Георгий Скрипкин - Крестики да нолики

• Название: Крестики да нолики
• Автор: Георгий Скрипкин
• Жанр: Поэзия

Данный сборник включает в себя произведения не только для взрослых. Много места в сборнике отводится стихотворениям с детской тематикой. С большой теплотой описывает автор взаимоотношение взрослых и детей. Любовная лирика чувственна и доброжелательна. Как и в других сборниках автора, ощущается теплое отношение его к женщине – матери, к женщине любящей и любимой. И в этом сборнике тема природы раскрывается трогательной, доходчивой рифмой.

---

Ложь

Есть ложь во спасение, есть ложь от испуга,
Есть ложь – отторжение от лучшего друга.

В заначке политиков есть множество видов.
Есть лживость для нытиков, есть ложь для элиты.

Потоками лживости смывается правда.
И нет уже живости в общении с собратом.

Мадам Лицемерие выходит на сцену,
Кичится размерами, пеняет на цену.

Речами слащавыми дурит слабовольных.
Сливает на шалости убойную вольность.

Преступные каверзы питаются ложью.
Страницы discovery сомнения гложут.

Любовный парадокс

Моя любимая, курносая девчонка,
Мой колокольчик первозданной чистоты.
Как я люблю твою задиристую челку
И в ясном взгляде прорывающийся стыд.

Как мне приятно слушать страстное журчанье
Твоих по-детски не засаленных речей.
И наши встречи же, конечно, не случайны,
Поскольку ты сейчас ничья, и я ничей.

Но ты пойми мою обветренную душу,
Я не готов вливать в тебя былую страсть.
Прижмись ко мне и только разумом послушай
Как грудь пылает от невысказанных ласк.

Мне каждый взгляд твой отдается в сердце болью
И застревают в горле рифмы нежных слов.
Я не хочу тебя ласкать мужской любовью,
А ты возьмешь ли в дар отцовскую любовь?

Любовь сошла…

Любовь сошла на станции без нас.
Я к Питеру прижался, ты – к Москве.
Меж ними не возник иконостас,
Который бы напутствовал говеть.

Прилипчива московская тусня,
Заманчива арбатская купель.
Запачкалась невинная весна,
Раскраской, не похожей на пастель.

Не раз я возле станции искал
Любви не запыленные следы,
Но кто-то их манерно затоптал,
Избавив мою душу от беды.

Любовь уехала опять

Любовь уехала опять,
забрав с собою солнце.
Но я не буду горевать
и мучиться бессоньем.

Я зарядился от любви
здоровым оптимизмом.
Зови меня скорей, зови
и встреча будет близкой.

Ну, а пока я пью до дна
остаток поцелуя,
За то, что есть любовь одна
и не хочу другую.

Любовь

Когда стреляет женщина глазами,
Не падай под ее смешливым взглядом.
Представь, что для нее ты самый-самый
И сделай ее милой и желанной.

Откроются под робкою смешинкой
Любви еще не тронутые клады.
И станут ваши чувства смыслом жизни,
И будет в вашей жизни только радость.

И будет симпатичный человечек
Вещать о продолжении династии.
Любовь, она рассчитана на вечность.
Храни ее от будущих ненастий.

Люди добрые…

Люди добрые, земляки мои,
Перестаньте вы харахориться,
А не то мороз грянет холодом,
Да метелью злой ветер кинется.

Ветер кинется, снег завьюжится,
Занесет вокруг все тропиночки.
Не найдет пути милый к милочке,
В танце свадебном не закружится.

Не закружится, не обнимется,
Поспешит домой не целованный.
И закончится родословная
На краю села его именем.

Так покайтесь же перед Господом,
Распахните вмиг души грешные.
Растворятся в тьме злые лешие,
Добры ангелы будут в гости к вам.

Мама

Мама!
В этом слове жизни воплощенье,
Таинство священного начала.
Так мы величаем милых женщин,
Для которых дети – это счастье.

Мама!
Это слово первым произносит
Маленькое чудное созданье.
То, что кроме радости приносит
Сладкие мгновения мечтаний.

Мама!
Это слово с криком вылетает
В миг, когда терзают испытанья,
И когда усыпано цветами
Ложе исполняемых желаний.

Мама!
Это слово шепчется последним
Смертью окропленными губами.
Это слово дарят по наследству,
Веря в нескончаемую память.

Материнское начало

Материнское начало
в женщине любой,
Только если повстречалась
чистая любовь.

Только если звезды светят
в небе для двоих.
Только если злые ветры
дуют мимо них.

