Владимир Владмели - В Старом свете

• Название: В Старом свете
• Автор: Владимир Владмели
• Жанр: Русское современное
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-90670-589-1

Герои романа учились в институте в 60-е годы прошлого века. Володя играл в студенческом театре, Боря занимался карате, а Саша собирал автомобиль, на котором все они летом ездили к морю. Отдых их всегда протекал бурно и весело. После института пути их разошлись, а много лет спустя, когда Саша узнал о предстоящей эмиграции друга, он сделал ему подарок, который Борис обнаружил только после пересечения границы…

---

Миниатюра была такая: Преподаватель спросил, в чём состоит роль человеческого фактора в борьбе идеологий. Студенты подняли руки и он выбрал одного из них. Тот встал и вылил ковш воды. Преподаватель одобрил его ответ и попросил другого студента дополнить. Тот поднялся и вылил стакан воды. Третий студент сказал, что хочет добавить и вылил рюмочку воды. Преподаватель похвалил всех за хорошую подготовку и сказал:

– А теперь разрешите обобщить, – и вылил ведро воды.

После этого артистов выгнали из института и забрали в армию, но они ещё легко отделались: сыграй они свою миниатюру на несколько месяцев позже, могли бы загреметь в лагеря.

– В отличие от истории, техника всегда остаётся конкретной, – сказал Яков Семенович, – и закон Ома одинаково справедлив для капиталистов, для коммунистов и для жителей неприсоединившихся стран. А самое главное, в гуманитарных институтах нет военной кафедры и после получения диплома придётся идти в армию.

– Ну и что? – спросил Боря, – все мои минские родственники служили.

– У них не было выбора. Самый высший уровень их образования – техникум, но если бы они могли избежать армии, то наверняка сделали бы это.

– Я говорил с ними и все они вспоминали армейскую жизнь с удовольствием.

– Ты другой, ты там можешь сломаться, потому что в армии таких как Рощин каждый второй.

– Да я не очень туда и стремлюсь. Это я так просто сказал.

– Ну и хорошо, а что касается Минска, то скоро ты поедешь туда на очередную свадьбу.

– А вы с мамой?

– Маме некогда, а мне уже тяжело, – сказал Яков Семёнович.

Свадьба состоялась через полтора года. Боря встретился на ней почти со всеми родственниками, но особенно ему было приятно повидаться с Фимой.

* * *

Они познакомились, когда им было по пять лет. Отец привёз его на несколько дней и Боре сразу понравилось в этом огромном доме с многочисленными пристройками, где жили три поколения его родственников.

Тогда он впервые увидел их вместе и тут же мысленно разделил на две большие группы – родители и дети. Одни всё ещё энергичные, жизнерадостные, но уже с проседью и лысиной, а другие только набирающие силу. Дети были очень похожи на родителей – ребята на отцов, а девушки на матерей. Наверное, сильны были фамильные гены и природа не хотела отдавать того, что путём естественного отбора накопила за много поколений. Вокруг них была аура физического здоровья и душевного спокойствия. Даже его инвалид-отец среди них чувствовал себя гораздо лучше.

Боря так понравился им всем, что они упросили Якова Семёновича оставить его в Минске на всё лето. Ведь мальчику нужен свежий воздух, а здесь вокруг дома много фруктовых деревьев и огород, на котором Боря отработает свой постой. Он будет полоть клубнику и собирать смородину вместе со своим двоюродным братом Фимой.

Отца не нужно было долго уговаривать. Он вернулся в Ригу, оставив Борю в этом гостеприимном доме.

С тех пор каждый раз, когда Боря приезжал в Минск, родственники говорили ему, как он вырос и повзрослел. Он тоже видел, как менялись его тёти и дяди, становясь ещё более седыми, лысыми и морщинистыми. Они искренно радовались каждой встрече и, попадая к ним, он чувствовал себя как дома, запросто общаясь со всеми. Он с удовольствием подходил к одному из своих многочисленных кузенов и, хлопнув по плечу, спрашивал как дела, а выслушав рассказ переходил к следующему.

Увидев Фиму после длительного перерыва, Боря повторил фразу, которую сам слышал в Минске много раз:

– Как ты вырос.

За полтора года пока они не виделись Фима действительно вымахал в огромного детину и выглядел гораздо старше своих лет.

– Да, уж, я времени зря не терял, – согласился тот.

– Я слышал, ты теперь учишься в физико-математической школе?

– Учусь.

– И как тебе там?

– Нормально.

– А куда ты пойдёшь после окончания?

– В МГУ. Жаль только, что он находится в Москве. Родители не смогут мне помогать, ведь моя сестра после развода осталась с двумя детьми и они в первую очередь должны заботиться о ней.

– Я сначала тоже хотел в МГУ, но отец сказал, что туда берут только очень умных и только чистокровных арийцев.

– У любого правила есть исключения.

– И ты надеешься быть одним из них?

