Виктор Рябинин - Те и эти

• Название: Те и эти
• Автор: Виктор Рябинин
• Жанр: Юмористическая проза
• Год: 2017

Сборник юмористических рассказов «Те и эти» позволяет сообразительному читателю оценить наш мир не только с точки зрения снежного человека, но и с позиции рядового вампира, не говоря уже о жителях параллельных миров. Кроме того, лишь из этого источника любезный книгочей сможет почерпнуть рецепт завтрака истинного гурмана, тут же прогуляться по уютному мосту, вместе с тёплой компанией единомышленников в момент их возможного сведения счётов с жизнью, а также попутно влиться в ряды болельщиков состязательного козлодрания или иного, не менее весёлого и экзотического вида спорта. Да много ли ещё чего полезного, вплоть до грамотного написания любовных писем, сможет почерпнуть любой посильно грамотный человек без образования, приобретая данную книгу в магазинах, находя на стеллажах библиотек, либо в архивной пыли книжных развалов?

---

А вообще-то, вода – это тебе не верёвка или пуля. Чтобы самоутопиться не холодный расчёт нужен, а железная воля! Ведь изначально жидкая среда жизнь породила, поэтому сразу отнимать её у любого млекопитающего стесняется. Тем более, если индивид в сознании и какой-никакой опыт существования имеет. Поэтому топиться всегда легче в подпитии, причём, чем в большем, тем с меньшими проволочками, если сам в состоянии добраться до уреза воды. Или когда ты женского звания, то есть сначала дело делаешь, а уж потом хоть потоп. И ещё – при утоплении не следует оглядываться назад на свой пройденный ненароком путь. Воспоминания отвлекают от задуманного, нагнетают тоску по неправильно содеянному и будят желания по исправлению прошлых ошибок. Поэтому многие уже готовые ко всему утопленники решаются на последний шаг в омут со второй, а то и с третьей попытки, что, естественно, не идёт в полноценный зачёт, а лишь фиксируется на скрижалях больниц особого толка. Да и к чему поминки откладывать, когда собственную правоту доказать хочешь любым способом, а то и просто оставить светлую память о себе? Но вот что нужно учитывать при мокром суициде, так это скорость течения и наличие придонной фауны. Если взять море, так там местный подводный житель сожрёт тебя всего без остатка, не оставив и следов. А возьми реку или другой сухопутный водоём! Тут хоть плач навзрыд, хоть смейся безутешно. Ежели течение не рассчитать, то под любой корягой застрянешь надолго и так видоизменишься, что даже в гроб не впихнуть, если не по частям. Да и вид благородный потеряешь. Нахлебаешься воды как пожарная кишка, так что никто не осмелится не то что в лоб поцеловать, а даже и рядом на карточку сняться. Но это ещё полбеды! Полный кирдык, если в рыбном месте под себя черту подведёшь. Вот тогда и вовсе никакого покоя не будет. Любой сомёнок не только усом пощекотать поднырнёт, но и откусить кой чего от тебя для собственного пропитания постарается. А ежели ещё и рак? Тут они тебе никакого спуску не дадут. Обглодают как собаки, считай, до голой скелетной кости, так что и мама не узнает. В рыбных местах только одна надежда на добросовестного водолаза и наличие слабой бюрократии при спасении на водах. Так что самоутопление это целая наука, если хочешь о себе оставить добротные воспоминания и сносный материал для захоронения вдали от оградки погоста. Словом, везде голый расчёт и понимание момента нужны. Хочешь жить, умей вертеться, как шутят опытные висельники со стажем.

– Мужчина, – вдруг услышал человек с ногой на перилах лёгкий голос, но не с небес, а прямо у себя за спиной:– Мужчина, что тормозите? Не тяните время, другие тоже хотят.

Утопленник снял ногу с перил и обернулся на голос. Перед ним, как и угадывалось, в неяркой ауре придорожных фонарей стояла молоденькая девушка вся в чёрных потёках от слёз на розовых щёчках. Хоть юное создание было довольно привлекательным, но материализовалось оно явно не ко времени.

– А в чём собственно дело? – рыкнул мужчина так не вовремя согнанный с насеста. – Тебе что, места мало?

– Вы заняли самое удобное для суицида место, – просто объяснила неожиданно бойкая девица. – Я эту наиболее высокую точку ещё вчера выбрала. К тому же, здесь самая подходящая глубина, – в голосе чувствовались решительность и непреклонность.

– Ах, да! Тут ведь книга записи очередников завалялась, – съязвил парень.

