А. Дроздов - В нашем доме на Старомонетном, на выселках и в поле

• Название: В нашем доме на Старомонетном, на выселках и в поле
• Автор: А. Дроздов
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-87317-877-3

В книге собраны очерки об Институте географии РАН – его некоторых отделах и лабораториях, экспедициях, сотрудниках. Они не представляют собой систематическое изложение истории Института. Их цель – рассказать читателям, особенно молодым, о ценных, на наш взгляд, элементах институтского нематериального наследия: об исследовательских установках и побуждениях, стиле работы, деталях быта, характере отношений, об атмосфере, присущей академическому научному сообществу, частью которого Институт является.

Очерки сгруппированы в три раздела. Самый обширный из них третий, содержащий воспоминания о людях, оставивших глубокий след в памяти коллег и в жизни Института. Два других раздела – об экспедициях и полевых станциях, об Институте в целом или о его лабораториях и отделах. В очерках присутствуют вариации одного и того же сюжета или образа. Они сохранены умышленно ради полифоничности картины. Насколько она получилась целостной и насколько удалось осуществить задуманное – судить читателю.

Для географов, историков, студентов, для всех, интересующихся жизнью сообщества ученых – географов.

---

Перечислять здесь все эти источники и снова излагать историю Института – задача, выходящая за рамки нашей книги. Мы стремились к другой цели – передать читателям, особенно молодым, ценные на наш взгляд элементы нематериального наследия – исследовательские установки и побуждения, стиль работы, выразительные детали быта, характер отношений и всю атмосферу, присущие академическому научному сообществу, частью которого является наш Институт.

Все эти элементы присутствуют в предлагаемых очерках. Присутствуют и повторы, точнее сказать – вариации одного и того же сюжета или образа. Они сохранены умышленно ради полифоничности картины. Насколько она получилась целостной и насколько удалось осуществить задуманное – судить читателю.

Более половины очерков сопровождаются фотографиями из архивов авторов, из фондов Института, из других собраний. Ко многим очеркам найти иллюстрации, к сожалению, не удалось. Некоторые очерки, посвященные нашим коллегам, включают рисунки Алексея Давидовича Арманда, часто выполненные в стиле добрых шаржей.

При подготовке рукописи большую помощь мне оказывали многие коллеги. Особенно значителен вклад Светланы Борисовны Сусловой, форматировавшей и выверявшей все тексты. Арсений Валерьевич Кудиков сканировал и правил фотографии, нередко потускневшие от времени. Андрей Александрович Медведев оформил обложку и форзацы книги. Неизменно доброжелательно и конструктивно на мои предложения откликались авторы очерков. Владимир Михайлович Котляков активно поддержал замысел книги и помог ему осуществиться и организационно, и как опытный редактор.

Всем коллегам я приношу искреннюю благодарность.

Москва, август 2012 г. А. В. Дроздов

Часть I. В лабораториях, отделах, в Институте

А. В. Дроздов О школе Андрея Александровича Григорьева (1883–1968)

Физикогеограф, академик АН СССР, лауреат Государственной премии. Один из создателей нашего Института, его руководитель (1924–1951), зав. отделом истории географии (1951–1963), затем консультант, старший научный сотрудник.

Способы освоения эмпирического материала, манера представления результатов, стиль мышления – все это важнейшие, сущностные черты той или иной школы, будь то школа художественная или научная. Различать школы и воспринимать их достижения (а ведь нам интересны именно достижения, интересен опыт школы, открывающий путь к мастерству) нельзя, не обращаясь к этим ее отличительным особенностям. Жизнеспособность, влиятельность, продуктивность школы, безусловно, определяется отнюдь не только содержанием идей, разрабатываемых ее представителями. Важнейшая роль здесь принадлежит характеру, стилю отношений между членами школы. Мы прекрасно знаем – атмосфера, воздух школы могут быть весьма плодотворны, но могут быть и не слишком плодотворны для возникновения и развития новой идеи или нового замысла, для их переосмысления и распространения.

Как известно, школа А. А. Григорьева не имела таких четких организационных рамок, какими обладают современные вузовские или академические школы. У Андрея Александровича, кажется, не было формальных учеников – аспирантов или дипломантов. В публикациях коллег, характеризующих научное творчество А. А. Григорьева, в работах биографического характера, я не встречал сведений о Григорьеве-учителе. Исключением является, вероятно, статья Ф. Н. Милькова о его пребывании у Андрея Александровича в докторантуре (Изв. РАН, сер. геогр. 1997. № 5. С. 61–66).

В этой ситуации важно было бы документировать и опубликовать и другие свидетельства такого рода, сохраняющиеся в нашем сообществе пока еще в устной форме. Некоторые из них будут изложены ниже (см. очерк «Воздушные пути григорьевских идей» в этой книге). Но обратимся к опубликованным материалам, характеризующим григорьевскую школу.

