Владимир Козлов - Прощай, печаль! Здравствуй, радость! Строго для взрослых

• Название: Прощай, печаль! Здравствуй, радость! Строго для взрослых
• Автор: Владимир Козлов
• Жанр: Эротика

Книга включает в себя две повести. «Прощай, печаль! Здравствуй, радость!» и «Копчёные крылышки для Миши». Она повествует о любовных приключениях бывшего строителя Сергея Лебедева и бывшего футболиста Михаила Кострова.. Знакомясь с этой книгой, читатель познает не только жизненно важные моменты в отношениях между мужчиной и женщиной, но и сам мысленно окунётся в бурю страстей. Книга рассчитана на массового взрослого читателя.

---

– Ну и земляка ты мне подогнал, – целый час с ним разговаривал и понял только три слова Ачинск, Чулым и глинозём. Хоть из автобуса ломись или уши затыкай.

– Я и того меньше разобрал, – всего одно слово, – засмеялся Сергей.

– Что-то они сягодня с Марго запаздывают? – подал голос Гегель, – их состояние подкралось к тому, что им пора маховку начанать. И дождь харош иде. Они посля бойни просят остановить автобус для свежака. Вот бы им пробяжать по этому ливню.

– Повода пока не нашли, – весело заявил Юра, – а дерутся они интеллигентно, в лицо не бьют друг друга. Вначале с борьбы начинают, потом, кто внизу оказывается, того верхний начинает по бокам мутузить, до тех пор, пока их другие бабы не раздерут. Алик мужик неплохой, только языка нашего почти не знает. Скажет, что-нибудь, а Марго кажется, что он обидное сказал. После драки они в обнимку сидят и вместе пьют.

В это время сзади раздались глухие звуки и кряхтение.

– Наконец – то начали, – крикнул Гегель, – смотря в зеркало, откуда ему обозревался весь вид салона.

– Ах ты, сюка, – орал Алик, – по яйцам бить. Я тоби сейчас показу чурбан обёдрянный. Весь памидор дывану из кишани.

Они боролись на заднем лежаке, но кулаки вход не пускали.

– Что чурка еБаНый, как получил по яйцам так, сразу русский язык вспомнил, – пыхтела на Алике Марго, – я тебя сейчас кастрирую, за суку, и шарахну вдогонку по губам шлёпанцем. Будешь знать у меня, как на чужой территории оскорблять честных женщин. Я тебя без акцента заставлю выучить гимн России и Колю Некрасова. И не только поэму о Русских женщинах, а и Кому на Руси жить хорошо вызубришь у меня до завтра. Будешь знать, мерзость такая!

Никто на них внимания особого не обращал, но когда Марго начала обсыпать Алика своими кулаками, её оттащили и она, взяв бутылку водки, пришла к Сергею и села рядом:

– Давайте с вами выпьем? – предложила она, – я видела, что вы почти не пили.

Она не дожидаясь согласия, разлила водку в одноразовые стаканчики и протянула их Сергею с Мишей.

– Что ты Марго с ним не поладила сегодня? – спросил Гегель.

– Сказал на меня сволочь, что я бутылку украла у него, – громко крикнула она, так, что весь автобус услышал. – Я купила лично четыре бутылки, а он меня обвиняет.

– Марго прекрати ты ради бога? – сказала ей Люба, женщина с пышными формами тела. Ты его не поняла, он тебе объяснял по своему, что тебе хватит пить и что одну бутылку надо оставить на утро.

– Ты, что понимаешь его азербайджанский? – удивлённо спросила Марго.

– Когда человек объясняет про хорошие намерения тут не обязательно полиглотом быть, – ответила Люба.

– Ну, вот и глотай с ним политику, а я с новыми мальчиками буду пить, – сказала она и отвернулась от всех.

Она полностью оккупировала свежих мужчин и стала их обучать своим торговым премудростям. Сергей Марго не слушал и вопросов ей не задавал, она это поняла и перекинулась к совсем неразговорчивому Хохлову, который в благодарность за водку лишь немного поддерживал неинтересный для него разговор.

У Сергея от трескотни Марго уже голова заболела и он не вытерпев, сказал:

– Миш вы идите с ней назад почирикайте? А то вы музыку не даёте послушать.

– Я мешаю? – спросила Марго.

– Если будешь молча сидеть, то нормально, – ответил ей Сергей.

– Вообще-то я женщина молчаливая, – сказала она, – сама люблю молчать. Сейчас Саня Гегель мне туалет остановит, и я спать пойду. Танцевать сегодня не с кем.

Она повернула голову к водителю:– Санька остановит мне около туалета? – попросила она.

– Сичас за поворотом пост ГАИ проедям, и тормозну, – пообещал ей Гегель.

Она встала и подошла к дверям, облокотившись одной рукой на панель, а второй на дверку автобуса.

– Саша ты мне, где-нибудь на остановке тормозни? – предупредила она, – а то дождь идёт.

– Ладно, – отмахнулся он от неё.