– Лично для вас книга отзывов на берегу приготовлена, – не осталась в долгу девушка. – Хватит препираться. Приступайте к делу или отойдите в сторону. За фонарями ещё один бездельник очереди дожидается. А ещё мужики! – закончила она с сердцем.

– Возможно, моё промедление в падении возвысит ваш шанс в процессе естественного отбора, – умно ответил мужик и неожиданно предложил:– Но если вы так торопитесь, то я готов уступить вам место как женщине, что, в общем-то, уже значения не имеет. Там, – и он указал пальцем под мост, – вода всех уровняет. А, собственно, с кем имею честь, – внезапно ожил мужчина, на смерть идущий, и по-гусарски вытянулся во фрунт.

– Ксения, – в ответ старорежимно присела девица, как в светских фильмах ещё без звукового сопровождения. – Гимназистка четвёртой ступени.

– Константин, – тут же отозвался парень, благородно роняя голову на собственную грудь. – Банкир, совладелец и прочая, и прочая.

– А я Вася, – встрял доселе незамеченный третий, вступая под свет фонаря.

Долго молчали, разглядывая друг друга. Оказалось, что Василий не придавлен бременем истёртых лет, хотя и пьян, как не всякий ветеран пивной бочки.

– А вы какими судьбами? – первым опомнился Константин.

– Топиться пришёл, как человек, – внятно ответил Василий. – И не отговаривайте. Я всегда топлюсь под 8 марта. И не холодно, и жене подарок. Всегда вылавливают, как огурец в банке.

– А если нет? – спросили дуэтом первые в очереди.

– А на нет и суда нет, – вполне трезво отчеканил новый знакомый. – Только я уже предупредил кого надо. Они меня давно знают, – и Вася буром полез к перилам.

Это уже была наглая выходка пьяного человека и вызов трезвой общественности. Поэтому Костя резко одёрнул пришлого:

– Не лезь поперед батьки в пекло. Пусть дама первой ко дну отправится. Надо же и приличия соблюдать, не в трамвай лезете.

– Спасибо, Константин, – благодарно отозвалась Ксения и неожиданно, чисто по-женски сгладила все углы:– А давайте все разом, места хватит для всего общества. Да и веселее.

– Дело говорит, – почти весело согласился Василий, – пойдём ко дну как три топора, если без спасателей. Я всегда за душевное понимание, – и он хватил шапкой о решётку перил.

– Нельзя так, – вдруг возвысил голос Константин. – Наложение рук – дело интимное, а не групповое сектантство. Поэтому предлагаю в порядке живой очереди.

– Но вы же сами себе противоречите, – вспыхнула Ксюша, – ведь только что утверждали, что дамам везде первоочередная дорога, даже к смертному одру. Доведите же своё благородство до логического конца.

– Я не согласен, – встрял Вася, – раз собрались все вместе, то и общий знаменатель совместно подведём. А кого первого выловят, тот и победил.

– Вот что, – рассудительно начал итожить Константин, – надобно отрешение от этого мира проводить по значимости и тяжести содеянного. Мне, например, так и этак, но всё равно кранты. Если сам не утоплюсь, то непременно пристрелят. Столько денег хапнул у друзей-приятелей, что и на том свете достать могут. Поэтому я и начну. А вы ещё и передумать сможете.

– Я уже лет пять не передумываю, так что могу и подождать, – неожиданно согласился Василий, – всё равно выловят и по обыкновению ещё и штраф впаяют. Разбаловал я их.

– Так не пойдёт! – в полный голос въехала Ксения. – Вы, Константин, очередь пропустили. Я же видела, как вы долго с жизнью прощались. И очень нехотя. А вот мне нельзя передумывать. Моя любовная лодка навсегда разбилась о быт, как говорил поэт. У меня вся любовь рухнула под откос измены. Мир померк и жизнь потеряла смысл. Немедленно пропустите к перилам, – и она зарыдала высокой нотой.

– А что, Костян? – спохватился Вася. – Нехай первой сигает. Она лёгкая, далеко унесёт. Никакие спасатели с неделю не догонят.

– Нет, – упёрся первоочередник, – здесь у нас полное равноправие и никакой демократии. Да в целом, мне без разницы в компании ко дну пойти или индивидуальным манером, – и он заспешил с проезжей части к перилам.

