Катерина Шулика - Холодным ветрам вопреки

• Название: Холодным ветрам вопреки
• Автор: Катерина Шулика
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2017

Сегодня ты – студентка-отличница ведущего педвуза страны,которая страдает от того ,что может  ощущать то зловония, то волшебные ароматы изнанок душ людей.Сегодня ты- девченка в стоптанных кедах и поношен-ных джинсах, спешащая на пару, а завтра – красавица-эльфиня, за внимание которой сражаются лучшие мужи трех эльфических королевств. Эль должна научиться управлять своими чувствами, чтобы контролировать темную сторону своей личины, постигнуть все законы эльфической магии, и владения первородными природными стихиями.И конечно же в повести главенствует любовь : тонкие чешуйчатые крылышки эльфа-бабочки треплят холодные, гордые ветра, а она спешит на безлесую полонину, чтобы еще хоть раз прикоснуться к сладким устам любви всей своей жизни.

---

– Неужели я в раю? Мамочка забрала и меня с собою?!

– Мамочка! – и старая боль вновь пронзила растерзанное сердце.

– Больно, как больно! Этого не может быть! – но картины, распластанного на холодной брусчатке, тела быстро промелькнули и безучастно, но назойливо, как противная надоедливая муха, заставили вспомнить о случившемся в моей жизни горе. Я попыталась отогнать эти черные негативы своей жизни и сосредоточиться.

Какое то шестое чувство заставило меня не открывать глаза, я стала прислушиваться к приглушенному шумом лесной листвы, гулу голосов.

Женский голос был сердитым и холодным, казалось, он яростно взывал к отомщению:

– Да, это из-за этой твари мы все чуть не погибли! И вы еще ее защищаете? Хорошо же вас воспитали цветочные маги, если вы дальше своего носа не видите?!

Она вопрошающе продолжала, все более и более повышая голос, который звенел как струна какого то неизвестного музыкального инструмента, которая вот-вот должна была порваться:

– Узрели изумрудные очи маленькой эльфийки и поняли, что она одна из нас, но забыли, забыли, что говорится в предсказании древней Иеремис.

В наш мир придет дитя любви гордой Элоис и черного Рэйва, в душе которой в равных долях сочетаются мерзкая гнилость и яркое солнце.

Ей вторил красивый глубокий мужской баритон:

– И она, Валери, принесет либо долгожданное счастье на наши земли…

– Либо, повержет его в руины! – гробовым голосом отчеканила Валери.

И стала вопрошать, терзать чьи то умы и сердца новыми репликами:

– Но что тогда делать?

– Ждать, что взбредет в голову этой сумасбродке? Уничтожить нас или осчастливить?! Этого вы хотите? Вы же ничего про нее не знаете? последовала гнетущая тяжелая тишина, которую прерывали только пение соловушки и веселое жужжание пролетающих мимо насекомых.

А женский голос, вошедший в раж, продолжал, ничуть не заботясь о впечатлении, которое она оставляла своими словами, которые кричали, что ей ой как не нравится эта злополучная некто, про которую шла речь:

– Как она жила эти семнадцать лет? Любит ли она наш мир, мир сочной зеленой листвы и чарующих ароматов ярких цветов, мир родоначальников и врачевателей человеческих душ? Мир счастья и света, добра и любви!

И после короткой, но выдержанной паузы, она стала мрачно продолжать, словно выплевывая слова, стараясь повергнуть противника ниц:

– Или может она настолько изгадила свою душу, что переупражнялась с половиной города в искусстве грехопадения?!И сейчас примется разлагать и ваши души?

Она стала кривляться, словно переигрывая чьи то слова и потешаясь над их сутью:

– Заладили, девочка, так горько плакала за светлой Элоис, что просто не может, не может быть черной и черствой!

А потом посыпался новый поток горьких вопросов:

– А то, во что она превратилась? Вы это видели? И это ее пусть не первое, но второе воплощение – мерзкое, грязное, смрадное?! Да она же чуть не убила нас всех?!

Гнетущая тишина, которая последовала за этим монологом, давила на нервы, она терзала действительность, как запах чесночного соуса на кухне у заправского повара, и не было куда от нее спрятаться, потому что этот резкий аромат, казалось, проникал в самые уголки сознания. Он давил и вытеснял, вонял и что-то говорил, но оказалось, что были люди, которые придерживались другой точки зрения. Они не обоняли этого острого аромата для куска худосочной баранины и сохраняли доводы разума и рассудка, а души их не были пропитаны ядом осуждения и неприязни к девушке. И Эль, которая уже с ужасом поняла, что говорили о ней, стала напряженно ждать, ждать, что же последует дальше.

Голос, который говорил, что его обладатель имеет мудрость человека, прожившего долгую жизнь и повидавшего немало, как хорошего так и плохого на своем веку, четко и разумно произнес, с легким раздражением и некоторой властностью в голосе:

– Валери, прекрати… Помолчи немного. Надо поговорить с девчушкой и все поймем: что она за птица и наша ли это синица. Пошли, она кажется уже очнулась.