– Третьим из них. Первые два это мои одноклассники – Сеня Аль-тшуллер и Лёня Гольдин. Они вошли в пятёрку призёров на Всесоюзной олимпиаде по физике и декан физфака лично пригласил всех пятерых на свой факультет. Он обещал им зачисление без экзаменов и повышенную стипендию.

– Надо же, – удивился Боря.

– Поэтому я и буду туда поступать. Кто не рискует, тот не пьёт шампанского. Ты ведь тоже рисковал, когда набил морду Рощину. Как он, кстати, больше тебя не трогает?

– Нет, он с матерью куда-то переехал.

– А Сметанин?

– Остался на второй год.

– Вот видишь.

Фима Кац чем-то напоминал Сашу Иванова. Оба были высокие, сильные, уверенные в себе и готовые идти напролом. Сам Боря тоже мог действовать решительно, но для этого ему нужно было всё заранее обдумать, хорошо отрепетировать и психологически подготовиться.

После возвращения из Минска он колебался, выбирая между МГУ и автодорожным, но когда Фима, сдав выпускные экзамены, приехал в Москву, вопрос был решён. Двоюродный брат быстро уговорил его штурмовать самый лучший ВУЗ Советского Союза. Ведь даже если он и не поступит, то приобретёт опыт сдачи экзаменов. Правда, его медаль в данном случае никаких преимуществ не даст, потому что 95 % поступающих в МГУ медалисты.

В тот год в Университете было двадцать семь человек на место, но после письменной математики подавляющее большинство отсеялось. Ребята знали, что они прошли в следующий тур. Фима решил все задачи, а Боря – три из пяти.

– Ну что ж, друзья, теперь начинается самое трудное, – сказал им Яков Семёнович, – потому что на устном экзамене подход к вам будет индивидуальный и возможны всякие неожиданности.

– Я готов, – сказал Фима.

– Я тоже, – подхватил Борис.

– Для начала вам нужно узнать, когда следующий экзамен.

Через два дня перед входом на факультет уже висели составы групп, время экзамена и номер аудитории. Когда ребята искали свои фамилии, то увидели, что группы сформированы по национальному признаку. Яков Семёнович, узнав об этом, сказал:

– Я не ожидал, что они будут действовать так откровенно. Если хотите, я могу поехать на экзамен с вами.

– Это ничего не изменит, – возразил Фима, – я думаю, даже если нас будут предвзято спрашивать и необъективно оценивать, всё равно есть шанс. Нужно только ответить так, чтобы даже они ни к чему не смогли придраться. Приняли же моих друзей Альтшуллера и Гольдина.

– Я от всей души желаю, чтобы ты оказался прав, – сказал Яков Семёнович, – но рабы даже если и не разделяют взглядов хозяев всё равно выполняют их приказы, хотя бы для того чтобы не потерять своё место.

– Рабов можно припугнуть.

– Нет, с ними нельзя действовать как с Рощиным.

– Почему?

– Потому что тогда вместо МГУ вы попадёте в тюрьму.

– Ладно, не будем, – согласился Фима, – я просто покажу экзаменаторам фотографии, которые висят у милиции с грифом «особо опасные преступники», скажу, что это мои братья и они слёзно просят поставить мне то, что я заслуживаю, иначе не ручаются за последствия.

– Ха-ха, – не улыбаясь, сказал Яков Семёнович.

Устную математику принимали два экзаменатора, которые, как многостаночники, спрашивали по нескольку человек одновременно. Бегло просмотрев ответы на билет, они тут же давали абитуриентам дополнительные задачи. Первую Боря решить не смог. За ней последовала другая, над которой он бился также безрезультатно. В это время преподаватель, спрашивавший Фиму, сказал:

– Ну, если вы не можете решить такой простой пример, то вообще непонятно, что вы здесь делаете.

Борин экзаменатор, прогуливавшийся по аудитории, подошёл к коллеге испросил:

– А что он получил по письменной математике?

– Пятёрку.

– Наверное, списал.

– Я вам сдавать не буду, – зло сказал Фима, – я подам апелляцию и буду отвечать комиссии.

– Апелляционной комиссии для вас никто устраивать не станет, это университет, а не суд присяжных.

Фима молча встал, подошёл к столу и начал искать свой экзаменационный лист.

– Что вы делаете, вы заслужили двойку и я вам её поставлю, – сказал экзаменатор подходя к нему.

Фима схватил его за рубаху, повернул руку так, что воротник сжал его горло и, медленно выговаривая каждое слово, сказал:

– Если я получу двойку, ты получишь в пятак, понял?

Экзаменатор оторопел от боли и наглости. Была середина 60-х годов и абитуриенты МГУ относились к преподавателям с должным пиететом, а этот вёл себя как уличный хулиган. До сих пор такого рода инцидентов у экзаменатора не было и он растерялся. Распоряжения ему были даны устно и он прекрасно понимал, что если возникнут неприятности всё свалят на него. Кроме того этот Кац здоров как бык и неизвестно, что у него на уме.