Александр Варго - Двое в лодке (сборник)

• Название: Двое в лодке (сборник)
• Автор: Александр Варго
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-699-95518-3

Ночь. Открытое море. Одинокая лодка. Ее борта забрызганы кровью. На дне лодки лежит истекающая кровью девушка. Парень уронил в воду последнее весло. Но это уже не имеет значения, он все равно не знает, куда плыть. Слишком много совершено страшных ошибок. Слишком много пролито крови. Возвращаться на берег нельзя. Остается лишь еще глубже погружаться в кошмар убийств…

---

«Разве ты не видишь их?!» – провизжал он, срываясь вниз.

Его тело тяжело шлепнулось на промерзший асфальт, словно мешок с требухой. В этот момент мое сердце сжалось, и в глубине души я надеялся, что он разбился насмерть. Тем не менее я продолжал ползти вперед, отчаянно взывая о помощи.

«Крысы…» – захрипел папа. Он был жив, хоть и упал неудачно, сломав себе ногу. Набравшись смелости, я даже обернулся, увидев торчащую из его колена кость.

«Наверное, это очень больно», – почему-то подумал я, продолжая ползти.

Он не отставал, двигаясь следом за мной.

Из подъезда вышла какая-то женщина и, увидев меня и голого, залитого кровью папу, заверещала.

«Помогите маме», – прошептал я.

Папа догонял меня. Он полз значительно быстрее, несмотря на сломанную ногу, от которой оставалась багровая полоса крови, источая в морозном воздухе пар.

«Крысы… много крыс, – сипло произнес папа, – крысы в доме…»

Он был совсем рядом.

Взмахнул молотком.

Я завопил, задохнувшись, – удар пришелся в щиколотку, размозжив косточку.

«Крысы…»

Женщина, вышедшая из подъезда, издала истошный крик. Подбежав ко мне, она схватила меня под мышки, оттаскивая прочь.

«Витя?» – прохрипел он. Молоток выпал из его окровавленных пальцев. Он глупо хлопал глазами, словно не понимая, как тут очутился – на улице, совершенно раздетый, весь в крови, с вывороченной ногой.

«Витенька!» – позвал меня папа, и голос его дрогнул. Он очумело взглянул на молоток, и лицо его перекосилось в гримасе. Закричав, он отбросил его, будто он был заразным. После этого из его рта пошла пена, и он стал дрыгать руками и ногами.

Женщина, оттащившая меня прочь, тараторила что-то успокаивающе. Краем глаза я видел, как к нам бегут двое мужчин.

Кто-то звал милицию, высунувшись из окна.

Потом я услышал звуки сирены.

И только тогда глаза мои закрылись.

Я перевел дух.

– Папу посадили в тюрьму. Потом его перевели в психиатрическую больницу. Там он скончался спустя два года. Я даже не знаю, отчего. Ему сделали укол, а у него остановилось сердце. Но… то, что он умер, ничего не изменило. Я вижу его почти каждую ночь. Он мерещится мне на каждом углу. Я жду лифт и слышу, как он, тяжело дыша, ползет ко мне по ступенькам. Я захожу в ванну и слышу, как он тихо смеется за шторами, постукивая молотком по кафельной плитке… Я ложусь спать и чувствую, как он елозит под моей кроватью, и боюсь даже взглянуть вниз, чтобы убедиться в обратном. Понимаешь, родная? Он во мне. Отец поселился внутри меня. И это надолго…

Я вздохнул, провожая взором пикирующую к воде чайку.

– Марина?

Проведя тыльной стороной ладони по обгоревшему лицу, я смахнул капли пота. Надо же. Правду говорят, что человек на семьдесят процентов состоит из воды. А в мозге этот процент еще выше. Можно сказать, что мозг и не мозг вовсе, а розовая слякоть, становящаяся серой после вскрытия черепной коробки. Вы спросите, откуда такие вещи знает школьник вроде меня? Ха. Я еще и не такое знаю…

Я пополз к любимой.

– Марина?

Тронул ее за локоть, но Марина не реагировала. Глаза девушки закатились, а грудь ходила ходуном, будто под ее кожей устроили гоночный мини-ипподром. Я аккуратно отвернул край блузки, разглядывая ее рану. Кожа вокруг пулевого отверстия покраснела и опухла.

– Мудило гороховое, – буркнул я, имея в виду ее отца. – За каким чертом ты взял с собой «пушку»?! Все равно тебе ничего не помогло!!

Последнюю фразу я буквально проорал, с бешенством потрясая кулаком.

* * *

Я не помнил, в какой момент мое сознание провалилось в ущелье забытья, но когда я открыл глаза, солнце уже устало опускалось к горизонту.

С огромным трудом я отлепил голову от вонючего днища лодки, крутя по сторонам затекшей шеей.

– Ты видишь звезды? – хрипло прошептала Марина.

Она лежала, вытянувшись по струнке, словно часовой, и взгляд девушки был устремлен в небо.

Я поднял голову. Никаких гребаных звезд там не было.

– Нет. Наверное, через час, – предположил я, с трудом ворочая опухшим языком. Говорить становилось все труднее и труднее.

Марина засмеялась старческо-скрипучим смехом.

– Ты дурак, Витя. Смотри, сколько их. Раз, два, три… все небо в звездочках. Я могу… могу считать их всю ночь и то не пересчитаю. Правда?