Но до туалета автобус остановил сотрудник ГАИ одетый в дождевик. Он показал жезлом, чтобы водитель прижался к бровке и притормозил. Гегель, как и многие водители, недолюбливал эту службу и специально остановился, там, где стояли большие лужи, чтобы гаишник даже помышлять не мог, что бы зайти в автобус. Но тот оказался ушлым и эти шоферские фокусы хорошо знал. Если водитель остановился не там где положено, значит, везёт запрещённый груз или торговцев из ближнего зарубежья не имеющих документов, на которых он может запросто срубить неплохие деньги.

Он зашёл в лужу и сам открыл дверь, но тут – же отпрянул. На него летела притулившаяся к двери Марго. Она приземлилась прямо на задницу, и завалилась в лужу в своих белых брюках и топике. Автобус содрогнулся от хохота, но на помощь Марго никто не пришёл, кроме Алика. Он вначале показал паспорт милиционеру с российским гражданством и, взяв Марго под мышки, втащил в автобус. Милиционер рассмеялся, увидав, что женщина залегла в лужу, как на зелёную травку и не думала вставать. Не проверяя путёвки у водителей, он отпустил автобус восвояси.

– Мне нужно переодеться, – дрожала Марго, – а то я в Москву больной приеду.

– Ня надо Маргуш, – сказал Гегель, впяриди ещё постов восемь. Будяшь на каждом вываляваться так, быстрее доедям, – шутил он, – только шкарпетки сними посушить, – показал он ей на носки, – а то чих замучает ночью.

– Я согласна, так ехать, если ты меня в экипаж свой возьмёшь и вернёшь мне деньги за проезд? – дрожала она после грязевой ванны.

– Как же я возьму, если у тябя категории нет. А насчёт денег иди к Наталье, она сягодня за начальника едет. У неё списки и деньги резервные есть, а я не главнокомандующий водила, а вице шохёр.

– Тогда пошёл на хрен и нечего мне глазки строить? – закричала на него Марго, – и вообще все вы пошли туда, а я пойду с Аликом. Он единственный мужчина, кто мне на помощь пришёл и не дал захлебнуться в грязном потоке луж. Медаль ему буду вручать за спасение на водах!

Она обвела пьяным взглядом Хохлова с Сергеем и, постучав пальцем по пепельнице, сказала:

– А с вами я не нашла точек соприкосновения в беседе. Наверное, вы мадьяры или шляхи?

Она обняла азербайджанца, и они устроились на том месте, где только что дрались.

– Её у нас называют ещё птицей – говорун, – объяснил Юра Сергею, – у неё рот никогда не закрывается. Она даже во сне разговаривает. Я как услышал, как она вам втирала, что она молчунья, чуть чаем, горячим не обжёгся.

– Ничего страшного, она вроде баба не вредная, – сказал Сергей.

– А с нами вредные и сплетники не ездят, их быстро выживают на другой автобус.

– Гегель дай музыку на весь салон, – крикнула Марго, – я переоделась, сейчас танцевать будем.

Начались танцы, куда утащили и Хохлова. Сергей наотрез отказался от плясок.

Миша выплясывал с толстушкой, Любой. Автобус ходил ходуном. Когда в Ельце догружали автобус местными торгашами, они затыкали уши от искусного пересвиста.

Под украинский гопак, который исполнял азербайджанец, свистели и женщины. Они, неумело засунув сальные пальцы в рот дули сквозь них что было мочи.

– Залупiвки, дуры что-ля? – закричал Гегель, – гроши все просвищате.

Ельчане вначале зашли в автобус с хмурыми лицами, но когда увидали, что обстановка доброжелательная, начали хлопать и просить повторить тот или иной танец. Танцы шли, пока не стемнело. По пути автобус ещё несколько раз останавливался около торговых точек, чтобы докупить пива и водки. Успокоились только тогда, когда въехали в Тульскую область. Все улеглись на свои места. Сергей потерял своего попутчика и сидел, молча один. Он смотрел в лобовое стекло автобуса и слушал приятный тембр Михаила Круга.

– Чаво сядишь, скучаешь? – спросил у него Гегель, – притулился бы к какой, нябудь жопастянькой. Твой друг я смотрю, уже свадьбу справляет.

– Не с Марго случайно? – спросил Сергей.

– Не, Марго одна ночуя. Он кажется с Вегой Сельвинской, обнимаяться. Ядрёна залупiвка, и нянасытная до мужиков, – заметил он. – Рякомендую!

– Хватит городить чепуху? – осадил Гегеля Юрка, – нормальная она женщина. Я бы сказал одна из лучших в автобусе! У неё полёт совсем не вороний, она райская птичка.

Бывшая журналистка. А тебя Лысый послушать, можно подумать, что ты всех здесь перепробовал?

– А я своих прихожан, в автобусе, никого ня тавокаю, – ответил Гегель, – у мини принцип.

– Тебе никто не даёт, вот поэтому ты принцип себе и придумал, – сказал Юра. – А сейчас та – же Вега, если пустит к себе на лежак, так и про принцип сразу забудешь. Только скачущая лысина будет блестеть в темноте, и твой срандель будет подниматься до крыши салона.

– Если сами предложат я, конечно, брыкаться ня буду, – довольно заявил Саня.

– Тогда заткнись и нечего про принцип свой болтать, – бросил ему Юра, – а я пошёл спать. Перед рынком меня разбудишь.