Иван Алексеев - Херувим четырёхликий. Классика самиздата

• Название: Херувим четырёхликий. Классика самиздата
• Автор: Иван Алексеев
• Жанр: Русское современное

Когда-то херувимов считали символами действий Бога. Позже –песнословящими духами. Нынешние представления о многокрылых и многоликих херувимах путаны и дают простор воображению. Оставляя крылья небесам, посмотрим на земные лики. Четыре лика – вопрошающий, бунтующий, зовущий и смиренный. Трое мужчин и женщина – вестники силы, способной возвести земной престол справедливости.

---

Когда супруга вернулась с рынка без кошелька, упав рыдать ничком на диване, Фёдор никак не мог взять в толк, зачем она брала с собой крупные деньги, если сказала, что идёт просто смотреть, и зачем взяла всё, что у них было?

Выплакавшись, она сказала, что у них нет ни копейки, и он должен найти денег до получки. Потому что муж обязан кормить жену и детей.

Муж, который заработал кучу денег и надеялся, что вопрос с кормёжкой на время точно закрыт. Должен кормить жену, которая денег в дом не приносила, а то, что принёс он, – профукала. И должен кормить дочерей, одна из которых тоже работала и была замужем, а вторая получала стипендию и крутила роман, приходя домой только переночевать.

Они крепко поругались, после чего развод был делом решённым.

Наверное, Канцев тогда и лишнего наговорил. Потому что потом ему приснился их разговор, и во сне он видел свой беззвучно раскрывающийся рот, который подпитывался пламенем праведного гнева от совершающейся несправедливости, а под этим пламенем, в неведомых нутряных глубинах клубились чёрные облака дыма, от которого Фёдор задыхался.

Если в пылу их разборок жену распаляло нечто подобное виденному им во сне, то причина обрушенных на него злых и смертельно обидных слов становилась понятной.

Но сон сном, а явь – явью. О примирении не могло быть и речи. Они развелись и долго мучили себя от продолжающегося совместного сосуществования. Канцеву казалось, что бывшая супруга специально вертится на кухне, чтобы он не мог приготовить себе еду, а когда у него нужда, нарочно занимает совмещённый санузел. Не удивительно, если она про него думала похоже. Во всяком случае, каждый день приходилось слушать доносящиеся из соседней комнаты женские причитания о том, что он решил извести мать своих детей запахами краски и лаков и шуршанием ночных работ, от которого невозможно заснуть и приходится мучиться головными болями.

Потом случилось общее несчастье обвала рубля, в мутном кручении которого цены на жильё в долларах упали раза в два, и однокомнатная квартира в новом кирпичном доме стала стоить как пять его мастер-моделей. У бережливого Канцева нужная сумма была, и жилищный вопрос надолго потерял для него актуальность.

Он частенько вспоминал о той удачной покупке. Сегодня квартиры улетели в цене вверх раз в шесть, а за модели он выручает в три раза меньше. Это если ещё считать корабли, которые идут долларов на сто дороже самолётов. Получается, что за его квартиру надо отдать 90 моделей! С учетом того, что больше двух заказов в год у него теперь не бывает. Скоро не будет совсем. Компьютеры и 3D-принтеры добьют мастеров.

Да, если бы та лафа конца 90-ых годов продолжалась до сих пор, не было бы у него нужды искать работу на стороне и брать ипотеку.

И не пришлось бы напрягать бывшую супругу с его долей в приватизированной квартире.

Канцев знал, что в этой истории бесспорно прав, но почему-то продолжал проверять свою правду по отношению к ней разных людей.

Сегодня он встрял с ней в беседу озабоченной жильём молодёжи.

После обеда четверо «конторских»: Фёдор, Георгий, подтянувшийся на площадку прыщавый маленький Вова и рассудительный плосколицый Олег, знавший, что над ним посмеиваются за щепетильность и методичность все, кроме Канцева, – устроились на скамеечках против трёхэтажного корпуса бывшей казармы.

Скамеечки стояли на полянке, разделявшей аллею переросших здание могучих серых тополей и толстых белых берёз, вдоль которых залетавшие на измерения командированные чудаки-москвичи однажды собрали себе на жарёху «тополёвики», как они назвали якобы съедобные грибы цвета родительской коры, который только и отличал их от поганок. Странные люди. Не захотели отойти на сто метров к лесочку, где можно было набрать пусть влажных, зато надёжных подберёзовиков.

От ветра со стороны вытянувшегося вдоль перелеска болотистого поля скамеечки закрывала позиция со старыми кунгами защитного зелёного цвета, новыми серебристыми контейнерами с аппаратурой и похожей на длинный забор металлической конструкцией с заботливо уложенными рядами снизу вверх толстыми и тонкими кабелями питания и обмена данными.