Тут следует заметить, что «при кажущемся обилии публикаций по проблеме исследователи до сих пор не дали однозначных ответов на целый ряд вопросов: что вообще объединяется понятием «научные школы»? Как изменяются научные школы в процессе своего развития? каков их «жизненный цикл»? Почему в современной западной науке нет научных школ, и о них принято говорить только в историко-научном контексте? Как вычленять «живую часть» научной школы?»[2]

Попытаемся, тем не менее, выделить существенные особенности творчества А. А. Григорьева, влиявшие на работы многих его последователей и, разумеется, на направления исследований в руководимом им Институте.

Вот как сам Андрей Александрович в 1944 г. («Как развивалась моя научная школа», Изв. РАН, сер. геогр. 1997. № 5. С. 44–53) описывает формирование и существо своих научных воззрений.

Из известных географов учителями, повлиявшими на его творчество, А.А. называет А. Геттнера и У. Дэвиса. Лекции обоих Григорьев слушал во время учебы в Германии.

Основными идеями, которые он выдвинул и разработкой которых занимался, А.А. считает анализ географических процессов и представление о едином процессе, представления о структурах, соответствующих этим процессам, о взаимосвязях природных компонентов, о балансах вещества, о морфологической структуре земного шара. Своими учениками, развивавшими его идеи, Андрей Александрович называет СВ. Калесника, Г. Д. Рихтера, В. П. Зенковича, СН. Матвеева, Л. А. Чубукова, Д. Н. Абрамовича, И. П. Герасимова, К. К. Маркова, Г. Н. Максимовича (химическая география), отчасти В. М. Четыркина (районирование).

Остается неясным одно обстоятельство. Андрей Александрович не называет В. И. Вернадского в числе исследователей, повлиявших на его творчество. Между тем, работая в КЕПСе, он был лично знаком с Владимиром Ивановичем и, казалось бы, излагая свои представления о географической оболочке, должен был не один раз упомянуть его труды. Ведь григорьевская концепция органически связана с учением Вернадского о биосфере и его анализом оболочечного строения Земли. Может быть, как заметила Т. Д. Александрова (устное сообщение), дело в том, что А.А. воспринимал Вернадского как геохимика, а не как географа.

Характеризуя особенности школы А. А. Григорьева, В. С. Преображенский («Основные вехи творческого пути А. А. Григорьева», Изв. РАН, сер. геогр. 1997. № 5. С. 53–61) выделяет ее следующие черты:

• вследствие своей широты школа перешагнула стены Института географии; об этом свидетельствуют имена учеников и соратников: СВ. Калесника, М. И. Будыко, Ф. Н. Милькова, И. М. Забелина;

• в формировании школы участвовали на только ученики; это пришедшие в Институт Б. Л. Дзердзеевский, М. И. Львович, Л. Л. Россолимо; они изучали географические процессы, владели балансовым методом;

• наиболее удачными концепциями, развивавшимися в рамках школы, были идеи А. А. Григорьева о географической оболочке и едином физико-географическом процессе.

К этим привычным характеристикам добавляются реже упоминаемые, но тоже важные черты творчества А. А. Григорьева. Во-первых, это его интерес к социальным и экономическим аспектам географии. Примером может служить одна из самых ранних статей на эту тему, опубликованная в 1922 г. «Экономическая география как географическая дисциплина и вопросы районирования» (Географический вестник, Т. 1. Вып. 2-3. С. 16–21), а также работы последующих лет – вплоть до 1930 г., когда, как отмечает В. С. Преображенский (Известия. 1997), А.А. под давлением обстоятельств оставил эту тему. Во-вторых, стоит напомнить об интересе Григорьева к страноведению, к региональным исследованиям. Возможно, это направление его творчества сложилось еще в ранние годы учебы и работы в «Новой энциклопедии Брокгауза и Эфрона».

Много шире, чем перечень фамилий учеников, приведенный выше, действительный круг соратников. Об этом прямо свидетельствуют посвящения, которые мы обнаруживаем на книгах, подаренных Андреем Александровичем коллегам. Так, на титульной странице одной из своих теоретических монографий он написал: «Моему испытанному соратнику Мурзаеву Э. М. на добрую память».

Как же описать школу А. А. Григорьева в нескольких словах? Процессная? Оболочечная? Балансовая? Геофизическая? По-видимому, совокупностью всех названных выше научных идей эту школу охарактеризовать нельзя – их много и они весьма разнообразны. На мой взгляд, не характеризуют специфику школы А.А. и его работы социально-экономического, страноведческого и регионального направлений. Существует, однако, некое обобщение, которое включает, как мне кажется, главные особенности всего творчества Григорьева. Это обобщение принадлежит В. Бунге (Теоретическая география. М.: Прогресс. 1962. 203 с): «Вне зависимости от характера и вида перемещения оно оставляет след на Земле, иначе говоря, участвует в создании ее геометрии. В свою очередь геометрия вызывает перемещения». В этой формуле присутствует вечная тема географии – связь морфологии и процессов. Именно она составляет существо исследований А. А. Григорьева. И она же продолжает питать исследования во множестве отраслей географии. Достаточно вспомнить ландшафтно-геохимические арены М. А. Глазовской (1967), структуры почвенного покрова В. М. Фридланда (1972), граничные поверхности в океане Т. А. Айзатулина, В. Л. Лебедева и К. М. Хайлова (1976), нуклеарные геосистемы А. Ю. Ретеюма (1980).