Петр Люкимсон - Ариэль Шарон. Война и жизнь израильского премьер-министра

• Название: Ариэль Шарон. Война и жизнь израильского премьер-министра
• Автор: Петр Люкимсон
• Жанр: Биографии и Мемуары

Петр Люкимсон – известный израильский журналист и писатель, автор многочисленных сенсационных журналистских расследований, в том числе в области политики.

Он не раз подвергал А.Шарона резкой критике, что не помешало ему сохранить объективность и беспристрастность в отношении одного из самых крупных и противоречивых политиков в истории Ближнего Востока XX века. Через наполненную страстями и неожиданными поворотами жизнь Ариэля Шарона раскрывается драматическая судьба Израиля и всего Ближневосточного региона. Вместе с героем книги вы пройдете путь от солдата до генерала; от рядового депутата парламента до премьер-министра страны; не раз взглянете в лицо смертельной опасности, вкусите сладость славы и горечь опалы и заглянете в потаенные кулуары израильской политики.

---

Начинающий политический шахматист Ариэль Шарон мог записать на свой счет первую победу. До политического гроссмейстера ему, безусловно, было еще далеко, но вот третий или даже второй разряд им был явно получен.

Став начальником предвыборного штаба "Ликуда" и понимая, что в течение ближайшего месяца ему не раз придется выступать перед народом, а его фотографии то и дело будут мелькать на страницах газет, Арик решил улучшить свои внешние данные и впервые в жизни сел на строгую диету. Давалось ему это с трудом – как признавался сам Ариэль Шарон в последние дни своей активной жизни, в битве с хорошей отбивной или антрекотом он всегда терпел поражение. На счастье Израиля на полях сражений все было совсем иначе…

* * *

Стоп, читатель!

Давай немного остановимся и присядем на дорожку, потому что дальше нам предстоит ступить на скользкую тропу, где истинный ход событий перемешивается с домыслами, а порой и вымыслами, где реальность причудливо переплетается с мифами, где символы соперничают с правдой жизни и порой оказываются сильнее ее.

Прежде всего, сама фигура Ариэля Шарона давно уже стала символом победы еврейского народа в Войне Судного Дня. Если у любого еврея при упоминании о Шестидневной войне в памяти мгновенно возникает фотография трех десантников, застывших у Стены Плача, то точно так же Война Судного Дня неразывно ассоциируется у него с фотографией седеющего, располневшего генерала Ариэля Шарона, стоящего с наспех перебинтованной головой на берегу Суэца.

Шарон, сидящий с той же повязкой на голове на башне несущегося вперед танка. Шарон рядом с Моше Даяном. Шарон, лежащий в раздумье возле своего танка. Шарон, сопровождающий Голду Меир в ее поездке на западный берег Суэца. Шарон, Шарон и еще раз Шарон…

И, наверное, это не случайно, хотя было в той, самой страшной и кровавой в истории Израиля войне немало и других генералов, офицеров и солдат, проявивших на поле боя и отчаянную смелость, и удивительное военное мастерство, и недюжинную солдатскую смекалку.

Ариэль Шарон стал символом этой войны и потому, что своей операцией по форсированию Суэцкого канала сломал хребет египетской армии, и, возможно, еще и потому, что раненный, но оставшийся в строю и в конце концов прижавший врага к стенке, Шарон действительно являл собой зеркальное отражение событий тех осенних дней 1973 года.

Сама история Войны Судного Дня тоже окутана туманом из легенд и мифов.

В любом учебнике истории можно прочитать, что к 1973 году арабы усвоили допущенные ими в ходе предыдущей войны с Израилем ошибки и решили не повторять их. Вместе с советскими специалистами генштабы Египта и Сирии тщательно разработали план грядущего, решающего удара по Израилю. Этот план строился на одновременном массированном нападении на крошечное еврейское государство со всех сторон и всеми собранными в кулак силами арабских армий. Для этой войны египтяне и сирийцы получили от СССР самое новейшее оружие – танки, системы ПВО, артиллерию и т. д. Некоторые образцы этой превосходной военной техники в тот момент еще не были взяты на вооружение во всех частях советской армии, не говоря уже о странах Варшавского договора.

Фактор внезапности в этой войне обеспечивался двумя условиями. Во-первых, усиленной дезинформацией в арабской и западной прессе, которая убеждала мир в том, что Сирия, Египет и Иордания взвешивают возможность мирных переговоров с Израилем, а во-вторых, тем, что война должна была начаться в Судный День – один из главных еврейских религиозных праздников, традиции которого и сегодня соблюдает 90 процентов израильтян. Этот день евреи проводят в посте и молитве, и в течение суток Израиль кажется вымершим – на улицах нет ни одной машины, не работает радио и телевидение, в квартирах молчат телефоны. Таким образом, напав на Израиль в Судный День, арабы были уверены, что он не сумеет мобилизовать своих резервистов, а значит, не сможет оказать сколь-нибудь достойного сопротивления.