– Правда, – согласился я, понимая, что спорить с ней бессмысленно. – Однажды я прочитал замечательное стихотворение.

Она ничего не ответила.

– Кажется, оно написано про нас… Хочешь, я прочту тебе его?

– Давай, – равнодушно отозвалась Марина.

Мне стало обидно, но я решил не показывать своих чувств. Откашлявшись, я начал:

– Из края, где меня не ждут,
В места, где суждено сгореть,
Я завтра навсегда уйду
Искать свою подругу – смерть.
Она костлява, что ж с того,
Она жадна, но мне плевать.
Зато смогу я ей отдать
То, что не грело никого.
Я перед ней сумею спеть,
Мне вскоре надо замолчать.
Она позволит… Ей и мне
На свете нечего терять.
Затем река ушедших лет
Нас к берегу свезет тому,
Где счастья и несчастья нет,
Где свет вовек не сменит тьму[1].

После этого несколько минут никто из нас не проронил ни слова.

Солнце нехотя скрылось за горизонтом.

– Мы умираем, Витя? – чуть слышно спросила Марина.

Я обдумывал ее слова.

Наверное, она права.

Но прежде чем я открыл рот, она задала очередной вопрос:

– Пока я… я еще жива. Скажи. Ты ведь убил. Своих родителей. Мой папа. Был прав?

– Убил, – подтвердил я. – Они не пускали меня к тебе. Разве это справедливо? Только едва ли я что-то помню. Мою память искромсали, как ножницами. На меня будто волна накатила. Понимаешь?

Превозмогая боль в онемевших конечностях, я перегнулся через борт, окунув руку в море. Нагретые за день волны равнодушно лизнули мою обожженную кожу.

– Моего папу. И Ваню. Ты тоже убил?

Я наморщил лоб.

Почему женщины такие упрямые? Упрямые и глупые?

«Ну же? – спросила выжидающе тварь. – Тебе вопрос задан, парень».

– Витя?

Я промычал что-то невразумительное.

– Я ведь знаю, – едва слышно сказала она. – Что ты. Убил их. Я слышала.

Я вздохнул.

– Ты зверь, Витя. О боже…

Я начал медленно подниматься на ноги.

– Не я начал все это, – цедя каждое слово, промолвил я. – Я отвез тебя посмотреть звездопад. А твой старый урод взял пистолет и приехал с твоим братом, чтобы сдать меня в милицию.

Марина хрипло усмехнулась, и я с удивлением оглянулся.

Передо мной сидел Петр Сергеевич. С выколотым глазом и распоротой шеей, он сидел на лавке и курил, как будто все шло своим чередом.

– Каково чувствовать себя убийцей, тряпка? – булькая, прошептал он. С каждым произнесенным словом из дырки на его шее выплескивалась морская вода. – Каково это?

– Уйди, – забормотал я, словно щит, выставив перед ним руки. – Тебя нет.

– Прикинь, мое тело обнаружили только через три дня. А вот моего Ивана вообще не нашли. Чудеса, правда? – ухмыльнулся труп. Он затянулся, и струйки дыма стали просачиваться сквозь рваную дыру на бледной шее. – Хотя мы были в одном месте… Меня хоронили всем поселком. Даже боевой салют у могилы устроили.

– Уйди, – с тупым упрямством повторил я.

– Не убивай мою дочь, – вдруг сказал Петр Сергеевич. – Ей осталось совсем немного. Сделай все, чтобы она выжила.

Я закричал, закричал так громко, что у меня сдавило виски.

И когда я снова посмотрел, отца Марины там не было.

(не убивай мою дочь)

Что нес этот мухомор?

«Я люблю ее. Как я могу убить Марину?!»

Я склонился над ней.

– Мариша. Мариша, посмотри на меня, мое солнышко, – забормотал я.

Она не двигалась. Грудь девушки тоже была неподвижной.

Я зачерпнул воды и плеснул ей на лицо.

– Марина! – крикнул я, цепенея.

Плача, я начал целовать ее.

Она молчала. И тогда я ударил ее по щеке.

– Очнись!!

Над головой раздались странные звуки, но все мое внимание было сосредоточено на любимой.

Она не просыпалась, и разъедающая нутро паника рвала меня на части.

Почему она не открывает глаза?!

– Марина!!! – исступленно завизжал я.

Звуки над головой стали громче, и вода вокруг пошла крупной рябью.

Только тогда я соизволил оглянуться.

Вертолет. Громадная винтокрыло-железная махина зависла в нескольких метрах от нашей лодки.

– Наконец-то…

Я выдавил жалкую улыбку.

Кряхтя, я поднял Марину на руки. Она была странно легкой, почти невесомой, как куколка…

– Помогите ей, – прошептал я.

Из вертолета, покачиваясь, опустилась веревочная лестница.

– Помогите, – повторил я, повысив голос.

Сверху начал кто-то спускаться.

Я терпеливо ждал. Скоро все закончится.

– Все будет хорошо, – шепнул я.

Но когда я посмотрел на лицо любимой, у меня зашевелились волосы на голове.

Я держал на руках гнилой труп. Давно разложившийся, почернело-засохший, практически превратившийся в скелет. Грязные пакли слипшихся волос бесстрастно колыхал вечерний бриз. Нижняя челюсть отвисла, словно Марина собиралась сказать что-то важное.