Оксана Оса - На рассвете нас двое

• Название: На рассвете нас двое
• Автор: Оксана Оса
• Жанр: Русское современное

Люси, молодую художницу, родители отправляют в больницу за рисунки кровью. В своем дневнике она пишет, что только в этих работах чувствуется жизнь. А теперь ее заперли среди белого цвета, в котором Люси боится творить. Однажды ночью девушка решает сбежать – луна приводит ее на кладбище, где Люси знакомится с призраками. Теперь каждая ночь будет наполнена открытиями…

---

– Разве платье не должно было истрепаться?

Оно действительно казалось новым… Никогда раньше не замечал, чтобы кто-то менял здесь наряды. И мысль, что даже ветер и дождь со временем могут истрепать ткань, у меня не возникла. Платье невольно приковывало взгляд. Даже в темноте оно было слишком живым для царившей на кладбище атмосферы забытья и смерти. Люси поежилась.

– Заколдованное…

Другая стена была украшена портретами в рамках: более дюжины девушек смотрели с них, и в выражении лица каждой было понимание своей исключительности. Под автопортретом Эдварда Гомна было написано: «Созданная художником красота блекнет по сравнению с творениями природы. Я лишь попытался ее сохранить…».

– И у него получилось…

Люси не писала портреты. То ли из принципа, то ли от нежелания работать с людьми. Однажды я видел ее наброски, лица были мало похожи на тех, с кого она писала. Скорее, в ее работах было больше сходства с душой, чем с внешней оболочкой человека.

– Давно пора признаться самой себе… Люси, художество было твоим маленьким увлечением… Способом создать свою реальность… Это была хорошая попытка… С искусством, кажется, покончено…

О чем она говорит? Не помню, когда в последний раз так сильно злился, но ветер уже начал тревожно носиться вокруг. Я представил, что с силой встряхиваю художницу за плечи и пытаюсь доказать обратное: ей необходимо рисовать! Без этого Люси не сможет жить! В очередном порыве я растворился и возник у могилы маленькой девочки.

– Я чуть было не выдал себя…

– Бывает, – бросила та, чьи кости покоились внутри, и продолжила плести венок.

– Белла…

– Ты уже жаловался на художницу… Влезть в ее мысли я не могу…

– Знаю…

– Кстати, идут вибрации смерти. Она наверняка планирует, как будет умирать… Возвращайся обратно, я дам знать мистеру Рейндену о начале представления.

– Спасибо.

Возникнув за ее спиной, я услышал слово «кремация»… Интересно, кому она все это рассказывала?

– После останется горстка пепла от меня и моих сожженных работ. Я бы не отказалась от жертвенного алтаря. Художники приносили бы свои работы и просили меня, такого идола творчества, или как по-другому… Неважно… Просили бы меня помочь им. И оставляли бы в знак благодарности свои зарисовки, было бы здорово… Красками, карандашами, углем – всем, чем угодно!

Когда она мечтает вслух, я восхищаюсь каждой ее бредовой идеей. Немногие способны творить жизни других после своей смерти. Хотя призраки этим и занимаются. Все, что требуется от меня, вернуть художницу на прежний путь…

Она начала напевать слова, сначала тихо, потом увереннее… Наверное думает, что никто ее не слышит: «Любовь моя, однажды ты умрешь, но я буду рядом, я последую за тобой в темноту…»1 Мне хорошо была известна эта песня: слишком часто она играла в ее комнате. Однажды я напевал ее для Люси, когда та спала…

Вскоре она снова шла по главной аллее. Одеяло волочилось по земле, но, похоже, Люси не собиралась его поднимать. Сейчас художница казалась настолько уязвимой, что никакие искусства ночи не смогли бы вселить ей уверенность. Растерянность, одиночество, страх неизвестности – все чувства обострились до предела. Пора… Я увидел мистера Рейндена, возникшего из темноты позади нее.

– Мисс… Что привело Вас на… кладбище в столь… поздний час? – послышался глухой голос.

2

Люси вздрогнула и обернулась – перед ней стоял мужчина средних лет. Если я и ожидал увидеть настороженность или испуг в ее глазах, то удивился, обнаружив безразличие. Как минимум странной была сама встреча с незнакомцем ночью на кладбище… А Люси стояла и молчала: не нашлось ответа. Ее, как хрупкий листок, принес сюда ветер перемен и оставил в объятиях призраков…

– Кто Вы?

– Я всего лишь… эм… обитатель этого кладбища, – мистер Рейнден говорил медленно, с трудом подбирая слова.

Художница кивнула. Они продолжали смотреть друг на друга: Люси – меланхолично, призрак – волнуясь. Девушка словно заворачивалась в своих мыслях, укрываясь от мира: походило на смирение с судьбой. Она прикрыла глаза, и что-то блеснуло на ее щеке. Слезы! Я с ветром отправил ему фразу: «Расскажи о нас».

