Александр Спиридонов - Пленник Калугулы. Народный роман-игра «Золотой Уммка»

• Название: Пленник Калугулы. Народный роман-игра «Золотой Уммка»
• Автор: Александр Спиридонов
• Жанр: Научная Фантастика

Универсальный Мультимедийный Конструктор-Альманах – так расшифровывается слово Уммка. В этот конструктор играют или попробовали поиграть около сотни человек из самых разных городов. С тропы Александра Спиридонова (Алекса Спиро) начался марафон Уммки. Весь проект представлен на сайте http://alexspiro6633.wixsite.com/goldenummka

---

Обо всех этих достижениях Алекс узнал из посещения музея завода «Элемасть», куда забрел по ошибке, разыскивая редакцию многотиражки. Среди массы экспонатов особенно выделялись муляжи бомб и снарядов. Подивившись цифрам со многими нулями, говорившие о количестве изготовленных боеприпасов, Алекс мысленно прикинул, сколько на белом свете появилось в итоге вдов и сирот. Получалось, что немало.

«Какая-то тень смерти на всем. Конечно, это было в прошлом, сейчас даже город собираются переименовать: не то в Электроштиль, не то в Электроштадт. Но дурановое производство-то все равно осталось».

Заведующий музея, сухопарый, лысоватый мужчина, узнав, что Алекс человек приезжий, был настолько любезен, что провел его по залам, рассказывая о всяких примечательных фактах. Высказанное сомнение в экологической безвредности дуранового производства, было развеяно без следа. Причем, очень аргументировано.

– Помилуйте, в тонне золы обычной котельной вы найдете 3 грамма дурана. Это получается даже более грязное производство, чем на нашем комбинате. Я вам сейчас видеофильм о заводе покажу, в заводской телестудии снято. Там и об испытаниях нуклеоружия есть, уникальные съемки, должен сказать.

Алексу делать было особенно нечего, и он просмотрел видеозапись. Фильм энтузиазма не прибавил, особенно цветистые грибы взрывов.

– А стулья где?

– Простите?

– Я говорю, что стульев что-то не видать, одни фотографии.

– А вы об этом, – заведующий смущенно пригладил остатки волос. – Да ведь сейчас об этом периоде как-то не принято говорить. Хотя раньше у нас были в экспозиции муляжи. И потом не забывайте – продукция была одноразовой… Зато у нас есть кресла.

– Электрические? – изумился Алекс.

– Нет, что вы. Кресла из кабинета директора завода, трофейные, с войны.

– Большое начальство в них сиживало, – похлопал по кожаным валикам Спиро, приглашенный заведующим музея в его кабинет.

– Да, здесь много больших шишек побывало. Знаем точно, что глава Академии Наук, Алекс Зандер, был…

– А Рэбия?

– Неизвестно.

– А ведь креслица были еще те… Сидел вот так себе человек, сидел. Потом раз – и нет его. Чем не электро?.. Можно я зарисую?

Получив разрешение, Алекс сделал набросок мебельных раритетов, еще несколько рисунков он накидал в экспозиционном зале.

Заведующий показал рукой на пустой постамент с надписью «Экспонат на реконструкции».

– Жаль, вы не сможете увидеть наш главный экспонат – самую большую бомбу, изготовленную во время Второй Войны. При уборке упала на техничку.

– Насмерть?

– Ну что вы, это ведь муляж. Сломала ей ключицу, пару витрин.

– Ага, так и запишем – бомба на ремонте.

Получив на память сувенир-авторучку и книжку о заводе, тепло попрощавшись с заведующим, Алекс покинул гостеприимное заведение, новыми глазами озирая высившиеся над городом башни и трубы.

13

Роншар пару раз намекал на то, что неплохо бы Спиро остаться здесь и начать издавать газету странствующих путников «Пилигрим». Но Алекс мысленно находился в других краях. Пора было думать о возвращении. «Летние» (как по инерции все еще называли этот отрезок времени) каникулы закончились, и с октября должны были начаться занятия в школах Чумландии.

Спиро решил напомнить о себе. Но состоявшийся телефонный разговор был неутешителен: оказалось, что рассчитывать на Дворец не имело смысла. Сбылись худшие предположения. Все уперлось в деньги – их не было. Не только на билет, но и на зарплату сотрудникам, о чем сухо сообщила фрау Лец.

– Вы же сами не захотели возвращаться со мной, теперь мы ничем не можем вам помочь. Деньги истрачены. Отчет нами составлен и отправлен в Мозгву, в Фонд Саврасова. Но мы ждем вас, и дети ждут, так что пробуйте, выбирайтесь…

Хотя Спиро и готовился к такому повороту, но в душе неприятный осадок остался. «Хорошенькое дело. Занятия уже начались. Фрау Лец сказала, что, несмотря на отсутствие денег (интересно, куда они все подевались, ведь на аппаратуру ушла далеко не вся сумма?), меня во Дворце ждут. Это хорошо, но где добыть недостающую сумму? Ехать в Скиев? Вик уверяет, что идея с „Астролябией“ гениальная и удастся подмолотить деньжат. Ну, у него все гениальное, а потом, глядь, пролетим как фанера над Пиаржем. Остаться в Электростуле?»

