Света Нахимберг - Жизнь в кавычках. Роман

• Название: Жизнь в кавычках. Роман
• Автор: Света Нахимберг
• Жанр: Русское современное

Семейная сага. Широкий географический и временной охват. Это книга о жизни с ее взлетами и падениями, о любви, верности. Книга о войне и мире. О том, как главные герои смогли преодолеть все сложности и преграды. О мужестве женщины. Я, как автор, очень надеюсь, что мой труд будет оценен и найдет своего читателя.

---

Старший сын Хаим, не закончив гимназию, пошёл в подмастерье к столяру-краснодеревщику. Он оказался очень талантливым помощником: вдвоём с хозяином они придумали из ценных пород дерева делать очень красивые, в стиле барокко, люстры и бра. Когда они выставили их на международной ярмарке, их люстры и бра произвели фурор: у них было очень много заказчиков от зажиточных людей, ведь на производство люстры необходим очень дорогой материал, много времени, чтобы довести его до необходимой формы – это было их «ноу-хау», поэтому стоили они не дешево.

Хаим зарабатывал хорошие деньги, но почти все они уходили на приобретение инсулина для отца. Когда его призвали в Армию, он очень сильно переживал: как родители будут обходиться без его заработка. Хая очень тяжело переживала, вынужденную разлуку с сыном, но этого нельзя было избежать. У Натана был «белый билет», т.е. его заболевание не позволяло ему служить даже во время войны. Второй сын, Бурах, был шестым ребёнком в семье, он ещё не мог пойти работать вместо брата, старшие сёстры: Изидора (дома её звали просто Дора) и София работали белошвейками, их продукцию реализовывали через лавку, которой руководил Натан. К этому времени отец Хаи ушел в Мир иной, мама тяжело переживала утрату, но с годами боль притуплялась, тем более, что у Хаи появлялись дети, которые требовали бабушкиной любви и внимания, они то и держали её в жизни.

Младшей девочке в 40-м году исполнился годик, но Хая кормила её грудью, потому что она родилась ранней весной 39-го, а летом прикармливать и отлучать от груди врач не рекомендовал. У Хаи всегда была свежая пресса, и она была в курсе всех политических событий в Мире. Она знала, что Гитлер уже начал военные действия на западе, оккупировав Польшу, впервые она узнала о гонениях на польских евреев, жестоком уничтожении целых семей, не щадя ни старых, ни малых. Она сопереживала этим попавшим в жернова войны людям. Естественно, она всегда боялась за свою семью. Волновалась она и о семье Натана: они жили в той части Молдавии, которая называлась Бессарабией и была насильственно захвачена Королём Румынии, установившим свою власть и правил там с жестокостью. Но в июне 40-го года Советский Союз заставил вернуть Бессарабию в состав Молдавской ССР, подписав по этому поводу двусторонний меморандум.

Румынские войска были выведены из Бессарабии, и семья Натана стала жить в Молдавии. Отец и мать Натана были живы, были живы и семьи братьев Натана, они все вместе продолжали трудиться на виноградниках и ухаживать за скакунами. Родители Натана очень редко навещали семью Рамона, оправдывая это большим количеством неотложных дел. В основном они приезжали с подарками и гостинцами в те дни, когда вновь родившихся внуков крестили. Дети занимали всё время дня Хаи: они требовали индивидуального внимания. А ещё была очень большая проблема с питанием Натана, его диабет «требовал» специальной диеты, это значит, что надо было готовить всем отдельно. Для Хаи это не было обузой – она так любила своего доброго и любящего мужа и всех их детей! Няня жила у них второй десяток лет, её помощь была бесценна, она была практически членом семьи. Мама часто оставалась у них на несколько дней: младший брат Хаи женился на киевлянке ещё при жизни отца, у него было двое детей, но жена чуралась общения с его мамой. Они расходились в методах воспитания детей. Мама Хаи была выше этих разногласий и не старалась навязывать им своего мнения, бывала у них только в те дни, когда был какой-то праздник, и она приносила детям гостинцы. Встречали дважды Новый год, потому что один по вере отмечался ранее на 2 месяца, чем светский Новый год.

Наступил 1941год…

От Хаима приходили тревожные письма, он писал очень часто, знал, что родители ждут этих писем. Он был их первенцем и любимцем! Хая и сама понимала, что сейчас настолько шаткий Мир, а у неё на руках семеро детей, двое из них – девочки, были взрослыми, а пятеро – малыши, беспомощные и требующие постоянного внимания, а ещё больной муж: а вдруг будет война, где брать ему лекарство…

Весна была жаркая, дети очень страдали от духоты. Няня водила малышей в тень каштанов, там они играли, водили хороводы вокруг деревьев, прятались за крупными стволами, а нянечка делала вид, что не может их найти. Всё было мило и забавно, она любила их, как своих родных детей: у неё, к сожалению, не было их, она была в молодости замужем, но муж её погиб на работе в шахте, она не могла жить больше в том городе и поехала в Киев. Поскольку у неё не было никакой специальности, кроме доброго сердца, она с удовольствием пришла в семью Хаи, чтобы ухаживать за детьми и помогать по хозяйству.

