Ирина Чемерис - Искушение любовью

• Название: Искушение любовью
• Автор: Ирина Чемерис
• Жанр: Поэзия

Мой первый опыт стихосложения получен в школьном литкружке у Свидерской Марии Станиславовны, ею заложена техника и основа. Сейчас стихи не пишутся – приходят. Это что-то особенное: открывать другим все то, что близким говорят. Есть вещи, которые знаешь всегда, но лишь прочитав на бумаге, постигнешь их тайну. Вот так же звезда веками мерцает в овраге, на дне ручейка, не видна никому, пока не увидишь ее. Почему?

---

Я хочу в твои тёплые руки…

Я хочу в твои теплые руки.
Они,
будто бы два крыла,
Осторожно и прочно несут меня
В край, в котором давно не была.

Позабытых тропинок созвездья,
Непрочитанных книг острова
Мне напомнят неспетые песни
И несказанные слова.

Там – просторно словам и желаньям,
Там мечты – безоглядно дерзки,
От зари и до ранней рани
Там читали такие стихи!

И, склоняясь головой доверчиво,
К нелюбимому на плечо,
Там живет незамужняя девочка,
Да и ты не женат еще.

Игра

Посиди со мной немного,
Расскажи мне что-нибудь.
Пусть жена посмотрит строго,
Поволнуется чуть-чуть.

Пусть и муж мой покосится
Из открытого окна,
Мне сегодня будут сниться
Лес грибной и тишина,

Осторожный шаг рассвета
По тропинке для двоих,
Исчезающее лето,
Вкус дождя и губ твоих,

Бормотанье саксофона,
Рук и слов двойная власть.
Отчего, скажи, легко мне
У подруги счастье красть?!

Стихи для моей подруги

Ты пришел, сырой до нитки,
Злой, уставший от звонков.
К печке – мокрые ботинки,
Молоко одним глотком

Выпил, глаз не поднимая,
Долго руки отмывал,
И газету раскрывая, лег —
Нет – рухнул на диван.

Старый «ВЭФ» молчит покорно,
Стынет ужин на столе.
Твой портфель теряет форму
От секретов и проблем…

От рисковых разговоров,
От забот своих мужских,
В сон упав, как летом – в море,
твой большой ребенок спит!

Сеть морщинок под очками,
Разворот надежных плеч…
Челка медью истекает,
Силясь сны твои сберечь.

На ковер сползла газета,
С нею – узкая рука.
И пульсирует планета
Синей жилкой у виска.

Когда ты долго не звонишь…

Когда ты долго не звонишь,
Я чувствую себя покинутой,
Как лист кленовый,
у земли,
Распятый дождиками синими.

Я чувствую себя больной,
Чужой, ненужной, вздорной,
брошенной:
Так далеко и так давно
Моё родное и хорошее!

Я вру себе, что ты со мной —
Вот оглянусь и взглядом встретимся.
И так смотрю своё кино
недели, дни, минуты, месяцы.

Когда ты долго не звонишь,
Я, пропадая от отчаянья,
Учусь судьбу благодарить
За долгое твоё молчание!

Есть вещи

Есть вещи которые знаешь всегда,
Но лишь прочитав на бумаге,
Постигнешь их тайну.
Вот так же звезда

веками мерцает в овраге,
на дне ручейка,
не нужна никому,
пока не увидишь ее.
Почему?

Вид из окна

Клён узловатую ладошку
Сложил в озябший кулачок.
Он заглянуть в твоё окошко
Весь год пытался, дурачок.

Он под твоим влюблённым взглядом
Подрос, зарделся, осмелел,
Гадая, есть ли кто-то рядом
В твоем застекленном тепле?

Он сокрушительные думы
Всё лето прятал под листвой.
Всё ждал, когда от улиц шумных
Вернёшься ты к себе домой!

И ты поймешь однажды ночью,
Как, беззащитно гол и сир,
Клён отпускать тебя не хочет
В невидимый под вьюгой мир.

А он, разоблаченьем тронут,
Вдыхая звёзды всех миров,
На счастье нам с тобой уронит
Своё Жар-птицино перо!

Гале Кузнецовой

Ночной полет без сна и боли.
По коридору. Из окна.
Тебе навстречу лес и поле,
Туман и звезды, и луна.

Иных миров прикосновенье,
Иных времен бесстрастный взгляд.
Чьих дум высокое стремление
Мне приготовит путь назад?!

Скользить к сияющим вершинам
И падать в бездну бытия.
Кто здесь остаться разрешит мне?
Чей крест несет душа моя?

Но чьи-то трепетные руки
Меня удержат на весу,
Разделят боль, разделят муки,
И пожалеют, и – спасут.

Фотография на камне

Памяти погибшего альпиниста

Капли росы на сосновых иголках.
Мощь и покой ледника.
Там, от него, самоцветов осколки
Мчит к водопаду река.

Синий, серебряный, белый, зеленый,
Алый и желтый – смотри!
Маковым цветом по бархату склона
Бродит сиянье зари,

Чтоб на стоянках, костры зажигая
И отдавая тепло,
В душу всю ночь мне глядеть не мигая,
А утром – очнуться золой.