Даже если растревожит
чувства ураган,
Сердце женщины не сможет
детство отторгать.

Попадаются кукушки
в облике жены.
Их запачканные души
миру не нужны.

Мать и дитя

Дитя мое, что может быть дороже.
Златой песок не стоит и мизинца.
И бриллиант с его небесной синью
Мне не затмит приятность детских ножек,
И детских ручек нежное касанье
Дороже мне объятий чернобурки.

Мне радость глаз дороже изумрудов,
А детский лепет краше дивной песни.
Мое дитя – священные хоругви.
Мне суждено с дитем моим воскреснуть.
Спасибо, бог, за чудное творенье
И за святое жизни продолженье.

Машины

Машины, машины, машины,
Им мало уже тротуаров.
Поникли деревьев вершины
От копоти и от угара.

И слышатся стоны газонов,
И плачут взрыхленные клумбы.
И город, разбитый на зоны
Из членов лихих автоклубов.

Коптится унылое детство,
Страдает от выхлопов старость.
Мучительно автососедство,
Безжалостна автобездарность.

Мне не важно…

Мне не важно, любят или нет
Мой надрыв, озвученный хореем.
Я писать без чувства не умею,
Вот уже последних сорок лет.

Я любить без чувства не могу,
Но не чту страдальческие муки.
Нежный образ в длительной разлуке
Я в своем сознаний берегу.

Мечта

В золотой карете мчится
дерзкая мечта.
Как бы мне не отключиться
и ее достать.

Прокатиться бы с мечтою
к звездному костру.
Там узнать любви истоки,
кто мой враг, кто – друг.

Там найти одну, кто сможет
взглядом покорить.
С ней делить святое ложе
и благодарить.

Но растаяла карета
в дымке суетной.
Я виню судьбу за это,
торопясь домой.

Мечты

Мечты, мечты, куда вы приведете?
А суждено ль на старости мечтать?
Мечтать легко на юношеском взлете,
Когда свободой хочется дышать.

Когда призывны солнечные дали
И так заманчив белый пароход.
Мы в нашу юность многое видали,
Но нам хотелось вновь идти в поход.

Но нам хотелось новых приключений,
И новых тайн, ведущих за собой.
Не в повторений наше мать-ученье,
Мы всем нутром искали новый бой…

…Так за мечтами годы пролетели.
Одно сбылось, другое не сбылось.
Мечты в бегах, а думы постарели,
Но в жизни много сделать удалось.

Медведь и хомяк

На вольной ниве жил хомяк,
точней хомяцкое отродье.
Умел плясать он краковяк
и по сусекам колобродить.

Продрав глазенки ото сна,
он тут же что-нибудь хомячил.
Свербила мозг мечта одна,
как бы медведя одурачить.

Уж больно был богат медведь,
да и не в меру простодушен.
И брал хомяк с медвежьих недр
лишь за слова в медвежьи уши.

А за словами ни шиша
по вредной алчности хомячьей.
Но дал медведь последний шанс
и время «Ч» ему назначил.

И вот вертится наш хомяк,
как уж на жаркой сковородке.
Медведь взирает на бардак
и тихо реквием заводит.

Моим родным

Милые мои девчонки —
Ира, Лера и Полинка.
Кто с брюнетистою челкой,
кто в обличии блондинки.

Я люблю вас всех безмерно
за душевную открытость.
И любовь ту не измерить
никаким теодолитом.

Вы в моей унылой жизни
словно бабочки-веснянки.
Я горжусь прекрасным призом,
что дала судьба-беглянка.

Мой ребенок

Мой ребенок самый лучший,
У него такие глазки.
Я беру его на ручки,
Не жалею нежной ласки.

У меня отличный мальчик,
Мой единственный соколик.
Дай мне маленькую ручку,
Провожу тебя до школы.

У меня не сын, а прелесть,
Просто вылитый красавчик.
Ну и что, что он в апреле
Свою мамочку оставил.

Навалилась грузом старость —
Однобокая повинность.
Сын, конечно, не подарок,
Но ведь он – моя кровинка.

Моя стихия

Стихией ворвалась в мою обитель,
Накинулась разящею пантерой.
На кресло полетели брюки, свитер,
Осталось лишь заждавшееся тело.

Я в бездну улетал и возвращался
На крыльях лучезарного блаженства.
И с жизнью не единожды прощался
В объятиях от перенапряженья.

Взлохматились растрепанные кудри,
Потрескались искусанные губы.
Я ласковой стихии не забуду
Ни в праздник, ни в растраченные будни.

Моя сторонка