Наступил тот самый страшный, известный всему миру день – ночь на 22 июня. Маленькая дочь Клара спала очень беспокойно и Хая часто вставала к ней, чтобы успокоить. Вдруг стёкла в окнах зазвенели, потом она услышала страшный грохот, она сразу всё поняла. Ужас охватил её с ног до головы, она просто «остолбенела», никак не могла понять: что же делать??? Она бросилась будить Натана и няню: быстренько одевайтесь теплее и одевайте детей – война! Старшие дочери тоже суетились, собирая какие – то вещи, свои дорогие сердцу вещицы: они понимали, что сюда они уже никогда не вернутся. Хая собрала из комода, и из секретера всё самое ценное: драгоценности, столовое серебро, красивую и тёплую одежду, золотые монеты, хранящиеся на чёрный день. Вот он и наступил. Всё это она положила на красную плюшевую скатерть, лежащую на столе, завязала всё крепким двойным узлом, взяла эту поклажу на согнутую в локте руку, позвонила маме и попросила связаться с братом. Хая взяла на руки маленькую Клару, двоих малышей взял за руки Натан, двоих – нянечка. Они, гуськом, по тёмным улицам, выдвинулись в сторону вокзала, надеясь сесть на любой поезд, который увезёт их на Восток.

Привокзальная площадь была переполнена перепуганными людьми, а поездов пока никаких не обещали. Бомбёжки продолжались и люди понимали, где бомбят, слышался непрерывный плач и детей, и взрослых. Объявили, что сейчас подадут товарный состав, а куда он пойдёт никто не говорил, но люди были настолько перепуганы, что, как одна сплошная масса, двинулись к платформе, чтобы занять место в этом товарном составе, о котором объявили.

Хаю с её узлом и ребёнком на руках нёс поток людей, она не видела ни Натана, ни старших девочек, ни нянечку, а ведь с ними младшие детишки. Когда Хая дошла до товарного состава, она еле-еле взобралась в вагон, потому что обе руки у неё были заняты, только благодаря тому, что кроме неё в вагон хотели попасть очень многие, её просто «внесли» туда. Она заняла уголочек недалеко от входа и стала высматривать в толпе Натана, нянечку и её малышей, старшие девочки увидели её сами и смогли протиснуться в вагон. Натан и нянечка оказались в вагоне рядом с тем, в котором была Хая, Клара и старшие девочки. Состав начал отходить от станции, а люди продолжали цепляться за ступеньки, двери и разные выступы, лишь бы только уехать из этого ада. Бомбить продолжали, и все боялись, чтобы самолёты не добрались до вокзала, но бомбы начали рваться прямо рядом с вокзалом.

Осколками ранило и убивало людей из толпы, бегущих за составом. Все впервые увидели смерть так близко. Раньше их не касалось это, но ведь на месте пострадавших могли быть они, от этого становилось ещё горше. Состав набирал скорость и вот уже всё понемногу «утряслось»: каждый нашел для себя местечко, стояла тишина, прерываемая криками плачущих малышей. Родные, как могли, успокаивали их, но ни еды, ни воды не было, это усложняло положение бегущих от войны людей.

Хая не знала, как там чувствует себя её любимый: ведь ему необходимо сделать укол, а до остановки никто не знал, сколько осталось ехать. Она очень страдала и от того, что там с ними четверо её малышей, одна надежда на остановку состава: бомбёжки уже было не слышно, возможно, что скоро может быть остановка – паровоз, который тащил состав, должен был заправиться углём и водой. Действительно, скоро состав остановился. Многие выскочили из вагонов и побежали искать воду и что-нибудь съедобное.

Хая побежала к Натану сделать укол и спросить, как он себя чувствует. Натан не хотел огорчать Хаю и успокоил её, что всё можно перетерпеть, главное-наши дети. Старшие девочки в это время принесли воды и хлеба. Во время стоянки многие переходили в другие вагоны, к своим, поэтому Натан, няня и детишки перебрались в вагон Хаи и старших девочек. Хая поделила воду и хлебушек и стали ожидать движения дальше, но паровоз долго не могли заправить, решались какие-то «нерешаемые» вопросы: не положено, не предусмотрено, а что война, так это не в нашем ведении. Через несколько часов, преодолев бюрократические препоны, паровоз заправили, и состав двинулся дальше. Из уст в уста передавали, что паровоз довезёт их только до узловой станции, а дальше надо будет пересаживаться в другой эшелон.