– А вы верите в… призраков?

Люси, по-прежнему не открывая глаз, едва заметно качнула головой.

– А… если я признаюсь в этом?

Она затаила дыхание.

– Я Мистер Николас Рейнден… Умер в… тысяча девятьсот двенадцатом году…

На ее лице появилась горькая улыбка.

– Не придумывайте, – тихо произнесла девушка.

– Я призрак, – громче повторил Николас.

– Настоящий?

– А разве бывают… другие?

– Ну… со мной разговаривает один… Его вижу только я…

– Почему же?

– Потому что он преследует меня везде… От него не спрятаться.

– Даже… ночью?

– Да, он где-то поблизости.

Неужели она говорила обо мне?

– Скажите, а Вас как зовут, мисс?

Наконец, Люси открыла глаза. Она долго всматривалась в Николаса, прежде чем спросила:

– Разве призраки не прозрачные?

– Эмм… Только некоторые…

– Почему?

– Я… попробую объяснить… Человек, умирая, не всегда… становится призраком, но если уж это… произошло, то только первые годы он более или менее… напоминает… светящуюся субстанцию, – время от времени забывая продолжение фразы, ответил призрак. И казалось, в Люси проснулся интерес.

– Есть еще призраки кроме вас?

– Больше, чем за сто лет… со дня первых похорон… появились тридцать… два призрака…

Она снова кивнула.

– Вы познакомите меня с остальными?

Довольный, мистер Рейнден улыбнулся и кивнул следовать за ним.

– Сегодня среди нас царит… необычайное оживление, – пояснил Николас, как только они приблизились.– Вы как раз вовремя… посетили нашу… обитель, чтобы посмотреть торжественную… церемонию Перехода.

Увидеть призраков легче, чем услышать: вот, в чем наше главное отличие от людей. Даже если мы готовимся к важным событиям. Все занимались своим делом: одни собирали цветы и украшали могилу с парящим над ней призраком; другие убирали мусор, чуть дальше три призрака с азартом вспоминали предыдущие церемонии. Но я не сводил глаз с Люси: на ее губах играла легкая улыбка впервые за несколько месяцев. События мгновение за мгновеньем возвращали ее к прежней жизни: жизни девушки, которая всегда видела удивительное в обычном мире.

Теперь я спокойно смог принять свое призрачное обличье вместо едва заметного дыма и потеряться среди остальных призраков.

– Это начнется завтра, – я услышал, как мистер Рейнден продолжил рассказывать девушке подробности нашей жизни.– Чарльз… перестанет так ярко освещать все вокруг и… приобретет свои… естественные очертания. Завтра с наступлением… темноты мы проведем… обряд, дающий право… официально называть себя призраком… кладбища Лернер.

Люси усмехнулась.

– Жизнь призрака… достаточно скучна, хоть с первого взгляда и может… показаться интересной. Это вечность… одинаковая и безликая. Это не похоже на… нашу прошлую жизнь… живых людей. Это даже не сон, в котором… можно найти спасение… утомленной душе. Такие… мероприятия не часто происходят, но, тем не менее, вносят… разнообразие. Вы бы видели, что… творилось здесь всю… прошедшую неделю! Бедный Чарльз! В его… адрес постоянно отпускали… шуточки…

Он указал на призрака, парившего над могилой. Чарльз, прозрачный и светящийся, отличался от остальных. Все прошедшие церемонию Перехода приобретали прежние человеческие черты и способности, например, держать различные предметы.

– Приготовьтесь, сейчас я… представлю вас.– Мистер Рейнден повысил голос.– Внимание! Призрачные… прошу внимания! Кхм… Рядом со мной… милая девушка, гостья… нашего кладбища, – его медленная речь, казалось, нисколько не беспокоила Люси. Она стояла как статуя и спокойно рассматривала собравшихся.

Призраки оставили свои занятия и повернулись в их сторону, даже меланхоличный Чарльз Бэнкс – тот самый, к чьему переходу сегодня готовились, открыл глаза и стал прислушиваться. Я заметил, как Элайза Строд, призрак год назад погибшей в аварии девушки, нахмурилась, увидев Люси. Ее тяжелый взгляд мог означать, что в прошлом их связывало нечто неприятное. Что бы ни произошло между девушками до гибели Элайзы, их нельзя было оставлять наедине.

В наступившей тишине отчетливо зазвучал голос Николаса Рейндена:

– Знакомьтесь, мисс…

– Люси Вонг, – шепнула художница.

– Люси! – она приветливо кивнула.

– Сумасшедшая девушка, – послышалось из толпы, – где же Вы нашли ее, мистер Рейнден?

– Всего лишь… осматривал… территорию, – он подмигнул художнице и тихо произнес, —забудь о времени и… своих проблемах этой… ночью. Обещаешь?

Люси удивленно кивнула.

– Как Вы…