За Константином тут же потянулись и Ксения с Василием, не желая, видимо, оставаться наедине с мыслями. То есть, если не удалось соло, тогда уже в три голоса последний аккорд взять можно. Но не успели. Человек предполагает лучшее, а судьба располагает, чем придётся, как говорит всезнающий народ. Решительную и готовую на последний шаг троицу подмял под себя гружёный щебнем самосвал с лихим водителем, вольной птицей летящим сквозь глухую ночь к родному очагу.

Было море крови и слёз безутешных родственников. Однако, обошлись без цветов скорби на свежих могилках. Потому, как и водитель трусливо не сбежал, будучи трезвым, так и медики не сплоховали. Да о чём тут говорить! Подтвердилась старая истина о том, что кому быть повешенным, тот не утонет. И наоборот, если даже брать в расчёт транспортные средства передвижения грузов. Так что Костик, по прошествию некоторого времени благополучно и надолго сел, хотя и без ноги. Ксюха недавно родила двойню от женатого соседа. А Василий… Да что Василий! Он ещё тот крепкий орешек! Просто перенёс суицид с Мартовских праздников на День собственного бракосочетания.

Вперёд ногами

Когда человечество, перманентно развиваясь, перешло на аммиак и селитру, жизнь стала налаживаться. Не сказать, чтобы планомерно до конца, но, в целом, хоть сразу в петлю. Природных элементов стало явно не хватать, в избытке оказались только редкоземельные да натрий с хлором, но зато не в соединении, а каждый сам по себе. Водород разобрали на бомбы, железо ушло на технику и сопутствующие агрегаты, а кислород сожрали машины. В городах каждый дом оброс автомотоподелками словно куча дерьма ядовитой плесенью. Леса уже не справлялись с очисткой воздушного пространства, так как давно разошлись на пиломатериалы и иную обрезную доску. Газ подземных кладовых вылетел в трубу, и сталась одна нефть глубокого бурения, которая сохранилась вокруг ядра планеты для её охлаждения и поддержания вулканической активности. Зато землетрясения, как признак сейсмологической жизнедеятельности человечества, участились. Планету стало поколачивать не один раз на дню и с заметным постороннему наблюдателю результатом. То волна смоет всё побережье, то новый горный массив из глубин поднимет на радость туземному переселенцу. Ведь, не смотря на трудности передвижения в агрессивной среде, многие стали путешествовать. Кто налегке, кто со скарбом и потомством в придачу. Кто в водной среде, а кто, наоборот, по сухому берегу. И один другому не мешает, не путается под ногами, не рвёт цветы удовольствия у соседа под носом. Ведь и дышать, собственно, нечем, как и думать об этом. Однако, человек ко всему приспособился и даже среду умело под себя подмял. Правда, шерстью оброс и образования никакого, но на сушу всё же на четвереньках выполз и уже шустро бегает по своим надобностям. Среди скудной растительности голым задом сверкает, словно волчий глаз в потёмках. Соблазняет на репродуктивный процесс подруг, которые без телесных излишеств в хвостовой части оперения. А вот у кого первичные признаки весомее, те в почёте, те бойцы и покорители. Эти готовы на ноги встать и дать лапам волю. Уже и в стаи сбиваются за-ради приобретения военного навыка по прореживанию населения на чужих территориях. А уж когда дубины в руки взяли, тогда человечество и вовсе не удержалось в рамках приличия, развиваясь безоглядно вширь и вглубь, вплоть до атомной бомбы. А там опять по кругу: шерсть, голозадое детство, борьба за место и атомный гриб на десерт. Такое вот движение вверх и по спирали, благо время терпит, и солнце мгновенно тухнуть не собирается. Цари природы всегда друг друга понимали. Хоть и не с полуслова, а, в основном, когда один другому на зуб попадал. Но это редко, это когда плсле ледниковых заморозков всем скопом на охоту не выходили. Тогда конечно, кто в лес, кто по дрова, а женщины и вовсе без набедренных повязок. Очень стало жарко древние приличия соблюдать, те, что инстинктом в подсознание затесались. Ведь Солнце к Земле придвинулось чуть ли не в половину прежнего. Вот и наметились неудобства существования в прежнем режиме. А с другой стороны, в таком уюте весь электорат разнежился и разленился. С самого утра по лагунам возле водоёмов разлёживается, не смотря на то, что шерсть в полную силу загорать мешает. Хотя кое-кто из местных дам и поскабливает себя зубильцем в ненаглядных местах. А самые форсистые через костры в очередь прыгают, чобы наряднее выглядеть без подшёрстка по первобытному телу. И мужики туда же, не отстают, удаль свою показывают. Кто до колена, а кто лишь для обозначения половой принадлежности или собственной слабой утехи.