо востро, дабы не случилось беды. От маяка к маяку, от створного знака к створному знаку, от бакена к бакену чутко вёл он его величество серьёзный корабль.

Говорят, залог уверенного управления теплоходом в дальнем рейсе, как правило, мастерство и хороший отдых после тяжелой вахты, спокойный сон после смены, но вот со сном у вахтенного начались большие проблемы.

(Сон – то состояние, при котором прерывается двигательная и сенсорная активность, во время сна снижается чувствительность, особенно столь необходимая при управлении… трёхпалубным теплоходом).

Со временем Маша на завтрак стала опаздывать, за завтрак она приходила, как правило, совершенно не выспавшись.

– Маша, почему ты сегодня не выспалась? – заранее зная ответ, зачем-то спрашивали мы красавицу Машеньку, на что королевна, потупив свои прелестные глазки, застенчиво отвечала:

– Мы с рулевым теперь почти после каждой вахты… – махала она таинственно вдаль. – Он такой сильный и славный… – играли её большие глаза.

Был штиль, когда мы шли по нетронутой глади Онежского озера, белый теплоход приятно скользил по чистой волшебной воде, тусклый свет досадно глядел в окошко иллюминаторов, рассеиваясь где-то в глубине корпуса корабля, среди трюмов, кают, камбузов и прочих баковых и кормовых отделений.