Валерий Берзин - Другой

• Название: Другой
• Автор: Валерий Берзин
• Жанр: Попаданцы

Ради спасения единственного сына воин Стерх вынужден обратиться к магу Трилиусу. Вот только, на беду, что-то пошло не так. Разразившийся катаклизм отнял у воина вновь обретённого сына. Решив оставить высокий государственный пост, герой отправляется в далёкий и трудный квест. Откуда ему было знать, что разбуженные Трилиусом силы уже сотворили нечто и в Тёмном мире уже находится тот, кто ещё не знает своего пути.

---

Суровое мужское лицо склонилось над ним, длинныё с проседью, цвета воронова крыла волосы касались груди, легонько щекоча. Твёрдые губы шевельнулись:

– Стерх, ты меня слышишь?

Он очень хотел ответить, но слова застряли в горле. Он помнил это лицо, давно, ещё в детстве, оно вот так же ночью наклонялось над ним, но в глазах тогда было не тревога и боль, а радость и гордость. Он помнил этот голос, низкий как призывный рёв боевой трубы, а ещё руки, сильныё, твёрдые, мозолистые, отполированные рукоятью длинного меча и древком тяжёлой секиры. Эти руки подбрасывали его, совсем крохотного, высоко в небо, а голос грохотал:

– Ты Стерх! Ты не должен бояться полёта! Твоя стихия небо!

Раз за разом его подбрасывали всё выше и выше. Он летел, опускался на могучие ладони и снова взмывал в воздух. А голос грохотал счастливым смехом.

Ещё вспомнилась женщина, в роскошном убранстве, в платье расшитом золотом и драгоценными камнями. Волосы цвета золота покрыты тонкой поволокой, огромные, синие как весеннее небо глаза смотрят на него. Голос нежный, словно журчание лесного ручейка. Ласковые руки, тонкие трепетные пальцы, что касаются его волос. Женщина вся такая нежная, красивая и постоянно улыбается, встречаясь с ним взглядом.

Ему, наверное, лет десять не больше, он бежит, задыхаясь. Тяжёлый мешок оттягивает плечи, больно бьёт по спине, рядом с ним легко бежит уже не молодой мужчина. Торопит, подгоняет, заставляет с мешком за плечами залезать на дерево, перепрыгивать через глубокие ямы…

Твёрдая как камень утоптанная земля. Высокие бревенчатые стены вокруг. Очень далеко висит щит с белым, нарисованным известью, кругом. Стрелы всё время недолетают, с сухим стуком падают на землю. Едва преодолев половину расстояния до щита. Толстая кожаная рукавичка на левой руке уже измочалена, взмокла от крови. Тетива постоянно с силой бьёт по одному и тому же месту. Слёзы застилают глаза…

Кони мчатся во весь опор. Встречный ветер рвёт губы, не даёт вздохнуть полной грудью. Весело, радостный крик сам рвётся из груди. На лесной поляне сильный мужчина прямо с седла прыгает на спину огромному дикому кабану, сверкает острый клинок, истошное верещание смертельно раненного вепря. Костёр, большущие ломти зажаренной на камнях кабанины, сладкий мясной сок, обжигающе-вкусный, дурманящий. Шум ветра. Пропахшая крепким конским потом попона. Руки отца заботливо укрывающие его плащом…

Бледное, будто вылепленное из воска, лицо матери. Невероятно красивое, но уже безжизненное. Тяжёлая рука на плече. Горечь утраты. Нестерпимая обжигающая боль, словно в сердце вонзили раскалённую иглу…

Стас невольно вздрогнул, прижал руку к груди. Боль исчезла. Небо уже утратило темноту, звёзды поблекли, легкий невесомый туман, струился над водой. Ничего не изменилось, тоже тело крепкого подростка, всё тоже ложе из наломанных вчера веток, только добавились ещё незнакомые, чужие воспоминания. Решив ещё вчера, когда переплыл озеро, двигаться на юг Стас не стал менять своего решения. Река даже такая широкая – не преграда. Вода, не остывшая за ночь, приняла его. Ближе к середине, сильное течение начало значительно сносить его, но, справедливо рассудив, он не стал с ним бороться, а просто двигался с рекой, понемногу продвигаясь к противоположному берегу. Выбравшись из воды, он, так же как и вчера наловил рыбы, плотно перекусил и ровно побежал дальше.

Лес не кончался, старый дремучий, с завалами вековых деревьев с редкими полянами на которых буйно цвела земляника. Местность заметно повышалась, всё чаще встречались высокие безлесные холмы, в глубоких долинах между ними поблёскивали небольшие озерца.

Забыв про усталость, пот стекающий со лба, Стас бежал, огибая низины, стараясь не спускаться в них, чтобы не взбираться после на крутые склоны. Солнце неумолимо приближалось к зениту, а лес всё не кончался. Ни единого человеческого следа, лишь непуганые звери настороженно наблюдали из зарослей за бегущим. Когда голод начал донимать Стаса совсем сильно, он убил палкой ещё несколько змей и, не останавливаясь, на бегу съел их. К ночи он достиг не слишком широкой, но достаточно глубокой реки. О том, чтобы наловить под камнями рыбы не могло идти и речи, берег уходил под воду круто, и глубина оказалась такой, что шагнувший было в реку Стас, сразу же скрылся с головой. Оставалось одно, ловить лягушек, благо их скакало по невысокой траве в изобилии. Кое-как утолив мучавший его голод, Стас забрался на раскидистый вековой дуб и, устроившись в развилке, задремал.