И совместный советско-египетско-сирийский план, говорится далее в этих учебниках, сработал. Несмотря на то, что действовавшие в арабских странах израильские разведчики установили и передали на родину точную дату и даже время начала войны, премьер-министр Голда Меир предпочла поверить не им, а только что заступившему на должность начальнику военной разведки молодому генералу Эли Зейра, считавшему, что войны не будет. В результате в канун Судного Дня большая часть армии была отпущена по домам, а на границах осталась горстка резервистов, которая и приняла на себя первый, самый мощный удар арабских армий.

Всеобщая мобилизация была объявлена только после того, как сирийцы ударили по Голанским высотам, а египтяне начали форсировать Суэцкий канал. Положение усугублялось тем, что на военных складах обнаружился недокомплект оборудования и боеприпасов, резкая нехватка тягачей для перевозки танков и в результате в первые сутки арабы могли беспрепятственно развивать наступление.

Наконец, дополнительное осложнение заключалось в том, что в результате затеянной начальником генштаба перестановки кадров на ключевых постах оказались молодые, неопытные и вдобавок еще не успевшие по-настоящему войти в должность офицеры. К примеру, командующий Южным округом Шмуэль Гонен (Городиш) находился к моменту начала войны на своем посту чуть больше месяца, и за это время не успел познакомиться ни со многими из своих подчиненных, ни с местностью, на которой ему предстояло воевать…

Если все, что сказано выше, в отношении арабов является правдой, то в отношении Израиля в этой картине явно сгущены краски – возможно, для внесения большей драматичности в ситуацию и, соответственно, еще большего возвеличивания той победы, которую Израиль одержал в Войне Судного Дня.

Нет, евреи все-таки были не настолько слепы, чтобы не заметить, что Египет и Сирия начали концентрировать значительные военные силы на своих границах, не настолько глупы, чтобы не понимать, что такая концентрация означает, и не настолько глухи, чтобы не прислушиваться к донесениям своих разведчиков. Правительство страны прекрасно понимало, что дело идет к войне, и в конце сентября 1973 года многие части ЦАХАЛа были приведены в повышенную боевую готовность, резервная техника начала приводиться в порядок, весь общественный тарнспорт был подготовлен к тому, чтобы начать перебрасывать к границе резервистов, а в генштабе анализировали различные варианты развития событий.

Готовность арабов к войне израильтяне не то чтобы совсем просмотрели – ее недооценили. Премьер-министр Голда Меир охотнее прислушивалась к тем своим советникам, которые считали, что, в крайнем случае, арабы пойдут на ограниченную военную кампанию, прежде всего, потому что ей было выгодно к ним прислушиваться. Голде не хотелось будоражить народ объявлением всеобщей мобилизации накануне выборов, и вдобавок выкладывать из госбюджета деньги на столь дорогостоящее мероприятие. В результате накануне Судного дня большая часть армии и в самом деле была отпущена по домам, а на границах действительно осталась горстка резервистов.

В то же время Судный день 1973 года не был похож на обычный Судный День. Все мужчины были предупреждены о том, что в любой момент они могут быть призваны на службу, водители автобусов должны были быть готовы по первому вызову явиться в свои гаражи, раввины разрешили слушать в этот день радио и поднимать телефонную трубку…

В сущности, уже утром того Судного Дня началась частичная мобилизация резервистов. Но времени для того, чтобы организовать их, укомплектовать и доставить к границам уже не оставалось.

6 октября 1973 года в 13.59 Сирия и Египет одновременно напали на Израиль.

Сирия задействовала для своей первой атаки три моторизованные и две бронетанковые дивизии, насчитывающие 1200 танков и 45 000 солдат. Путь им преградили менее 180 танков и 4500 солдат. 2000 египетских танков и трем дивизиям египетской мотопехоты противостояли бронетанковая бригада из 240 танков и 600 солдат, засевших в бункерах "линии Бар-Лева".

Египтяне начали войну с того, что артиллерия подавила огонь из бункеров, танки-амфибии советского производства форсировали Суэцкий канал, выровняли с помощью водоструйных пушек плацдарм, заняли на нем передовые позиции, после чего советские мостоукладчики начали наводить понтоны, по которым пошли другие танки.

Уже спустя несколько часов "линия Бар-Лева" была прорвана – часть ее дзотов уничтожена египетскими десантниками и пехотинцам, а те, которые продолжали держаться, оказались в тылу противника, то есть, по сути дела, в окружении. По большому счету, это означало, что путь для египетской армии на Тель-Авив открыт.

Сирийцы в первый день войны также добились значительных успехов, и таким образом положение на всех фронтах было катастрофическим. Ветераны израильской журналистики вспоминают, как на пресс-конференции, собранной для того, чтобы сообщить о начале войны, у Моше Даяна предательски тряслись руки – точь-в-точь, как у членов ГКЧП в дни августовского путча 1990 года в СССР. Уже позже стало известно, что в первые дни войны Моше Даян и Голда Меир хотели покончить жизнь самоубийством, но перед этим отдать приказ сбросить на Каир и Дамаск атомные бомбы – и тогда бы мир неминуемо погрузился в кошмар ядерной войны…