Камни.
Созвездья камней и печали.
И незабудки толпой.
Кто же не вздрогнет, родное встречая,
На фотографии той,

Где необъятнее звездного неба,
Ближе дыханья двоих в тишине,
Эта улыбка, что светит сквозь небыль,
Скорбью родных отзываясь во мне.

Изба

«Почему-то, глаза закрывая, тебя вспоминая,
Уронив на ладони весь груз
отрезвленного лба,
Вижу я, как встает – ну такая нелепость, такая!
Окруженная лесом, забытая всеми изба.»

Ты уходишь один утомленной походкой
солдата.
Ты уходишь. Один! От избы, от беды, от меня.
И тревожила мысль, будто всё это было
когда-то,
И горела спина твоя,
взгляд мой прощальный храня,

От которого больно глазам.
Только я почему-то
Всё смотрела, смотрела, и ты обернулся ко мне.
Да поможет мне лес-лицедей
в это трудное утро
Удержаться на синей
пронзительной и леденящей волне!

Но сейчас этот воздух мне жжет
незажившую кожу,
Но сейчас в твоем доме – покой,
а за окнами – дождь.
Я звонила тебе, говорила с тобой осторожно,
Лицедейство у женщин в крови, лицедейство
– не ложь.

Ты забудешь меня в бесконечных делах,
в ожидании
Суеты перемен, в многозвучье уставшего дня,
Но лишь только кудесница —
ночь тебя в сети заманит,
Ты увидишь, почувствуешь,
сердцем услышишь меня!

А еще – ты увидишь мое долгожданное лето,
День, значенье которого знать
никому не дано.
Светлый праздник тебя и меня
и шалящего детства,
Светлый праздник двоих,
коим вместе быть – не суждено.

Лес, мой лес-заговорщик,
приют безрассудных желаний,
Риск последней листвы,
и непрочного счастья полет,
Он подвел меня к ели, как к мысли,
но легче ли станет
От её неожиданной правды и силы её!?

Вот же, вот она, ель проливная, её назначенье —
Вспыхнуть в жертвенном пламени
нашей незваной любви.
Здесь лавиной скрываемых чувств
нас настигло б свечение
Древней царственной ели.
Его нам не остановить!

Здесь, меж древних стволов,
проиграешь с собою сраженье,
Здесь домашний уют не спасет предрассудков
плечом.
Наяву ли, во сне ли едва уловимым
движеньем
Ты нашел верный выход
и я не спрошу ни о чем!

Всё проходит. Я знаю.
Пройдет и пора листопада,
Лес затянется снегом
и станет зеленым опять.
Я же только теперь понимать начинаю,
как надо
И любить,
и жалеть,
и прощать,
и прощаться,
и ждать.

3

Завтра

Зимний день. Снега по пояс.
Завтра в ранний синий час
Привезет зеленый поезд
Синеву знакомых глаз.

Завтра! Я роняю блюдце.
Завтра! Чай – забыт в руке:
Не забыть бы улыбнуться
В синеглазом холодке!

Завтра! Стряхивает с веток
Ветер стайку воробьёв.
Завтра вспыхнет синим светом
Счастье краткое моё!

Завтра не произнесу ни слова:
Я же знаю, ты опять
Не захочешь дать мне повод
Что-то лишнее сказать.

Молча вымою посуду,
Молча ёлку уберу,
Буду ждать, ты слышишь, буду
Новогоднюю игру!

Где исполнены значенья
Каждый жест и каждый взгляд.
Где услужливые тени
Слишком много говорят!

И когда свечи
случайный
Блик скользнёт по острию,
Тень твоя обнимет тайно
Тень застывшую мою…

Попрощаемся – глазами.
Я, секунды теребя,
Поцелую на вокзале
Присмиревшего тебя.

Вот и всё. Теперь – осилить
Ощущенье пустоты.
И не видеть этой сини
В том, чего касался ты!

Только разве мне по силам
Свергнуть это колдовство?!
Брызжут невозможной синью
Глазки сына моего!

Только снам моим не сбыться:
Ночь волшебная прошла.
Счастья синяя жар-птица,
Брось нам перышко с крыла!

Я к тебе, словно птица…

Я к тебе, словно птица в зелёные страны,
Прилетала из северных гулких лесов.
Я к тебе, мой чужой, мой далёкий и странный,
Взмыла ласточкой в небо, пала каплей в песок.

И покинув свой дом, без вины виноватый,
Всё лечу и лечу я на свет голубой.
И когда будет пройдена точка возврата,
Я, наверно, забуду дорогу домой.

Над тобой даже небо и солнце – другое,
Но надежду на чудо мне не погасить!
Так в тепле и участье нуждаются двое,
Не решаясь об этом друг друга просить.

Мои мысли и сны на твои не похожи.
Отчего же нас тянет друг к другу, скажи?
Отчего среди лучших ты – самый хороший
В этой пьесе с коротким названием «жизнь»?!

Невозможный рай