Николай Леонов - Краденые деньги не завещают

• Название: Краденые деньги не завещают
• Автор: Николай Леонов
• Жанр: Детектив
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-699-95798-9

В лихие 90-е алчный ловкач Денис Заберовский запустил руку в государственную казну, и денежки рекой потекли в его карманы. Но счастье длилось недолго. Делец эмигрировал в Израиль, где вдруг умер при невыясненных обстоятельствах. Наследство странным образом перешло к умственно отсталому юноше, который ненамного пережил своего благодетеля. Кто следующий в очереди на роковой капитал? На этот вопрос предстоит ответить полковнику Гурову. Сыщик начинает разматывать смертельный клубок, извлекая страшные факты, выводя на свет живых и мертвых свидетелей, пока, в конце концов, сам не становится объектом охоты…

---

«Чугуев был недееспособен, значит – опекуны, – размышлял Гуров, перелистывая страницы в очередной папке. – В таких случаях именно они реально распоряжаются деньгами. Узнать, кто они и откуда взялись, – вот первая ниточка. Так или иначе, напрямую или через посредников, опекуны должны были быть связаны с самим Заберовским, и вполне вероятно, что они могут дать какую-то интересную информацию, позволяющую определить, откуда здесь «растут ноги». Второе направление – сам безвременно почивший инвалид. Кто он такой, есть ли у него родственники, кроме спившейся матери, имеет ли он какое-то, хотя бы отдаленное, отношение к Заберовскому или просто «взят с улицы» для каких-то неизвестных пока целей, – вот основные вопросы. Если удастся получить на них ответы, можно будет сформулировать какие-то начальные версии и от этого «плясать» дальше».

Кроме материалов, касающихся расследования совершенных преступлений, в деле имелись также документы, свидетельствующие о попытках взыскать ущербы, нанесенные государству, с нового наследника. Но полковник находил в них только вопросы, остающиеся без ответа, – с одной стороны, и ничего не значащие формальные отписки – с другой. Из этих отписок явствовало, что от имени опекунов по доверенности действовал некий юрисконсульт, и Лев не поленился записать его данные и адрес офиса.

Координаты самих опекунов, адрес приюта и прочая официальная информация о лицах, фигурировавших в этом деле, тоже были представлены достаточно подробно. Переписав в свой блокнот адреса и телефоны всех, кто мог иметь касательство к богатствам Заберовского после его смерти, Гуров покинул архив, собираясь незамедлительно использовать все имеющиеся у него на данный момент сведения.

«Начнем, пожалуй, с приюта, – решил он, садясь за руль. – Думаю, руководство этого заведения как нейтральная сторона не проявит особой склонности к сокрытию информации. Хотя, если скончаться Чугуеву действительно помогли, – как знать. Может быть, на поверку окажется, что тут-то и зарыта собака.

Приют для умственно отсталых, в котором до недавнего времени обретался Сергей Чугуев, находился в одном из районов, ранее относившихся к столичным окраинам. По-видимому, благодаря этому обстоятельству большую часть прилежащей территории занимали зеленые насаждения, и сейчас старое здание, стоявшее в густых кущах разросшихся деревьев, не только не пугало своим обшарпанным видом, но даже приобретало некоторый налет романтичности.

Впрочем, на фасаде были заметны некие попытки провести косметический ремонт. Участки с отколовшейся штукатуркой были замазаны свежим цементом, угловая, полностью отремонтированная часть здания сияла девственной белизной недавно нанесенной краски.

– Здравствуйте, – вежливо обратился Лев к охраннику, дежурившему у входа. – Я – полковник Гуров, провожу проверку по факту смерти одного из ваших пациентов. Могу я поговорить с заведующим?

Некоторое время бдительный страж молчал, внимательно изучая предъявленное ему удостоверение. Убедившись, что фотография и оригинал полностью идентичны, он важно проговорил:

– Сейчас узнаю.

Набрав на допотопном стационарном телефонном аппарате какой-то номер внутренней линии, охранник проговорил в трубку:

– Георгий Леонидович, тут к вам из полиции пришли. А? Нет. Говорят, проверка. А? Нет. Вроде по факту смерти какого-то пациента. А? Хорошо, пропускаю. Проходите, – повернулся он к Гурову и нажал какую-то потайную кнопку, чтобы разблокировать «вертушку». – Второй этаж, направо.

Поблагодарив «важного» сотрудника, полковник проследовал по указанному маршруту и вскоре оказался перед дверью с надписью: «Приемная».

Войдя, он уже собрался повторить все то, что говорил охраннику, молоденькой секретарше, сидевшей за столом в «предбаннике», но тут открылась обитая кожей дверь кабинета, и перед ним собственной персоной предстал заведующий приютом. Это был высокий полный мужчина с крупными чертами лица и беспокойными, бегающими глазами.

– Здравствуйте! – радостно произнес он, как будто всю свою предыдущую жизнь только и ждал этого визита. – Вы, наверное, по поводу Сережи? Какой переполох с этой смертью! Не поверите, с момента его кончины у нас и тем других для разговора нет. Как же – миллиардер! Сразу возникают подозрения, вопросы. Но уверяю вас, все произошло совершенно естественно. Никаких отравлений и удушений. Мы чисты и перед законом, и перед совестью. Впрочем, вам как представителю органов дознания, конечно же, недостаточно одних слов. Вам необходимы доказательства. С этим тоже не должно возникнуть проблем. Тело Сережи находится в морге, и в ближайшее время его не планируется ни хоронить, ни кремировать, я специально дал указание. Да что же мы стоим тут, в дверях, – как бы опомнившись, проговорил заведующий. – Пожалуйста, проходите. В кабинете мы сможем спокойно поговорить, и я отвечу на все интересующие вас вопросы.

