Максим Ладин - Путешествие в Страну мудраков. По следам Гулливера

• Название: Путешествие в Страну мудраков. По следам Гулливера
• Автор: Максим Ладин
• Жанр: Русское современное

Молодой Генри Грин, под впечатлением от рассказов Гулливера о дальних берегах, отправляется в опасное путешествие. Его ждут штормы, бури и сражения с злобными маленькими человечками, многие из которых чем-то похожи на нас.

---

– Я ваш сосед, сын Уильяма Грина, эсквайера – Генри Грин.

Тут кто-то больно схватил меня за шиворот:

– И что делает в моем саду мистер Генри Грин?

Я хотел было вырваться, но рука держала крепко. Повернув голову, я встретился с колючим взглядом Гулливера.

– Итак, что вы забыли в моем саду, молодой человек?

Можно было соврать, придумать что-нибудь, но мне не хотелось быть похожим на тех еху, которых так презирал хозяин сада.

– Я прочитал книгу о ваших путешествиях, сэр, – отвечал я честно.‒ Я увидел, что лошади, с которыми вы обращаетесь, как с лордами, пасутся одни без присмотра. Мне стало интересно посмотреть на них поближе.

– Признавайся, ты разговаривал с ними, чтобы посмеяться надо мной?

– Говоря по чести, сэр, я разговаривал с ними и в самом деле, шутки ради, чтобы позабавиться. Но смеяться над вами я бы никогда не осмелился.

– Достойный ответ, юноша, – смягчился Гулливер, – но я запрещаю тебе впредь приближаться к жеребцам.

И чуть помолчав, добавил:

– Они не любят посторонних.

С этого дня я стал желанным гостем в доме Гулливера. Капитан понемногу проникся ко мне доверием и часто рассказывал о своих путешествиях. Я узнал многое из того, чего не было в книге и даже, развлечения ради, учил с ним язык лилипутов.

Но больше всего меня восхищали рассказы мистера Гулливера о стране лошадей. Под воздействием этих рассказов я, незаметно для себя, начал проникаться мыслями моего кумира относительно всего человечества. Как и он, я обращал все больше внимания на пороки окружающих и искренне стал считать человеческую породу самой подлой на земле. И еще больше мечтал о дальних путешествиях.

Найти справедливую страну гуигнгнмов стало целью моей жизни. Однако нечего было и думать, чтобы спросить место ее расположения у Гулливера. Опасаясь за благополучие гуигнгнмов, он ни одному еху никогда бы не указал пути туда. Я же был всего лишь одним из еху. Может в его глазах и лучшим из них.

Родители не одобряли моей дружбы со странным соседом, однако я искусно скрывал внушенные им чувства к окружающим, и у них не было достаточных оснований запретить мне эти посещения.

Глава III. Удары судьбы

В 1735 году наша семья переехала в Лондон. Отец получил назначение на должность, которая требовала его постоянного присутствия в столице.

Мы тепло попрощались с мистером Гулливером, который к тому времени стал не только моим другом, но и учителем и наставником. Больше мы никогда не виделись.

В Лондоне, желая последовать примеру моего кумира, я, вопреки воле родителей, начал учиться на врача. Учеба мне давалась легко, хоть и не доставляла никакой радости.

Только в Лондоне я до конца понял причины неприязни Гулливера к человеческому роду. Многие пороки, которые люди скрывают в деревенской глуши, эти же люди выставляют напоказ в больших городах.

После окончания учебы я, к тому времени твердо решив отыскать страну гуигнгнмов, плавал судовым врачом на разных торговых судах. Надо сказать, я не видел в своих путешествиях тех диковинных стран, которые посещал Гулливер. Диких мест на земле почти не осталось, везде, куда только можно было проникнуть, властвовал белый человек. Он прилагал большие усилия, чтобы цивилизовать местных дикарей: одеть их в штаны, научить пить и сквернословить.

Во время этих, ничем не примечательных, скучных плаваний я у всех спрашивал о стране благородных лошадей – гуигнгнмов. Но никто не слыхал о такой стране.

В 1746 году я решил оставить свои поиски и вернуться в Лондон. Видимо мечте найти страну гуигнгнмов суждено было так и остаться мечтой. Мне же предстояло спокойно доживать свой век в родовом поместье. Хоть я и не был старшим в семье и не мог претендовать на Самерби, я не сомневался, что мой старший брат Ричард не откажет мне в помощи и крове.

Но в Англии меня ждали плохие известия. Мой отец был обвинен в связях с якобитами и умер в тюрьме, мой старший брат Ричард погиб в битве при Каллодене, где сражался на стороне шотландцев. Ненадолго пережила их и моя несчастная матушка. Все имущество нашей семьи было конфисковано.

За годы странствий я сколотил небольшое состояние, которого должно было хватить на получение врачебной практики и тихой жизни где-нибудь на окраине Лондона. Полный решимости прочно осесть на суше я снял комнату с пансионом у миссис Дюррей в Вест-Энде и занялся поиском врачебной практики. Однако прежние друзья и знакомые сторонились меня – сына мятежника, прежде всегда открытые двери родственников были теперь закрыты.

