Игорь Сотников - Причины и следствия моего Я

• Название: Причины и следствия моего Я
• Автор: Игорь Сотников
• Жанр: Русское современное

У каждого свои рецепты, как унять боль своей утраты. Кто-то пытается отстраниться, ну а кто-то наоборот с головой погружается в неё. Но какой путь наиболее верный? Пытается для себя найти ответ на этот вопрос стоящий у окна герой. Но разве у жизни и ещё у кое-кого, не может возникнуть своих вопросов к нему? Возможно…

---

– А для чего мне всё это? А для того, чтобы суметь выстроить защиту (а не нападение), которая впредь, не поставит меня перед таким фактом безответственности моей… Теперь уже даже и не знаю, как ее назвать… – Алекс всё-таки сумел сдержаться и оставить при себе все, что в нем накипело.

«А ведь это, наверное, всего лишь один из предложенных кем-то мне путей, который, по моему недомыслию, плюс все эти стечения обстоятельств, которые притягивают все неподготовленные к жизни люди, и оказался ошибочным. И что дальше? Наверное, я должен извлечь должные уроки из ошибок и уже постараться не повторяться. Хм…», – почесал свой затылок Алекс.

– А вот мне, может быть, не желается следовать по этой кем-то намеченной схеме действий! Я вообще не люблю планомерность и упорядоченность. И я, пожалуй, из всего этого извлеку одно, а именно – найду ту сволочь, которая приросла к её ушам в роли советчика, и уж так воздам ему свое должное… Хотя вся эта присутствующая схематичность в некоторой своей частности, где можно как в шахматах выстроить свою защиту, мне определенно нравится.

Алекс, допив кофе, посмотрел на пустой стакан и после небольшого размышления вернулся к столу, после чего, разбавив новую ложку напитка кипятком, вновь вернулся на свою наблюдательную позицию к окну.

– И если выстраивать защиту по шахматному принципу, то, пожалуй, мне подойдет сицилианская защита, – почесав нос и вспомнив фильм под этим названием, Алекс, умудренный таким опытом, решил, что, скорей всего, такой дебют для него будет в самый раз.

Употребление Алексом этого слова было несколько преждевременным и, пожалуй, имело свое право употребляться лишь после того, как Алекс заглянул в смартфон, что будет в одно мгновение чуть позже. Но в виду того, что это мгновение несущественно и не влияет на ход событий, а само слово дебют, звучит более внушительно, нежели какое-нибудь вступление, то исходя из всех этих обстоятельств, было решено, не дождавшись объяснений, ввести его в свое словесное соответствие. После чего Алекс, что-то вспомнив, быстро достал смартфон (который, как все знают, есть незаменимая вещь, и уже к вам приросла так, что нечего говорить о том, что он всегда под рукой, в кармане брюк или что там на вас надето) и начал впитывать в себя интернет-страницы.

«Дебю́т (от фр. début – начало) – начальная стадия шахматной партии, характеризуется мобилизацией сил играющих», – прочитал Алекс. – «А это мне определенно подходит. Мобилизация сил мне, пожалуй, не просто понадобится, но и необходима», – сделал глоток крепкого кофе Алекс, которому за ночь так и не удалось сомкнуть глаз (это, как вы понимаете, всего лишь метафора, и Алекс, склонный все драматизировать, не смог и себя обойти стороной, и таким образом выразить свою жертвенность, тогда как он всё-таки частенько моргал и в задумчивости опускал свои веки), и чтобы не уснуть, теперь требовалась такая подпойная поддержка. Тогда, спрашивается, зачем нужна такая борьба с собой, когда можно взять, спокойно лечь и выспаться?! Все, конечно, так, но рабочих обязанностей Алекса еще никто не отменял, и ему, как бы это не выглядело обычным, с утра нужно было идти к месту работы, а уж там можно будет и отоспаться.

– И всего лишь c7-c5. А я-то думал… – Выдал вслух своё разочарование Алекс, прочитавший, что на самом деле значит эта сицилианская защита.

А думал, а вернее сказать, надумал он, действительно, фантазийно очень много…

Гл. 3 Сицилианская защита.

В основе дебюта лежит идея создания асимметричных позиций. Во многих вариантах возникают позиции с разносторонними рокировками, что ведет к острой тактической борьбе.

Вот где-нибудь, ну, например, в Рокфеллер-центре, Джон, почесав свою лысину, на которой отпечаталась подошва ноги его партнеров детства по игре в шахматы, с дуру или, может быть, не по собственной инициативе (ещё крепки корпоративные связи с теми, кто позволил ему заработать свой первый нечестный миллион) взял и уступил им (товарищам по детству) свои дорогие площади, для того чтобы они могли должным образом, с размахом провести очередной чемпионат мира за шахматную корону.

– Лошадью ходи. Век воли не видать. Послушал, придурка. – Джон, подписывая распоряжение о выделения площадей, вспомнил то, что привело его к этому подписному занятию.