Утрированная и несколько неестественная доброжелательность и общая нервозность, с которой приветствовал его руководитель этого учреждения, показались полковнику весьма подозрительными. «Либо действительно что-то нечисто со смертью этого Чугуева, либо за уважаемым Георгием Леонидовичем числятся какие-то другие «грешки», которые ему очень не хочется афишировать, – подумал Гуров. – Беззащитные и бесправные подопечные, с одной стороны, и государственное финансирование, с другой, – благодатная почва для злоупотреблений».

– Присаживайтесь, – сказал заведующий. – Итак, что же вам хотелось бы узнать? Впрочем, я, наверное, и сам угадаю. Кому переходит наследство? Правильно? Ведь именно это – ключевой вопрос, который сейчас интересует всех.

– А что, к вам уже обращались с этим вопросом? – навострил уши полковник.

– Еще бы! – ничуть не смутившись, словоохотливо ответил заведующий. – Вы не поверите, отбоя нет от желающих это узнать. Хотя я, собственно, не очень и понимаю, при чем здесь я, почему ко мне все идут? Я – лицо совершенно постороннее и непричастное. Есть опекуны, есть душеприказчики. Нотариус, наконец, юристы. Почему именно я должен все знать?

– Отчего же, Георгий Леонидович, напротив, это очень понятно, – понимающе улыбнулся Гуров. – Вы постоянно находитесь в контакте со своими пациентами, так сказать, на передовой, вам известны все нюансы и подробности их повседневной жизни, все, что происходит с ними. Конечно, с точки зрения формальности вы – человек посторонний, но реально вы ведь наверняка в курсе дел, хотя бы просто потому, что этот человек находился в подведомственном вам учреждении. Те же опекуны – к кому они в первую очередь обратятся при любом возникающем затруднении? Естественно, к вам. И наверняка уже обращались. И с вопросами о наследстве, и по поводу тех подозрений, о которых вы упоминали. Признайтесь, ведь был разговор?

«Ну ничего от тебя не скроешь!» – ясно читалось на лице заведующего, всем своим видом показывающего, что и хотел бы он утаить секрет, да вот слишком уж проницательный попался собеседник.

– Был! – с шумом выдохнул он, как сдавшийся партизан, уже готовый назвать все явки и пароли. – Я действительно встречался с опекунами – милейшие люди, к слову сказать, – но если вы ждете от меня какой-то сенсации, боюсь, вынужден буду вас разочаровать. Ни Самуил Иосифович, ни Лия Соломоновна ничего не знают о том, к кому должно перейти наследство.

– А что, в завещании об этом ничего не говорится? Или они его не читали?

– Очень польщен вашим мнением о моей осведомленности, но боюсь, что в данном случае вы преувеличиваете ее уровень. Я не вникал в такие интимные подробности. Согласитесь, как человеку постороннему мне неловко задавать подобные вопросы.

Внимательно вглядываясь в лицо словоохотливого заведующего, Гуров ни минуты не сомневался, что в случае надобности этот человек наверняка способен задать еще и не такие вопросы. Слишком уж показными и наигранными были гостеприимство и добродушие Георгия Леонидовича, и чем дальше продолжалась беседа с ним, тем больше крепла уверенность полковника в том, что он многого не договаривает.

– У Сергея Чугуева были опекуны до того, как стало известно, что он унаследовал все эти огромные капиталы? – поинтересовался Лев.

– Нет, что вы! Откуда им взяться? Грустно об этом говорить, но наши подопечные практически лишены внимания со стороны общества. Они нуждаются в постоянной заботе, а кому захочется принимать на себя лишний груз? Люди сейчас и так страдают от перегрузок. Но должен вам сказать, что в этом деликатном вопросе душеприказчики господина Заберовского проявили максимум внимания и ответственности. С опекунами Сергею по-настоящему повезло. Милейшая семейная пара, добрейшие, душевнейшие люди! Надеюсь, вы простите мне некоторый цинизм, но ведь, в сущности, инвалиду не на что тратить такие огромные деньги. Он даже не понимает значения совершившегося с ним. А с другой стороны, государственные дотации на учреждения, подобные нашему, крайне незначительны. Я бьюсь как рыба об лед и в результате только-только успеваю закрыть самые настоятельные, первоочередные нужды. Поэтому вы, наверное, поймете меня. Конечно, узнав, какая удача выпала на долю одного из моих пациентов, я постарался, чтобы и на долю остальных досталось немного счастья. Это, кстати, совпадало с волей самого завещателя. Ведь он, если не ошибаюсь, желал, чтобы нажитое им было использовано для помощи нуждающимся. Так вот, иногда я позволял себе обращаться к опекунам Сергея с просьбами о помощи – разумеется, не себе лично, а исключительно в интересах приюта, – и никогда ни в чем не получил отказа. Благородство и отзывчивость – вот единственное, чем всегда встречали мои просьбы эти прекрасные люди. Именно благодаря их помощи мы смогли, например, начать ремонт. Вы, наверное, заметили следы обновления на нашем здании. В общем, могу вам признаться, что сам я желал Сергею как можно дольше здравствовать и процветать на пользу и себе самому, и тем, кто вместе с ним оказался в подобном непростом положении. Но, увы, судьба распорядилась иначе.