Mихаил Ахманов - Тень Земли

• Название: Тень Земли
• Автор: Mихаил Ахманов
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2000
• ISBN: 5-04-004567-0

Прошло триста лет от начала космической экспансии человечества. Заселенные людьми новые планеты объединены возможностью гиперпространственных перемещений. Но есть лишенные этого Закрытые Миры, и в их число попала прародина человечества – Старая Земля. Исправить эту ошибку берется опытный разведчик – Дик Саймон. Ему нет равных в рукопашной схватке, ведь он обучался боевым искусствам у четырехруких воинов планеты Тайяхат. Но на ставшей средоточием зла Сарой Земле даже ему приходится нелегко...

---

Людской поток струился по болотистой равнине, полз медленной темной змеей под ночным небом, увлекая Саймона. Спутники его молчали; Мигель совсем сник и еле держался в седле, временами ощупывая забинтованную голову. Их кони не успели отдохнуть и плелись теперь шагом, нога за ногу; впрочем, они не сумели бы двигаться быстрее среди телег и фургонов, мулов и лошадей, конных и пеших, запрудивших Восточный тракт. Эти люди – мужчины и женщины с детьми, дети постарше, подростки, старики – не относились ни к какому клану; они просто были горожанами Харбохи, спасавшимися от насилия и огня. Они шли и ехали под моросящим мелким дождем, подавленные и хмурые, и Саймон лишь иногда ловил обрывки фраз: «снова сцепились, как бешеные псы…» – «подвесить бы их над ямой…» – «гуляют… веселятся… сучьи дети…» – «а что протектор?..» – « а ничего… в форт укрылся…» – «плати им, плати… „белое“ плати, „черное“ плати, а как до дела дойдет…» – «вернемся… не плачь, малышка, они уйдут, и мы вернемся…» – «сколько можно… в который раз…» – «Бог терпел и нам велел…»

«Извечная ситуация, – подумал Саймон, – так повелось всегда и всюду на Земле,, еще с тех времен, когда ее не называли Старой. Войско шло в поход, кампания была победоносной, потом что-то случалось, и солдаты маршировали к своим границам – не побежденные и не победители, без чести и славы, зато живые и полные сил. И злобные, как оголодавшие волки… Кто виноват, что им не достались трофеи и лавры? Предательство генералов, сговор правителей? Не генералы и правители были в ответе, а первый же город – собственный город, какой попадался навстречу волчьей орде. На нем срывали злость, его разоряли и жгли, пускали на поток, убивали мужчин, насиловали женщин…»

В звездных мирах такое тоже бывало, однако не слишком часто. Конвенция Разъединения, принятая в 2023 году, в самом начале Исхода, когда ООН превратилась в Организацию Обособленных Наций, покончила с межгосударственными войнами. Всякий народ имел суверенное право устраивать путчи и мятежи, революции и гражданские войны, менять своих правителей мирным или немирным путем, награждать или хулить их, производить в герои и гении, вешать или коле-: совать – пока и поскольку все совершалось в одной стране, на ее территории, в пределах ее незыблемых границ. Но в случае внешней агрессии ООН посылала войска – Карательный Корпус, части которого дислоцировались во всех мирах, и прежде всего – на социально неустойчивых планетах, в Лат-мерике. Черной Африке, Уль Исламе и Аллах Акбаре. Если; войск ООН не хватало – хотя Саймону не удалось бы припо– мнить такого случая, – их могли поддержать высокоразвитые [планеты, гаранты Совета Безопасности – Колумбия и Россия, Европа и Китай, Сельджукия и Южмерика. Разъединенные в пространстве, они оставались едины в стремлении к .Порядку, стабильности и процветанию… Но на Земле, отрезанной от звездных человеческих миров, порядок и стабильность были сладким сном в реальности чу-Довищ. В преисподней, которой сделался этот мир по воле несговорчивых и алчных, жестоких и властолюбивых… Именно преисподней, во всех своих частях, подумал Саймон, вспоминая: «…клятие бляхи… спелись с мослами… орда… саранчуки, свинячьи рыла, татарськи биси… круг Харькива… почорнило од крови… слетати до руин Одесы… немаэ ничого… орда варварив… песьи хари… не ждать, ударить всей силой…»

Поток людей, повозок и лошадей продолжал струиться по темной равнине, казавшейся Саймону преддверием ада. Но это был обычный тракт, только незамощеный и грязный, протянувшийся вдоль полотна железной дороги – ее насыпь виднелась южней, освещенная кое-где фонарями. Собственно, то были не фонари, а просто бочки с керосином и фитилем из пакли, расставленные через пару километров; цепочка таких огней тянулась от Харбохи до Сан-Ефросиньи, ближайшего городка, где железнодорожный путь сворачивал к северу, к границам Разлома, центральным провинциям и Парагвайскому протекторату. В Сан-Ефросинье стоял отряд драгун, и считалось, что город находится под «штыками», которые, в сравнении с крокодильерам и, были не столь круты. Жители Харбохи бежали туда едва ли не каждый год, пережидая лихое время в кибуцах и на окрестных фермах. Там было посуше, чем у речного берега, – рос картофель, а кое-где даже маис, которым откармливали тапиров.

