Мария Буркова - ЛоГГ. Спасти императора. 3-я часть триптиха

• Название: ЛоГГ. Спасти императора. 3-я часть триптиха
• Автор: Мария Буркова
• Жанр: Научная Фантастика

Это основная часть триптиха, являющаяся его кульминацией. Кроме очень насыщенного эпизода в стиле экшн именно здесь изложено всё, что произойдёт в ближнем и дальнем будущем империи, республики и всех столь знакомых нам героев – не забыт из них никто. Все оборванные линии сюжета наконец-то сходятся в одно целое.

---

Эльфрида сделала глубокий вдох, медленно приглаживая волосы.

– Идиот, они что, тебе все мозги отбили? Я пришла тебе сделку предложить, чего ядом исходишь?

Райнхард молча одарил её взглядом покупателя на невольничьем рынке, а затем начал весело смеяться. Сначала тихо, потом всё громче. Заразительно и радостно. Эльфрида в ужасе прикрыла лицо ладонью:

– Перестань, перестань сейчас же, выслушай, это в твоих интересах!

Он прекратил смех не сразу, потом лучезарно улыбнулся и хитро прищурился, ожидая, что услышит ещё.

– Я могу передать тебя Миттельмайеру. Ты помилуешь меня, если я это сделаю?

Райнхард мгновенно надел на лицо ледяную маску и стал полностью непроницаем – ему показалось, что от упоминания имени его друга вокруг того сгустилась опасность. Чтобы замаскировать, сколь быстро это произошло, он неторопливо вздохнул и ответил уже ледяным тоном:

– Лучше всё же Оберштайну, я ему на той неделе в карты проигрался.

Эльфрида восприняла это, как новое издевательство с его стороны, и вспыхнула:

– Ты же не играешь в карты!

Но Райнхард холодной усмешкой дал ей понять, что оно как раз впереди, и презрительно бросил:

– А тебе слабо показаться на глаза Оберштайну. Всё.

– Ну ты и негодяй, – прошипела она, не в силах справиться с этим ударом. – Я серьёзно говорила.

– Да, негодяй, и ещё какой, – зевнув, ответил он. – Что за беда, ты же любишь очень как раз негодяев?

– Так ты не согласен? – с грустью спросила она.

– Я этого не говорил, – бесцветно отозвался Райнхард.

– Так что же? – она сильно поблекла, хоть и пыталась это скрыть.

– Как карта ляжет, с чего бы я стал тебе доверять, а? – снова зевнул он.

– А если я действительно сделаю это?

– Посмотрим, – совершенно безразличным тоном ответил император и прикрыл веки.

Эльфрида с ненавистью скривила губы и быстро выпорхнула прочь, как и не было её здесь. Райнхард взялся укладываться поудобнее. Прежде, чем совсем затихнуть, он тихо обронил вслух:

– Ройенталь, я сделал, что смог. И не жалею об этом.

На перекрёстке гроза бушевала уже яростно. Женская фигура в тёмном плаще с капюшоном заметно вздрагивала от каждого шквала – а их был целый каскад за те треть минуты, что лимузин неторопливо подкатывался к ней. Да и дождище тут хлестал солидный. «Ройенталь разлютовался, – улыбнулся про себя Миттельмайер. – Его можно понять, я сам еле держусь от гнева, честно говоря». Он вальяжным жестом приоткрыл дверцу и барским тоном проворчал:

– Полезайте сюда, несчастная! И побыстрее. Что за погодка, а? Сдуреть вообще…

Женщина выполнила указание столь поспешно, сколько позволяло ей её длинное платье. Миттельмайер резким движением включил над ней подсветку и рухнул спиной вглубь салона, оставшись в полутьме. Щёлкнули замки всех дверей. Но гостья спокойно и аккуратно сняла с головы капюшон и даже сдержанно улыбнулась. Она нисколько не изменилась за все пять с лишним лет, будто законсервированная, да и крупная тёмного бордо роза в волосах усиливала это впечатление.

– Как видите, это я, адмирал, – вежливо произнесла Эльфрида. – Благодарю Вас, Вы почти не заставили ждать.

– Да ладно, давайте о деле сразу, – недовольным тоном фыркнул Миттельмайер. – Что там за сообщение у Вас?

– Вот оно, – чуть ли не похоронным голосом проговорила гостья, вынимая ридикюль. – Взгляните сами, – она плавным движением открыла застёжку, запустила пальцы внутрь и чётким движением извлекла оттуда прядь золотых волос. – Теперь Вы понимаете, почему я обратилась к Вам?

Миттельмайеру вовсе не понадобилось притворяться, чтоб издать поистине волчий рёв и молниеносным движением выхватить из пальцев всю прядь полностью.

– Где он и что с ним?! Говорите, или убью!

Эльфрида против воли вздрогнула, но овладела собой и продолжила в том же духе:

– Он ранен при похищении и пока лежит взаперти. Но я могу провести Вас к нему по потайному ходу, вот и всё.

– Где это находится?! – проревел он чуть тише, но не намного.

– Мы в пятидесяти метрах от входа, да там внутри идти чуть побольше. Проблема в том, что его нужно нести, а ход очень узкий, и я одна не могу поднять мужчину его комплекции. Вот и всё.

– Охрана? – голос Миттельмайера напоминал сейчас удары хлыста, причём металлического.

– Она вся пьянствует вне камеры, где он лежит, а мы зайдём изнутри.

– А почему я должен верить, что эти сведения верны? Может, он уже и мёртв, например?