Фёдор слушал, как ворчливо шелестят молодыми листочками тополя и берёзы, переживающие за скрывшееся в кучевых облаках солнце, смотрел на молчаливо соглашающуюся с ними выбеленную временем асфальтовую дорожку, отделяющую здание от позиции, и крамольно думал о том, что вместо покорения больших пространств ему всё больше нравятся уединённые уголки на земле, а поговорить – с теми, кто способен и стремится сотворить хоть что-то полезное. В эти минуты были выполнены оба эти условия.

Он встрял в разговор, когда Георгий рассказал Вове о новых ставках за ипотеку. Даже с учётом государственной поддержки проценты на кредит увеличились, как и предполагал год назад Канцев, успевший взять ссуду под восемь процентов годовых. Молодёжь оценила его хватку. Польщённое самолюбие подтолкнуло его поделиться своими задумками, а заодно ещё раз проверить, достойно ли он обошёлся с супругой.

– Младшая дочь готовилась родить второго ребёнка, – внучка, как оказалось, – начал Канцев в давно выбранной им манере ироничного, подсмеивающегося над собой рассказчика. – Надо было помочь ей поменять квартиру на большую.

– До вас я работал на Жемченко, – отступил он. – Три раза нанимался к нему и три раза увольнялся. Когда дочь собралась рожать, уволился окончательно и сидел без денег. Заначка у меня была, но не на квартиру. У дочери был только материнский капитал. И тут, до сих пор не знаю, кстати или нет, нашлись добрые люди, подсказавшие мне, что у жены появился хахаль на иномарке, которого они много раз видели в трусах на лоджии.

– Представил я себе мужика, гуляющего в нашей общей квартире в трусах, и дочь, которой предстоит ютиться вчетвером в «однушке», если ничего не предпринять, и решил продать жене свою долю квартиры. Моя четверть, отданная чуть дешевле рыночной цены, решала проблему дочери.

– Мне казалось, что я не встречу особых возражений. В конце концов, собственность моя, вы ею десять лет пользовались, будьте добры заплатить, если хотите пользоваться дальше. Нет денег – возьмите кредит. Не хотите – тогда эту квартиру продаём, берём другую, поменьше. Главное, я не беру деньги себе. Они остаются в семье. Идут на квартиру дочери. Справедливо?

Канцев пытливо оглядел коллег, дополнительно убеждая их взглядом в своей правоте.

– Ну вот, а та сторона посчитала, что я не прав, – продолжал он. – Чего только я не услышал о своей бессовестной персоне. Мать накачала старшую дочь. Та говорит: «Папа, это нечестно. Почему ты только Алёне помогаешь? Раздели свою долю поровну». – «Тебе жить втроём в хорошей двухкомнатной квартире честно, а Алёне в такой же вчетвером не честно?» Старшая дочь у меня вылитая мать. Ждёт, что всё у неё должно как-то образовываться само собой, без прикладывания усилий. Лентяи люди. Я таких не люблю. Алёна на них не похожа. Она творческий человек. Не может сидеть без дела. И шьёт, и вяжет. Сидела в декрете – разработала сайт для мамочек. Можно сказать, работала. Месячный доход у неё был как моя получка.

Фёдор Викторович еле остановил себя, чтобы не признаться собравшимся, что и в них видит творческих личностей, поэтому откровенен.

С Георгием он написал три отчёта. Вовка один закрывал за всех математическое моделирование. И даже Олег молодец. Над ним смеялись боявшиеся взяться за новое. Олег не боялся. Да, он тугодум. Ему трудно. Но он потихоньку ковыряется себе и ковыряется, пока не разберётся. Ни переспросить лишний раз не стесняется, ни показать, что много не понимает. И от его методичности, последовательности и упёртости есть толк, пусть даже небольшой. А вот от посмеивающихся над ним умников пользы практически никакой.

Очень хотелось Канцеву отвлечься, чтобы похвалить своих слушателей, и уже рот он раскрыл, но в последний миг передумал и стал рассказывать дальше.

– Потом к нашим разборкам подключился её мужик. Наглый, два раза с ним беседовал, оба раза чуть не подрались. Вывел меня на лестничную площадку: «Ты не мужчина, пользуешься женской слабостью». – «Если кто пользуется, то это ты. Если считаешь себя мужчиной, помоги своей женщине. Она ведь не моя женщина, а твоя. Одет ты лучше меня, гонору выше крыши – значит, денежки водятся. И квартира у тебя наверняка есть». – «Была! Квартиру я оставил семье!» – «Машина у тебя дорогая. Продай, возьми попроще».

– В общем, никто и ни в какую не уступает. Доводы не действуют. Нет, и всё. Я разозлился. Пошёл к знакомому по старой работе адвокату. Он посоветовал пригрозить жене продажей моей доли гастарбайтерам. Объяснить, что её ждёт, если к ней заселятся люди гор или пустынь.

– Сильно меня злость тогда разобрала. Я даже хотел устроить жене выход по-плохому. Но она всё поняла и струсила. И деньги сразу нашла. На следующий день. Чего два месяца выносила мне мозг?