Так вот, сидящий под этими сводами за шахматным столом бледный очкастый тип, который при виде своего соперника становится ещё бледнее и с дрожью в теле, в особенности в ногах, не смея сидеть в присутствии такой выдающейся личности, подрывается с места. После чего, не смея моргать, ждёт пока его соперник к себе расположит атмосферу этого, для него так себе зала, и не обратит внимания на это неблагоразумие, посмевшее бросить (ха-ха, вы что, смеетесь?), нет не бросить, а всего лишь оказаться крайним, на кого указал пальцем с огромным перстнем действующий чемпион Джованни Леонардо… да сами дальше все знаете. Что и говорить, такой уж филантроп этот Джованни Леонардо, который всегда не прочь дать шанс другим стать если не действующим, то тогда, как хотите, и будет по-вашему, будете недействующим… Кем? Так это уже как ваша на то душа пожелает.

– Я тут слегка задержался. Вы, надеюсь, без меня не начали? —Скидывая свое пальто на ловко подставленные тренерские руки, очень заразительно юморит Джованни Леонардо, вызывая восторженные смешки у судейской коллегии, чьи не влезающие в штанины животы синхронно покачиваются вслед друг другу.

– И каков регламент матча? – Глядя в подставленное главным судьей матча зеркало, расчесывая свои черные как смоль лакированные волосы, сдвинув густые брови, сурово спросил его Джованни Леонардо.

– Главное, чтобы вы лично присутствовали, – ответил главный судья, оставив Джованни Леонардо довольным тем, что тот четко следует установленному регламенту матча.

– Ну а что насчёт технической, так сказать, матч-части? – Джованни Леонардо вновь искрит остроумием, что вновь сводит в узлы животы судейской коллегии, которая, дав себе небольшую смешливую передышку, спустя это веселое мгновение через бокового арбитра принялась излагать всю суть игрового дела.

– Участники должны сыграть 12 партий с классическим контролем времени: каждому игроку 100 минут с добавлением 50 минут после 40 ходов, 15 минут после 60 ходов и 30 секунд после каждого хода, начиная с первого. После шестой партии происходит перемена цвета, – на автопилоте затараторил боковой арбитр, чья скоростная тарабарщина, неуважительная к слуху Джованни Леонардо, судя по его недовольному виду, пришлась ему не по вкусу. Но этот юный, под шестьдесят лет арбитр, видимо, ещё новичок и не имел дела с Джованни Леонардо и его подручным, так сказать, спарринг-партнером мясником из Палермо и поэтому не замечает эти намёкливые лицеволнения Джованни Леонардо. Но Джованни Леонардо сегодня в несколько большем расположении духа, нежели обычно, и он в один ручной хлопок затыкает рот этой говорливой несносности. После чего широко улыбнувшись своей чарующей улыбкой, ставит точку во всем этом оглашении правил.

– Я бы не стал так далеко заглядывать. – Своим заявлением Джованни Леонардо приводит весь зал в восторг, после чего, дождавшись, когда уляжется это волнение, стряхнув со своего черного в полоску костюма пылинку, твердым шагом направляется к ожидающему его присутствия шахматному столу.

– Так. Я смотрю, фигуры уже заняли свои места. – Подойдя к столу и бросив свой взгляд на шахматную доску, констатировал факт присутствия фигур на столе Джованни Леонардо.

– Ну, что ж поделать, наверное, поделом мне за то, что я опоздал! – Присказка Джованни Леонардо заставила взмокнуть главного судью соревнований.

– А я ведь, и как вам не знать, – Джованни Леонардо бросил нехороший взгляд на судью на поле, чем вызвал у того колики в животе, – что я хоть и человек глубоко верующий, все же имею самую малую склонность к суеверию и перед игрой сам расставляю свои игровые фигуры, – сказал Джованни Леонардо и, резко схватив ладью, в одно движение заставил зажмуриться массу судейского народу, глубоко прочувствовавших верность истины – не суди, да не судим будешь. Но к удивлению широких судейских лбов, сия ударная участь их сегодня миновала, и Джованни Леонардо, вновь проявив выдержку, улыбнулся и, вернув на место ладью, на этот раз заметил стоящего рядом со столом претендента.

– Да уж. Нечего сказать, пошел нынче претендент, – обойдя вокруг претендента и вернувшись на свое прежнее место, выразил свое недовольство Джованни Леонардо. – И с этим мне, значит, предлагается играть? А вдруг ему вздумается нападать? А мне что, значит?.. – Обведя своим зорким взглядом судейскую комиссию, Джованни Леонардо, усмехнувшись, продолжил. – И мне что, придется защищаться?! – Вопрос, очень грозно позвучавший в устах Джованни Леонардо, определенно достиг не только ушей, но и судейские сердца, которые даже не смотря на то, что они уже давно попрятались в свои укромные пяточные места, судорожно среагировали в ноги. После чего зал накрыла мертвая тишина, где даже настенные часы в одно мгновение из механического табло преобразовались в цифровое и теперь вместо времени показывали температуру окружающего воздуха, которая, судя по накалу здешних страстей, в своем росте начала поспевать за временем.