Леру добивал свои воспоминания о велопаломничестве в Верусалим. В «Золотом Умке» дальше одной главы он не продвинулся. В ответ на молчаливый вопрос в глазах Алекса он делал озабоченное выражение лица и клятвенно обещал выдать на гора еще парочку глав. Но только после того, как добьет свое повествование. Спиро чувствовал себя пауком, заманившим в свои сети несчастную жертву.

На кухне Энн готовила вегетарианскую пищу и, посматривая на примостившегося за обеденным столом Алекса, сыпала скороговоркой:

– Надеюсь, что вы не будете против супа из щавеля. А то вчера у вас ужас мелькнул в глазах, когда я сказала, что приготовила свое фирменное блюдо – пирог с капустой. Вы не знали, как выйти из ситуации.

– Да, был такой грех: терпеть не мог пироги с капустой. Но сей недостаток давно изжит, уверяю вас. Скорее всего, это был остаточный след в памяти… А вот у меня такой вопрос: какая ваша любимая книга?

– Любимая книга? «Мартин Иден». А почему вы спросили?

– А я всех спрашиваю. Составляю список лучших книг всех времен и народов.

– Это еще зачем?

– Мне пришло в голову, что будет забавно вставлять какие-нибудь куски из них в роман. Игра ведь.

– А не побьют?

– Не-а. Классикам все равно. Ну а если кто-то из современных поднимет шум, так нам это будет только на руку… Хуже, когда вовсе не замечают.

– Вы странный человек, Алекс. Вы смотрите на людей через призму своего романа. Для вас существуют только те, кто его воспринимает. Так я поняла?

Спиро был не прочь поразглагольствовать о своем детище:

– Пожалуй, вы правы. Иногда мне приходит сравнение… Как бы это выразиться. Будто меня окружают тени, бесплотные фигуры: обычные люди, занятые своими повседневными делами. И я иду сквозь них, не ощущая, не чувствуя. Словно они лишены материальной оболочки. Но когда я вижу, что кто-то начинает врубаться, он наполняется кровью и плотью, материализуется. А остальные – как дым, призраки. Или, может быть, я сам – призрак? Был такой фильм, когда человек, перейдя в иное состояние, пытается выйти на контакт с окружающими, но его руки проваливаются в пустоту.

Энн задумчиво покачала головой:

– Я поняла. Вам знакома фамилия Бахова?

Она взяла книгу с холодильника и протянула ее Спиро. На ней было написано: «Иллюзии, или Приключения Мессии, который Мессией быть не хотел».

– Что-то знакомое, – Алекс перевернул несколько страниц. – Действительно, читал.

– Вы иронизируете над своим героем. Он должен спасти мир. Он спаситель, да? Вы тоже хотите спасти мир, ведь он – это вы, не так ли?

– Слишком сильно сказано. Хотя… Каждый человек, хоть на мгновение, представляет себя спасителем. Что в этом дурного?

Энн перестала шинковать щавель и строго взглянула на Алекса:

– Вы – уверенный человек? Откуда у вас эта уверенность, что вы правы? Меня пугают очень уверенные в себе люди. Неужели вы никогда не сомневаетесь?

– Один человек, по имени Наполеон, сказал: «Если вы не правы, настаивайте на своем, и вы будете правы». И потом, я считаю, что долг диктует каждому здравомыслящему млянину встать на защиту суверенитета своей планеты. Многих устраивает нынешнее статус-кво, лично меня – нет.

…На следующий день Леру жал руку Алекса на прощание, испытывающе глядя из-под своей шапки волос:

– В Калугулу? А потом? Как ты доберешься? Оставайся здесь совсем, дался тебе этот Ханадырь! Тем более, что тебя твое начальство прокатило, неужели ты не понял?

– Даже если это и так, я все равно должен вернуться. Все-таки там мой дом.

14

С трубным криком, заставляющим сжиматься внутренности, пролетел товарняк. Мелькнуло полуразрушенное здание старой кладки с надписями, сделанными цветными спреями: «Спартак – чемпион!», «Мерсов – на мыло!». Алекс усмехнулся: все же под спудом тлеет огонек-то.

В Малозерославце пришлось сделать пересадку. Терять время не хотелось, альбома с собой не было, и Алекс развернул газету, кем-то оставленную на скамейке. Новости были неутешительные: война на Кафказе разгоралась, превращаясь во Вторую черокезскую.

В зал ожидания вошла рыжая собака, похожая на лису, и, подойдя к Алексу, внимательно уставилась на него. В ее острой морде и внимательном взгляде Алексу показалось что-то очень знакомое.

«Ладная собачка, молодая. Ушки торчком, а взгляд какой умный. Так ведь это же Сид Вайс! Копия. Лапы белые, белые подпалины. Только глаза не зеленые, а светло-карие».