Ночной неприветливый лес шумел вокруг, где-то раздавался не то вой, не то рык. Гулко ухал филин. Неясное беспокойство, отступившее днём вновь потихоньку начало терзать сознание. Стас не мог понять, что же произошло, почему нет людей, и что это за проклятое место, куда его занесло неведомой силой. Почему он вдруг оказался в теле подростка.

Солнце ещё не поднялось, а Стас уже бежал вдоль реки всё дальше на юг. Увидев, наконец, относительно пологий противоположный берег он переплыл на другую сторону. Почему он выбрал направление на юг, Стас не мог себе объяснить, но что-то заставляло его двигаться в этом направлении. Постоянно немного забирая на запад, к концу дня он достиг берега большого озера. Сюда его вывела тропа. Сначала, когда он наткнулся на неё, сердце радостно забилось в груди. Широкая, утоптанная полоска земли, причудливо петляя между вековыми соснами, уходила куда-то в низину. Стас не поверил собственным глазам, местами, на влажной земле, виднелись неясные отпечатки босых ног. Опрометью он бросился по тропе, лишь со временем он понял, что присутствием человека здесь и не пахнет, а следы, скорее всего, медвежьи. Недалеко от озера он наткнулся на тушу недавно убитого огромного оленя. Вероятно, олень погиб защищая свой гарем, вступив в неравную схватку с медведем. Отогнав несколько лисиц уже лакомившихся развороченными внутренностями, Стас принялся разделывать то, что осталось от некогда могучего зверя.

Осколки камней вполне исправно служили вместо ножа. Хотя кожа и подавалась туго, но тем не менее, удавалось отсекать вполне солидные куски свежего ещё не успевшего застыть оленьего мяса. Добыть бы огонь, да к несчастью ничего подходящего нет под руками.

Ничего, что-то подсказывало, что в любом случае необходимо наесться до отвала и забрать с собой, сколько можно унести. Стас решил так и поступить. Ел сырое мясо, едва не давился, но старался запастись наперёд. Когда уже больше не лезло, принялся голыми руками сдирать кожу с оленя. Зверь оказался не только огромным, но и невероятно тяжёлым. С огромным трудом юноше удалось перевернуть неподъёмную тушу. Принялся подрезать туго натянутую шкуру острым осколком камня, придерживать зубами кровоточащую кожу. Сжимать зубы приходилось с такой силой, что слёзы выступили на глазах. Когда же, наконец, удалось оттащить в сторону вырезанный кусок, Стас обессилено рухнул на землю. Только отлежавшись, смог подняться и подчиняясь неведомому инстинкту, принялся кроить из огромного пласта нечто не понятное. Когда он закончил работу, то с удовольствием отметил, что меховая накидка и надёжный мешок, получились отменно. Теперь можно и запастись мясом. Нарезав ломтей помягче, Стас загрузил мешок, натянул через голову накидку, опоясался вырезанной кожаной полосой и двинулся дальше. Сумерки в лесу приходят быстро. Вскоре и хозяин туши мог появиться. Не бросит же он свою добычу!

Выбравшись из низины, Стас скорым шагом направился дальше. Не может же быть, что он единственный человек в этих бесконечных лесах. Он свято верил, что где-то есть люди.

С каждым часом становилось всё темнее. Тени уже сливались в плотную непроницаемую тьму. Пора устраиваться на ночлег. На беду ни одного подходящего дерева поблизости не оказалось, зато под огромным выворотнем образовалась вполне уютная яма. Расчистив место, Стас сунул под голову мешок с припасами и уснул. Сон тревожный, чуткий овладел им. На этот раз сновидений не было, зато много раз новое неведомое чувство заставляло его просыпаться и прислушиваться к ночным лесным звукам. Лес продолжал жить собственной дикой жизнью, совершенно не обращая внимания на то обстоятельство, что в его недрах появилось чужое человеческое существо.

Воин помнил направление в котором они летели с Трилиусом, но теперь, без коня преодолеть это расстояние оказалось весьма не просто. Какие силы вызвали они? Какую мощь, что от горы ничего не осталось? Да ничего не скажешь, сильны были первобоги!

Потеря единственного сына потрясла его, стоит ли возвращаться обратно в опустевший дом? С тех пор как Стерх возглавил армию, никто не смел нападать на маленькую страну. Ни славы, ни артанцы больше не беспокоили их. Даже куявы заключили с Барбусией вечный мир. Но теперь Воина жизнь страны уже не волновала.

Поправив перевязь, Воин лопатками поудобнее разместил на спине длинный тяжёлый меч и привычным, размеренным шагом поспешил на полдень. Добираться придётся не меньше луны, если повезёт. Здесь, в Славии никто не может быть уверен ни во времени, ни в расстоянии. Весь день, где шагом, где бегом, Воин двигался к Эридану. Только к вечеру, когда солнечный диск уже почти скрылся за лесом, он выбрался на берег реки. Срубив мечём несколько молодых деревьев, Стерх соорудил шалаш, накопал немного съедобных кореньев и наскоро перекусив, уснул.