Эльфрида заметно смутилась и не сразу нашлась, что ответить.

– Адмирал, я… мне нет смысла… и потом, он очень плох, поймите это!

– Во-от как, – протянул он из темноты салона таким тоном, что абсолютно было непонятно, что за ним стоит. – Вы ставите меня в неудобное положение, сударыня. Вообще-то я склонен Вам не верить и послать с Вами доверенное лицо, но… если Вы вдруг отчего-то не солгали, то прославлюсь не я, и толку не будет. А проверить Ваши сведения мне полагается по должностной инструкции, и придётся из этих соображений этим заняться. Чёрт бы побрал это всё, право…

– Адмирал, Вы же его друг! – вспыхнула гостья, и Ураганный Волк увидел на её губах следы укусов. – Как Вы можете…

– Ага, – не меняя интонации ответил он. – И только поэтому сейчас говорю вообще об этом деле, хе-хе. Охохо…

– Адмирал, пожалуйста, – её голос стал умоляющим и совсем тихим.

Миттельмайер вдруг резко метнулся к ней из темноты и крепко схватил её за горло, а затем уставился в её глаза своими, совершенно бешеными в этот момент:

– Что, на помилование наскребаешь себе, кошка драная?!!! Это все твои резоны, ведь так? – злобно прорычал он.

– Ай, да почему вы все такие? – в ужасе пролепетала та. – Идём, я не лгу!

– Ещё и юбками перед ним крутила, да?!!! – ещё злее прошипел он, чуть сильнее сжав пальцы. – Отчего не попробовала тогда передо мной? Чем плохо – ублажить тебя в обмен на волосы моего друга, а?! Забыла, что ли? Или ножик в спешке забыла? А могла бы и что пожёстче взять, логично? – он выхватил другой рукой у неё ридикюль и бросил вглубь салона, затем бесцеремонно пошарился у неё под плащом.

– Адмирал, прошу Вас, идёмте, – совсем убитым голосом взмолилась Эльфрида. – Ради императора…

– Надо же, сразу научилась вежливо отзываться, а то всё избегала назвать правильно, – совсем холодно произнёс Миттельмайер, медленно разжимая пальцы. – Похоже, он жив и ты его видела, а не локон украла. Ладно, веди, посмотрим, что ты нам ещё припасла, – проговорил он вовсе неторопливо. – Откройте двери, пожалуйста.

Снаружи, как ни странно, гроза почти перестала злиться – резко ослаб и дождь, и ветер, который почти утих. Катерозе молчала, как истукан, и весь путь до подземного хода шла рядом с напарником по редколесью, но как только их новая знакомая наконец открыла дверной проём, что был чуть ниже его роста, скользнула перед ним, сразу за спиной Эльфриды. Внутри было и впрямь тесновато да темно, и у проводницы в руке появился фонарик. Катерозе успела заметить, что та взяла его с полочки над входом, и решила не вынимать свой. Она шла внешне спокойно, стараясь ровно дышать, чтобы её настоящие чувства никак не были заметны, изо всех пытаясь спрятать их, словно экипировку под плащом. Возможно, ей это удавалось, а скорее дело было в том, что Миттельмайер так сильно напугал Эльфриду, что та шла сама не своя от пережитого, и не особо обратила внимание на одинокое сопровождающее лицо, ещё и сидевшее за рулём в авто. Три алых точки на экране инфрасканера неторопливо двигались, и на них смотрел, застыв одном положении, Оберштайн, оставшийся в салоне спецавто. В одной из комнат старого дворца Гольденбаумов на пышной кровати, помнившей ещё семилетнего мальчишку-императора, сидел восемнадцатилетний красавец-юноша, чьи черты смутно напоминали кого-то с портретов, в изобилии висевших в коридорах, в мундире лётчика старого образца, с гербом орла, с планшеткой, развернувшей изображение на всю огромную простыню, и напряжённо смотрел на синюю точку, приближающуюся к изображению плана особняка Эрледижен. Рядом было ещё семеро юношей в таких же старых мундирах, но с изображением белой лилии, нашитого поверх чёрного орла в короне. Они застыли, прижав ладонь правой руки горизонтально на уровень сердца, и каждый шептал молитву, беззвучно шевеля губами. А неподалёку от самого особняка, на лужайках, где под прикрытием темноты разместилось множество лёгких двухместных кораблей для гражданских, разукрашенных в широкие полосы радуги, и владельцы которых лениво переговаривались между собой по внутренней связи, проклиная писклявыми интонациями ужасную грозу, постепенно из ночного сумрака стали выныривать похожие машины, но затонированные бархатно-чёрными оттенками и резко утяжелённые различным вооружением ближнего боя, и тихо приземляться позади уже стоящих, радужных. В цокольном этаже особняка Эрледижен шла бурная пирушка розенриттеров под мрачными взглядами группы аристократов, резавшихся за отдельным столом в карты. Райнхард сжался в комок на боку, молча проклиная дурноту и боли во всём теле, не дававшие толком заснуть, и ужасно страдал от шипов, то и дело коловших шею, и желания разрыдаться. Над Одином сгустилась полночь, не обещавшая никому покоя. Полночь на праздник Преображения, что во второй половине августа. Вдали, ближе к горизонту, виднелись пышные гроздья созвездий. На них смотрела императрица, шептавшая совсем тихо своему внушительному животу: «Вот видишь, малышка, какие красивые? Твой отец тоже очень любит смотреть на них. Ждём его к утру, ты только сильно не толкайся сегодня».