Кайл Иторр - Путь златой секиры

• Название: Путь златой секиры
• Автор: Кайл Иторр
• Жанр: Повести

Поход трех избранных воителей Четырех Королевств, имеющий целью освобождение правителей, похищенных неким колдуном; попутно, разумеется, следует порешить означенного колдуна. Как обычно, в подобных походах героев ожидают многие сражения, как обычно, они достигают своей цели… Вот только цель, как выясняется ближе к концу, не совсем та, что они себе ранее представляли.

---

Оба гиганта вскочили, хватая с земли свои громадные палицы. Шипастый хвост рыбы ударил одного из них в бедро, но второй мощным ударом буквально смел северянина с седла. Освобожденная рыба поспешила дать стрекача.

Подпрыгнув локтя на четыре, Соня рубанула ближайшего гиганта – им оказался тот, второй, – по голове. Сабля наискось рассекла лицо великана и застряла у верхней челюсти. Раненый гигант заревел и взмахнул палицей, но Соня оказалась быстрее и буквально взлетела в повторном прыжке, на этот раз использовав в качестве оружия свои ноги.

«Женские ноги – страшное оружие», говорила древняя поговорка. И видевшие эту сцену не могли бы не согласиться. Конечно, некоторое значение имело также место, КУДА попала воительница (точно промеж колонноподобных ног великана). Вырвав из челюсти падающего гиганта свой клинок, Соня добила противника, но особой нужды в том уже не было…

Брану достался йотун, глубоко раненный в бедро, но рана пока не слишком-то подорвала его силы. Юноша, ускользнув от палицы, полоснул по запястью гиганта; затем резанул по его второй ноге, пытаясь добраться до сухожилий; не вышло. Вновь свистнула узловатая палица, рушась, как падающее дерево; гэл ушел перекатом, оказался у великана сзади и всадил меч ему под колено. Раненая нога подогнулась; гигант с ревом осел наземь, выбивая у воина оружие. Отскочив от свистящей палицы, Бран метнулся к недвижно лежащему Стейну и подхватил его топор – недавние сомнения насчет легко-тяжело как-то сами собой позабылись. Раздался боевой клич клана О'Доннел, и сталь обрушилась на грудь йотуна. Тяжелое лезвие боевого топора сокрушило и плоть, и кости.

Бран медленно вдохнул, еще медленнее выдохнул. Кажется, все.

Повернулся к Стейну, но над тем уже склонилась Соня, распахнув рубаху и осторожно прощупывая грудь.

– Как он?

– Жить будет, – ответила воительница. – Голова у него каменная, это уж точно; ребра не сломаны, трещины только. И нутро небось помяли. Ничего такого, что не вылечил бы хороший отдых, но это неделю займет. Целителя ведь нет настоящего, прах его побери!

– Будет тебе целитель, Красная, – послышался знакомый голос.

Адар теперь был не один; его сопровождала целая свита, одетой до того пестро, что у Брана зарябило в глазах.

– Малый Народец умеет лечить раны смертных? – спросила Соня.

– Умеет, и не только раны. К утру Булыжник будет в порядке, не беспокойся. А вы пока расчистили бы родник – мы не можем восстановить его мощь, мешает…

– Iotunnscheiss, – усмехнулась воительница. – Конечно, работенка… ниже нашего достоинства, но раз такие дела – извольте. За помощь мы всегда отблагодарим. Бран, за дело!

Чистить выгребные ямы – работа действительно не для лучших воителей в Четырех Королевствах, на это обычно хватало если не слуг, то тех солдат, кто чем-то провинился. Но раз надо, значит, надо. Друиды бы такое небось за честь сочли, хорошее удобрение для леса получилось…

К вечеру чары Малого Народца очистили родник, и воины устроились на отдых примерно там же, где до того лежали гиганты.

– Иди искупайся, – предложила Соня, – я постерегу.

– А потом – ты, – озорно ухмыльнулся Бран.

Рыжеволосая воительница покачала головой.

– Совсем мальчишка… тебе лет-то сколько?

– Почти полторы дюжины, – протянул тот, – и мальчишкой меня давно никто не зовет. Воин перестает быть ребенком…

– Знаю, знаю, – когда берет в руки оружие для настоящего боя. – Соня вздохнула. – Я ведь старше тебя даже не втрое…

Бран недоверчиво посмотрел на спутницу.

– Больше двадцати шести зим я бы тебе никогда не дал. Нет, правда – хорошо сохранилась.

От кого другого за такие слова гэл мог бы и получить в морду лица, но Соня сказала только:

– Один из ведунов Грауторма однажды долго колдовал, а после заявил, что меня подхватила и несет за собой Река Времени; что я не обрету покоя, покуда не отыщу цель своей жизни – но узнаю я эту цель, только когда будет уже слишком поздно…

Пытаясь уложить в ушах слова Сони, гэл помотал головой. Впрочем, это ему не слишком помогло.

– Не понимаю.