Я пробыл в Лондоне всю зиму, но так и не нашел возможности для применения своих способностей: не было надежды даже на самую ничтожную врачебную практику. Деньги медленно таяли. Добрейшая миссис Дюррей, видя, что дальнейшее нахождение в ее доме сына мятежника, да еще и без средств к существованию, сулит ей больше неприятностей, чем выгод, всем своим видом давала понять, как я обязал бы ее, убравшись куда-нибудь подальше.

Когда уже казалось нет никаких надежд найти какое-нибудь дело, меня неожиданно посетил преподобный Лоусон, викарий из Уэмбери. Мне предлагалось занять место деревенского врача, за мизерную плату, которую крестьяне предпочитают отдавать продуктами, и небольшой деревенский домик. Я, недолго думая, согласился, тем более что в городе было слишком много мерзких еху.

Глава IV. Капитан Бароун

Весной 1747 года я на каботажном судне «Лилия» прибыл в бухту Коннорс. До Уэмбери отсюда было миль десять по живописной местности, которые я намеревался проехать верхом на лошади.

Я легко преодолел прибрежные скалы. Дальше дорога лежала через едва зазеленевшие поля. Проехав мили три, я решил свернуть на узкую полевую тропинку, которая как мне показалось, должна была привести прямо к деревне. За полем начинались холмы, поросшие редким лесом. Поднявшись на очередной холм, я увидел раскинутые у его подножья домики Уэмбери и пришпорил было лошадь, как услышал сзади грубый окрик:

– Эй, мистер, а ну постойте-ка!

Я развернул коня. С соседнего холма ко мне быстро приближался всадник.

– С кем имею честь? – спросил я у подскакавшего всадника. Хищное лицо и злобный взгляд его не предвещали ничего хорошего.

– Оставьте свои учтивости при себе. Ответьте лучше, кто вам позволил разъезжать по чужим землям? – грубо спросил незнакомец.

На вид он был лет сорока. Красное лицо и шпага выдавали в нем отставного офицера, недавно служившего в колониальных войсках. Под носом воинственно топорщились огромные усы, сросшиеся с такими же огромными бакенбардами. Из-под шляпы на меня смотрели налитые кровью глаза. Хватило одного взгляда, чтобы понять, что передо мною самый настоящий еху, готовый в любое мгновение вцепиться в глотку любому, кого он посчитает слабее себя. Пока я разглядывал незнакомца, к нам, с угрожающим лаем, подбежали две огромные собаки. Мне стоило больших трудов удержать на месте испуганную лошадь.

– Уймите псов, сэр, – сказал я, как мог спокойно. – Джентльмену не пристало кидаться на путника, даже если он по незнанию нарушил его границы.

– Вы не могли не видеть знаков, и кто вы такой, черт побери, чтобы учить меня правилам хорошего тона?! – прорычал землевладелец.

– Генри Грин, к вашим услугам, сэр, – и если вы немедленно не отзовете собак, я первым делом научу правилам хорошего тона их, – сказал я, поднимая хлыст со свинцовым набалдашником.

Грубиян, похоже, был непривычен к такому обращению, он свистом успокоил псов и произнес чуть спокойнее:

– Сэмюэль Бароун, капитан спаги. Я никому не позволяю здесь ездить. Вам мало дороги?

– Я направляюсь в Уэмбери и всего лишь хотел срезать путь. Знаков я, в самом деле, не видел, а если бы и видел, скорее всего, не свернул бы, считая, что долг гостеприимства обязывает одного джентльмена оказать небольшое одолжение другому джентльмену.

– Откуда мне знать, что вы джентльмен, а не один из этих проклятых браконьеров, загоняющих мою дичь, – недоверчиво сказал мистер Бароун.

– Браконьеры не разъезжают на лошадях, сэр. – А вам не мешало бы научиться отличать джентльмена от браконьера. Впрочем, я всегда готов дать вам любое удовлетворение.

– Что?! – вновь взъярился Бароун. – Дуэль? Не думаете ли вы, что у нас здесь занимаются подобными глупостями?! Убирайтесь с моей земли и не появляйтесь больше. Иначе вас найдут с проломленной головой в какой-нибудь канаве.

Хлестнув лошадь, капитан ускакал. Я был поставлен в тупик этой, ничем не обоснованной, яростью. Хорошо еще, что я вел себя, как подобает джентльмену. Узнай он, что с ним говорит всего лишь врач, хоть и благородного происхождения, думаю, капитан не стал бы ждать следующего раза, а сразу проломил мне голову.

Размышляя об этом происшествии, я незаметно для себя добрался до деревни. Викарий тепло принял меня и проводил к небольшому домику на окраине. Домик состоял из трех комнат и передней. Здесь я должен был жить и принимать больных. В доме уже хозяйничала нанятая викарием кухарка миссис Джонс, которая, впрочем, обещалась исполнять и все прочие обязанности приходящей прислуги.