На повязке Мигеля проступили темные пятна, он застонал, и Саймон, придержав лошадь, с тревогой уставился на посеревшее лицо учителя. В глазах Гилмора мерцал отблеск пожарищ, бушевавших над Харбохой; скорчившись в седле, он что-то лихорадочно бормотал сухими губами. «Пройдет, как дым – я никогда не говорю… Наверно, должное хочу отдать огню…» Бредит, подумал Саймон и повернулся к Кобелино, единственному бывавшему в этих местах:

– Далеко еще? Мигелю надо бы прилечь.

Тот разгладил усики.

– Земли хватает, можно прилечь. Можно и ямку выкопать, поглубже… – Поймав яростный взгляд Саймона, Кобелино сморщился и торопливо произнес: – А вот далеко ли – не знаю, хозяин. Спрошу. – Он оглядел шагавших и ехавших рядом людей и наклонился к щуплому подростку: – Эй, обмылок! До Фроськи еще сколько грязь месить?

Парень испуганно шарахнулся, а вместо него ответил пожилой мужчина, сидевший на костлявой кляче:

– Если таким ходом, кабальеро, будем к полудню. Да, к полудню, никак не раньше.

– А скажи-ка мне, старый козел… – начал Кобелино, но Саймон оттеснил мулата в сторону. Ему не нравилось, когда с людьми беседуют в подобном тоне.

– Ты из Харбохи, кабальеро? Как твое имя?

– Оттуда, беспредел меня возьми… – вздохнул пожилой. – Но я не кабальеро, добрый господин. Ты – кабальеро, у тебя оружие и лошадка справная, а мы с сыном, – он кивнул на паренька, – из простых, кормимся у реки. Имя мое – Толян, а фамилие нам не положено, чтоб о себе не возомнили. Мы и не мним – грузим, разгружаем, когда работа есть… Нет работы – рыбку ловим. Не трогают – живем, бьют – бежим…

– А почему ты не переедешь, Толян? В Ефросинью?

– Там таких, как я, – воз с тележкой. Да и какая разница, господин? У нас – погромы, во Фроське – поборы. «Штыки» тоже свое берут! У них обычай таков: не платишь, отдай сына али дочь. А могут и так взять, если захочется. Слыхал я, схватили девчонку – красавица, говорят, плясунья или циркачка, вот ихний главный и пустил на нее слюну – схватили, значитца, и отвели к паханито. А девка – ни в какой! Упрямая попалась. Добром не взять, а силой главный их не мог – он, вишь, поспорил с кем-то, что девка сама в постель к нему прыгнет. Ну и…

– И что? – спросил Саймон, холодея. Недавнее предчувствие опять кольнуло его – уже не смутное, а принявшее некую определенную форму. Возможно, связанную с девушкой, с этой плясуньей или циркачкой, про которую он слышал в первый раз.

– Что? – переспросил Толян. – А ничего. Исчезла девка. Пропала! Убили или в Разлом продали, а может, крокодавам… Те все-таки ближе…

– Если крокодавам, не жилец она, – усмехнулся Кобелино. Саймон велел ему заткнуться, потом спросил у пожилого:

– Места эти знаешь, Толян?

– Как не знать! К рассвету до Ромашек доберемся, поселок такой на двадцать домов, а дальше пойдут фермы да кибуцы. Мы с сыном – в кибуц, там руки завсегда нужны и от хребтин не откажутся, есть что на них взвалить. Перекантуемся с неделю, и домой. Эх, жизнь! Не жизнь, а хренотень пополам с дерьмом…

Саймон бросил взгляд на Мигеля. До рассвета оставалось часа три, Гилмор еле держался в седле, и было яснее ясного: если он и доедет до этих Ромашек, так в состоянии полного беспамятства. Ему полагалось сейчас спать, а не трястись по грязной дороге под проливным дождем.

– Поближе Ромашек есть жилье, отец?

– Есть, как не быть! От этой дороги другая отходит, к реке и рыбачьей деревне, а там можно баркас нанять – большой, только лошади не влезут. Туда через час доберешься, вот только… – Толян сделал паузу, подумал и закончил: – Если доберешься вообще.

– Что так?

– Дорога-то мимо крокодильих затонов идет. Ферма там, а где ферма, там и эти, в шляпах… – Он описал широкий круг над головой. – Запросто можно не добраться.

Поблагодарив, Саймон спросил, скоро ли развилка, и когда слева показался узкий грязный тракт, пришпорил жеребца и свернул к северо-западу. Его предчувствие становилось все сильнее и сильнее; он уже не сомневался, что должен здесь повернуть – даже в том случае, если их поджидает целый полк крокодильеров, оседлавших своих крокодилов. Пашка с Филином ехали позади, не возражая, не расспрашивая, придерживая Мигеля с двух сторон, а Кобелино, пустив лошадь рысью, нагнал Саймона.

– Хозяин, а хозяин… Не стоило б к ферме соваться… Особенно в такую ночь… Обуют нас по первое число, будем до седых волос на животах ползать…

Саймон взглянул на него.

– Обуют? Это как понять?

– Есть у них такое развлечение – не порешить человека вконец, а подвесить над прудом, чтобы зверюшки ноги отъели. Кому по колено, кому по яйца. Встречал я таких людей, рассказывали…