– Думаешь, я такое понять могу? Знаю только, что где-то раз в дюжину лет я засыпаю в одном месте, а просыпаюсь совсем в другом – не только месте, но и времени. Как раз одиннадцать лет назад оно со мной в последний раз и случилось: то был край… – воительница замялась, – под названием Austerreich, и шел тогда год 1526 от Рождества Христова…[1]

Бран потер затылок, что-то припоминая; потом темно-синие глаза его расширились.

– Но, Соня… жрец Никодемус читал у нас в Вердене проповедь о Христе и его деяниях, и он говорил, что случилось все это семьсот с чем-то там лет назад!

– Верно. Сейчас по христианскому счету 751 год. И давай больше не будем об этом; я та, что есть, и иной быть не могу.

Над поляной повисло молчание.

Потрескивал небольшой костерок, дым щекотал ноздри.

Плащи, разложенные поверх мха – достаточно хорошее ложе для воинов, гусиные перины и атласные покрывала им достаются редко; так что мускулы и тела отдыхали, а вот полуприкрытые глаза, смотря в пламя, возвратились на несколько часов назад, в кровавую тень того, что уже случилось, и чего при обычном ходе вещей случиться никак не могло…

Поднятый по тревоге гарнизон Эйзенхорна. Паника. Неразбериха.

Колдовство – понимают все, потому-то никто и не представляет, как дальше быть.

Командование на себя берет Кайра, подруга и соратница погибшего Карта Арденнского. Правители Четырех Королевств убиты или похищены, армии целы, но от личных дружин и половины не осталось. И все эти остатки – те, кому повезло не быть на посту в ту ночь – взлетают в седла и галопом направляются на север. Сквозь саксонские пески и болота, в южный Данмерк, к туманному Грауторму, серой башне чародеев, кудесников, волхвов и ведунов. Кайра, Мудрая клана Каннингемов, прекрасно знает, что делает: сразить колдуна способен всякий, главное – подобраться поближе… а вот РАЗЫСКАТЬ его может только другой колдун.

Бешеная скачка сквозь ночь, сумеречное утро и дождливый день. К вечеру загнанные кони падают замертво у серых стен цитадели. Разметав караул из каких-то тварей-демонов, лучшие воины Четырех Королевств прокладывают дорогу Кайре, и та успевает сказать пару слов безликому стражу следующей двери, пока хозяева Грауторма не сочли это вторжение покушением на их собственные шкуры.

Краткий отдых, а затем – приказ: троих лучших бойцов – наверх. Спор, однако недолгий; по широкой лестнице из оникса поднимаются низкорослый кряжистый Стейн, дальний родич похищенной Герды, молодой Бран О'Доннел, лучший фехтовальщик в фианне покойного Кольбейна, и Рыжая Соня, которая пришла в Королевства откуда-то с востока и уже неоднократно доказала свое превосходство над многими представителями «сильной» половины человеческого рода.

Ведун (Гуннар меня зовут, и хватит с вас) отдает Соне талисман, обозвав его «указателем пути», и сообщает, что преступником был оставлен след (сей термин, хотя и был выделен многозначительным тоном, в переводе не нуждался), однако он, Гуннар, по указанному следу способен УЗРЕТЬ лишь Шварцвальд. Посему им, лучшим из лучших, предписывается взять след на месте, пройти по нему до конца и свершить то, что им велит обет воинского служения. Да, добавляет ведун, когда те непонимающе переглядываются, – к северной границе Черного Леса вы попадете, переступив порог вот этой двери, – последнюю он чертит прямо в воздухе, оставляя длинным пальцем слабо светящиеся линии.

– Да пребудут с вами Боги и духи ваших предков, – говорит Кайра на прощание. – Иных слов и приказаний у меня нет.

И они – разные внешне и внутренне, но единые избранной целью, – отдают салют предводительнице и вступают во врата.

Шаг в неизвестность, во мрак; возможно, прямо к смерти.

Иногда бывают минуты, когда грань между обычным человеком и героем – исчезает. И совсем не потому, что человек хочет совершить подвиг и быть отмеченным потомками.

Незадолго до рассвета, все так же окруженный Малым Народцем, появился Стейн; выглядел северянин здоровым, но взгляд у него был совершенно шалый. Адар попросил у Сони талисман-указатель и долго колдовал над ним; затем он подбросил в костер каких-то листьев, отчего оттуда повалил густой, с острым запахом дым. Окунув в этот дым лысую голову, карлик оставался там несколько минут. Затем, резко выдохнув, Адар едва не сдул костер; искры брызнули во все стороны, дым практически исчез, огонь начал отсвечивать голубизной утреннего неба.

И раздался голос карлика, искаженный, почти неузнаваемый – то ли из-за продымленной глотки, то ли по иным причинам.

Когти смерти, клыки отмщенья –
Ядом Власти отравлена суть,
Но за гранью сна и видений
Череп Ахха укажет Путь…

Закатив глаза, Адар рухнул на мягкий мох, словно из него все жилы вынули. Бран осторожно приложил пальцы к шее карлика – жив, сердце бьется. Значит, отлежится.