Я действительно открыла глаза, приподнялась, и стала озираться по сторонам. Я лежала на краю большой полянки в лесу, которая могла быть использована в качестве прекрасного поля для мини-гольфа. Меня окружали раскидистые ветви вековечных дубов, стройных кленов и еще не успевших одеть свои яркие осенние наряды красавиц осинок. Ковер из сочных трав был моей мягкой постелью, но я удивленно озираясь не за метила никаких признаков цветущих растений. А чудесный цветочный аромат все усиливался. Я поняла, что это говорила моя необычная сущность и что, должно быть, этот прекрасный чарующий аромат испускали чистые душевные сущности приближающихся ко мне…Но вот люди ли это?!Таких прекрасных душевных ароматов я ни разу не ощущала в царстве нашего железа и бетона, то бишь в царстве горожан, погрязших в мирской суете и стремлении удовлетворить желания своего тела.

Ко мне приближались серебристоволосые существа, с которыми я боролась и на которых хотела излить всю боль своей души, увязшей в темном вареве. Значит это был не сон, но что же это: временное помешательство или закономерное слабоумие. И сразу же вспомнилось мамино худенькое тельце в застывшей кукольной позе с распростертыми ручками и ножками, и резанувшая сердце боль от ее застывших глаз.

– Мамочка! Мамочки больше нет, мамочки больше нет!

Я постаралась отгородиться от этой боли, сохраняя доводы рассудка. И в мозгу сразу замелькали картины последних событий: темные провалы вместо лиц, черные фигуры, взывающие:

– Убей! Убей! – луч света, борьба с серибристоволосыми и серые зеркала давно любимых глаз на лице маленького, но мужественного подростка.

– Как странно! Неужели все это произошло со мной? С мисс разум и рассудок педагогического факультета одного из ведущих столичных вузов?

Я постаралась сконцентрироваться на приближающихся ко мне фигурах.

Это были все те же серебристоволосые. У кого то волосы спускались ниже плеч, у кого то мягко струились до пояса, у кого то всего лишь достигали мочек ушей, но все они поражали необычным цветом расплавленного серебра, которое гармонировало с их светлой кожей и изумрудными глазами. Только девушка, гневно прищурившая глаза и ярко сверкающая ними, была темноволоса и голубоглаза, да и на треть головы выше всех остальных. Свои белые одежды, которые я видела прошлый раз, эти необычные существа, только так я решила называть этих незнакомцев, пока не установила их личности, сменили на яркие наряды, которым бы позавидовала даже канарейка. На шествовавших были брюки и камзолы ярких красивых цветов: небесно-голубого, ярко-сапфирового, изумрудно-зеленого, рубиново-алого, топазово-желтого, сизо-лилового, нежно-сиреневого, и даже персико-кремового. Палитра всех известных человеку ярких сочных красивых оттенков замелькала перед моими глазами.

– Как в ботаническом саду, – подумала я и стала удивленно вглядываться в их лица, стараясь прочитать, что на уме у этих незнакомцев.

– Мы приветствуем тебя, Эль Миарей, дитя гордой и светлой Элоис на землях цветочных эльфов. Да прибудет мир в твоей душе и любовь в твоем сердце, девочка.

Я заикаясь пробубнила:

– З – здррравствуйй-йте, – во рту пересохло, язык прилип к гортани, а из головы вылетели все маломальски разумные мысли. И я оживленно стала припоминать были ли у нас в роду сумасшедшие, то что это мои галлюцинации я уже почти не сомневалась. Да вот беда! Все известные мне родственники ограничивались только моей мамочкой. Самым милым, добрым, умным и самым разумным существом на свете. Но тоненький писклявый голосок внутри, что-то невесело вторил:

– Все может быть девонька! Ведь ты пережила очень горькую утрату, вот и помутился твой рассудок, – я уже мысленно молила Бога вернуть мне разум и утраченное здоровье.

Но моя вторая сущность восторженно шептала:

– Это то, к чему ты шла всю жизнь! Это твое место и твоя страна! Поверь Эль, поверь! Отключи разум и почувствуй их светлые души, их небесные оболочки, сотканные из созвучья цветочных ароматов и чистых помыслов.

– Поверь, поверь, Эль. Все очень просто! Почувствуй и поверь!

– А была не была, – подумала я, закрыла глаза, быстро отключила сознание и яркой бабочкой взметнулась вверх. А там на меня взирали фиолетовые глазки нежных фиалок, небесная синь первых пролесков, мраморные колокольчики ландышей, прекрасные розовонапыщенные пионы, желтые, солнечные гортензии, деликатные георгины и белоснежные хризантемы.

Волшебные ароматы их светлых цветочных душ щекотали носик, лас кали душу и я поняла этих необычных существ не надо бояться, они точно такие же как и мамочка. Моя мамочка, мое светлое солнышко, которое делало смрадный человеческий мир чище и прекраснее. Моя мамочка – нежный зеленый побег без единого цветочка. И я вспомнила тот день, когда узрела ее душевную сущность: