Александр Митюшкин - Этногенез и генетика. Анти-Гумилев забавным русским слогом

• Название: Этногенез и генетика. Анти-Гумилев забавным русским слогом
• Автор: Александр Митюшкин
• Жанр: Психология

Автор, генетик по образованию, показывает полную несостоятельность «естественно-научных» аспектов знаменитой «теории пассионарности» Л.Н.Гумилева.

---

Этногенез и генетика Анти-Гумилев забавным русским слогом Александр Павлович Митюшкин

© Александр Павлович Митюшкин, 2017

ISBN 978-5-4483-9276-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Бюст Л. Н.Гумилева, установленный в Казани в 2005 г.

Аннотация

Популярная брошюра, в которой автор, генетик по образованию, в непринужденной манере, но со строго научных позиций, показывает полную несостоятельность знаменитой «теории пассионарности» Л.Н.Гумилева.

«…имеется академия наук, представитель которой, академик Трухановский, объяснил мне, почему меня там ненавидят. Три причины: Причина первая. Вы пишете, сказал он, оригинальные вещи, но это не страшно, все равно мимо нас вы не пройдете, нам же их и принесете. Хуже другое: вы доказываете ваши тезисы так убедительно, что с ними невозможно спорить, и это непереносимо. И, наконец, третье: оказывается, что мы все пишем наукообразным языком, считая, что это и есть наука, а вы свои суждения излагаете простым человеческим языком, и вас много читают. Кто же это может вынести?» – Л.Н.Гумилев.

Не будем писать наукообразно! Будем говорить простым человеческим языком. «Забавным русским слогом», как, цитируя Державина, характеризует свой собственный язык сам Лев Николаевич…

Этногенез и генетика или АНТИ-ГУМИЛЕВ

забавным русским слогом

В двух действиях,

с антрактом, трагическим финалом

и обширным постскриптумом.

Действие 1

…Как уже многие начали составлять повествования о совершенно известных между нами событиях, <…> то рассудилось и мне, по тщательном исследовании всего сначала, по порядку описать тебе, достопочтенный Феофил…

Лука, 1. 1,3.

…то рассудилось и мне, по тщательном исследовании всего сначала, по порядку высказать на обозначенную в заглавии тему свои соображения. Я не являюсь специалистом ни в этнологии, ни в истории, ни в древне-тюркских диалектах, ни даже в исторических аспектах геополитики, так, казалось бы, что мне Гекуба? Как совершенно справедливо заметил Козьма Прутков,

«Рассуждай токмо о том, о чем понятия твои тебе сие дозволяют. Так: не зная законов языка ирокезского, можешь ли ты делать такое суждение по сему предмету, которое не было бы неосновательно и глупо?»

И добавлял:

«Всякий необходимо причиняет пользу, употребленный на своем месте. Напротив того: упражнения лучшего танцмейстера в химии неуместны; советы опытного астронома в танцах глупы».

Но время идет. Ныне популярно представление, что наиболее сногсшибательные открытия и новые научные дисциплины возникают именно на стыке наук. Так рождаются новые научные направления и новые научные дисциплины. Так родилось странное представление, что не обязательно до тонкостей разбираться в хитросплетениях обеих скрещиваемых наук, чтобы получить нечто жизнеспособное на их стыке.

Не хочу с первых строк создать впечатление ретрограда, свысока оплевывающего уфологию, этнологию и парапсихологию. Полностью отдаю себе отчет, что любое высказывание, в том числе и это, являясь по определению субъективным, не является истинным, но являет лишь более или менее сложную рационализацию, являющуюся лишь темой для психоаналитического толкования.

Которое, являясь, по определению, субьективным… Et сеtera.

Перехожу к делу.

Право на критику своих построений мне, генетику по образованию, но полному дилетанту в этнологии, дает сам Л.Н.Гумилев. Несомненным достоинством своего учения он считает легкую доступность для понимания. Вот пример:

«…имеется академия наук, представитель которой, академик Трухановский, объяснил мне, почему меня там ненавидят. Три причины: Причина первая. Вы пишете, сказал он, оригинальные вещи, но это не страшно, все равно мимо нас вы не пройдете, нам же их и принесете. Хуже другое: вы доказываете ваши тезисы так убедительно, что с ними невозможно спорить, и это непереносимо. И, наконец, третье: оказывается, что мы все пишем наукообразным языком, считая, что это и есть наука, а вы свои суждения излагаете простым человеческим языком, и вас много читают. Кто же это может вынести?»1

Не будем писать наукообразно! Будем говорить простым человеческим языком. «Забавным русским слогом», как, цитируя Державина, характеризует свой собственный язык сам Л.Н.Гумилев.

Для начала договоримся о терминах и предмете спора. Дадим по возможности краткую выжимку из популярных статей Л.Н.Гумилева, в которых, по его мнению, сущность его теории изложена не менее убедительно и ясно, чем в иных монографиях. Затем на столь же популярном уровне выскажем по сему предмету свои соображения.

Сатисфакции, как видите, требую я, правом же на выбор оружия, т.е. языка, пользуется Лев Николаевич.

По многим причинам я не имел возможности устроить подобную дуэль при жизни безусловно уважаемого мною Л.Н.Гумилева. И не следует считать, что я ныне просто лягаю мертвого Льва…

Итак, слово Льву Николаевичу Гумилеву.

Приведу, обширно цитируя, два авторских варианта изложения «теории пассионарности»: обширный и компактный. Акценты в них самим Л.Н.Гумилевым расставлены по разному.

А. ОБШИРНЫЙ ВАРИАНТ

«У всех народов, какие мы знаем, от шумеров, Ассирии, Египта, Рима и включая современные народы, наблюдается один и тот же процесс: возникает некий толчок… Я говорю «некий» не потому, что я не знаю его природы. Но этот толчок чисто биологический, мутация, которая создает некоторое количество людей, способных отдавать свою жизнь ради общего дела пассионариев. <…> Это первая фаза, это фаза подъема, когда количество таких людей увеличивается. Тогда создается общественный императив, гласящий: будь тем, кем ты должен быть! Если ты оказался волею судеб крестьянином – паши землю! Если ты оказался рыцарем – отдавай свою жизнь на полях сражений. Если же ты оказался герцогом – умей водить войска. Если ты оказался королем – управляй страной! <…>

Но потом уже количество этой внутренней энергии, энергии живого вещества биосферы (нехимической по своей природе! – Л.Г.) увеличивается. Возникает новый императив: будь самим собой – будь не только рыцарем, но будь Ромуальдом! Будь не только схоластом, но – Абеляром! Будь не только художником, но Джотто или Микеланджело…

И вот люди начинают уже ставить свои подписи под картинами, люди требуют, чтобы им составляли биографии, люди требуют, чтобы их благодарили за совершенные ими подвиги – иначе отказываются совершать подвиги! Они делают только необходимое. <…> Вот один уровень пассионарности.

Но есть еще и другая, более высокая степень пассионарности – когда человек ничего не требует для себя, а работает только на свой идеал. Человек, наделенный высшей степенью пассионарности, устремлен и действует, осуществляя далекий прогноз, ничего не требуя для себя. Высшая степень пассионарности, которой может обладать человек – это быть самим собой, неповторимой личностью, полностью отдающей себя своему делу, как, например, Исаак Ньютон посвятил свою жизнь науке – все остальное ему было просто неинтересно.

Но потом пассионарность начинает снижаться, начинается диссипация, рассеяние энергии, присущей системе в момент создания, и тогда начинается постепенный возврат к предыдущим, пройденным фазам. С людьми происходит вот что. Они становятся всего лишь… простыми генералами, желающими карьеры и более ничего. Потом – художниками, желающими только заработка. Еще ниже – чиновниками правительства, сначала добросовестными и грамотными, а потом заблатованными и безграмотными. Эта фаза развития человеческой общности называется надлом, брейкдаун по-английски.

Уцелевает какая-то толика здоровой части населения, ранее занимающаяся просто земледелием, ремеслом, торговлей, военным делом даже – но в качестве наемников. Так вот, они вылезают из своих повседневных дел и говорят: нет, такого безобразия, в которое привели нашу страну, терпеть больше нельзя, мы устали от великих, от тех, которые претендуют на величие, а сами ничего не стоят и не могут. Давайте выберем себе идеал – и выбирают. В Риме был избран Цезарь, к примеру. Но в качестве идеала может быть выбрана не только личность. Так, в Англии был избран идеал джентльмена, идеал святого – в Византии, богатыря – в Монголии, мыслителя – в Китае.

Через определенное время наступает момент в истории, когда идеал, к которому надо стремиться, становится или недостижимым, или даже нежелательным, а на смену ему приходит идеал массы, активной массы – это наступает фаза обскурации. Этот идеал массы очень простой – будь таким как мы, не выпендривайся, не старайся быть выше других. А уж если ты, на свою беду, оказался талантлив – скрывай свой талант. Вот в Риме, в среде легионеров, убивали своих командиров за то, что те заставляли подчиненных соблюдать дисциплину и смело сражаться. Сражаться-то они умели, эти легионеры. Но они не хотели, чтобы ими командовали и ими руководили. Они считали, что каждый может быть императором, или проконсулом, или центурионом – любой.