А. Дроздов - В нашем доме на Старомонетном, на выселках и в поле

• Название: В нашем доме на Старомонетном, на выселках и в поле
• Автор: А. Дроздов
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-87317-877-3

В книге собраны очерки об Институте географии РАН – его некоторых отделах и лабораториях, экспедициях, сотрудниках. Они не представляют собой систематическое изложение истории Института. Их цель – рассказать читателям, особенно молодым, о ценных, на наш взгляд, элементах институтского нематериального наследия: об исследовательских установках и побуждениях, стиле работы, деталях быта, характере отношений, об атмосфере, присущей академическому научному сообществу, частью которого Институт является.

Очерки сгруппированы в три раздела. Самый обширный из них третий, содержащий воспоминания о людях, оставивших глубокий след в памяти коллег и в жизни Института. Два других раздела – об экспедициях и полевых станциях, об Институте в целом или о его лабораториях и отделах. В очерках присутствуют вариации одного и того же сюжета или образа. Они сохранены умышленно ради полифоничности картины. Насколько она получилась целостной и насколько удалось осуществить задуманное – судить читателю.

Для географов, историков, студентов, для всех, интересующихся жизнью сообщества ученых – географов.

---

В Национальном комитете географов угощаем Чонси Харриса копченым хариусом, привезенным И. А. Зотиковым с Байкала. «Профессор Хариус, попробуйте!»

Реферат на испанском «Изменение структуры судостроения Испании». Референт торопливо переводит заголовок: «Переструктурация испанского судопроизводства».

На партсобрании: «Это будет иметь чреватые последствия».

1973–1976

Подготовка и проведение XXIII Международного географического конгресса

О. Назаревский: «Приехал то ли Каньон, то ли Карьер, в общем, что-то геологическое».

Т. Галкина: «Может быть, Горст или Грабен?»

Лена Шевченко (оживляясь): «Нет, Горст не приедет».

В. В. Анненков П. Карьеру: «Ну, что же, начнем с места в карьер».

Начало письма зарубежного географа к Медведкову: «Счастливый доктор Медведков!»

Из другого письма:

Dr. Staromo Netny,

Per.29, Moskva, USSR

Dear Doctor Netny,…

Еще из письма: «fool member of the Congress».

Из Приказа дирекции:

«За хорошую работу сотрудников Программной комиссии наградить ценными подарками и кремировать» (очередная опечатка Нади Лаврентьевой).

И. П. Герасимов: «Нам нужна сосредоточенность в условиях рассредоточенности. Нужно преодолевать в себе чувство нежелания сидеть на заседании».

XXIII геогр. конгресс – это Сингхофазотрон (очень много индийцев по фамилии Сингх).

1974

– Это не тот Благоволин, другой.

– Они что – братья?

– Да, один – двоюродный.

1981

Кабинет Ванды Васильевны Паниной, где она выдает продуктовые заказы, назвали «заказником».

«Кася взаимопомощи» (Кася Аргасова заведовала Кассой взаимопомощи).

1983

Светлана Лебедева о бухгалтерии ИГ: «Наша бюстгалтерия».

«Преображенские соображения» (А. Горкин).

Плакат на берегу озера Иссык-Куль: «Не давай кусать себя энцефалитному клещу».

Лозунг наших гляциологов: «Если мы что-либо ищем, что-нибудь всегда найдем» (Евтеев).

Висит объявление. Среди прочих фамилий: «С. В. Зонн, профессор». Марина Беркович читает вслух: Северо-восточных зон профессор… Ну и ну, профессора-то по зонам стали.

В. М. Гохман: «Почему сегодня нет Зимина»?

Г. Костинский: «У него ремонтизм».

1985

«Машторг» – торговля продуктами в Институте, организованная Машей Колпаковой.

2002

Дима Заяц – Т. Галкиной: «Ваша работа над “Washington Post” – настоящий Великий пост».

2004

Низкая зарплата ученым – это «Философский пароход»…по Яузе.

2005

Бережной на защите: «С. А. Тарасов – известный специалист в области беспримесной географии».

Он же: «Касательно консалтинга…».

Докторская защита Л. В. Смирнягина (28 октября 2005 г.).

«Смирнягин – не диссертант. Это – явление. Его работа, при всей ее разнузданности…» (Кажется, Горкин или Максаковский).

Смирнягин о социологах, пишущих о географии: «Это поле удобряют люди, не имеющие к этому отношения… Впрочем, это сомнительная метафора».

В. А. Шупер: «Осознает ли диссертант, что он сделал?»

В. П. Максаковский (в своей характеристике диссертанта): «Буденный говорил: „Все говорят о лошадиных силах, а я – о лошадях”».

2. Бредзащита. Рассказ дворника

Михаил Зощенко. обработка А. А. Трейвиша и Т. Г. Нефедовой (Трене), 1982

Я всегда симпатизировал научным учреждениям. Государство без них пока что не может так гладко существовать. И сильно уважал ученых, этих творцов идей, положений и конструкций. Тем более, что сам в детстве имел наклонность к науке. Но, благодаря судьбе, не имел с ней конкретных отношений.

Вообще-то ученых академиков можно отличить от наших советских граждан. У них в морде что-то заложено другое. Такая все время утомленность от высшего образования. Только я думал, что ихняя профессия требует мягких нравов. Тишины и разных мыслей, без этой грубости и толкотни, которая в «Детском мире». Но тут я здорово ошибался. В прошлую пятницу со мной произошла одна антинаучная ситуация. Еле ноги унес из ученого заведения.

Утром, прямо с похмелья, послали меня в экономический отдел насчет мусоросборников. Техник Сперантов говорит:

– Вот тебе, Вася, бумага. Дуй в экономический отдел. Пущай по всем статьям оформят эти сборники. А то мусор жгем, воздух портим. Нажми там скурпулезно.

И дорогу объяснил. От Кадашевских бань в переулок налево, третий направо, угловая халупа, второй этаж, первая дверь, где сейфы стоят.

Я и поехал. Но заплутал в переулках. Потом вижу – вон она, угловая халупа, такая довольно крепкая трущоба. Поднялся по ихней зачуханной лестнице. Поднялся и опупел. Ну, чисто пивбар: тесно, галдеж и накурено. То есть ни хрена в дыму не видно.

– Тут, – спрашиваю, – экономический отдел? Или дайте пройтить.

Не дают и не слышат. Одна трещит про свою конструктивную биографию, другая – про советско-индийскую кинематографию, а третий – про какую-то сюрнето-реальную скульптуру. Или же структуру. Кое-как пробился к дверям. Вижу, написано: «Отдел экономической географии». Хрен, думаю, с вашей графией. Главное, в точности экономическая.

Вхожу. Комнатя ничего, светлые. Но тоже как в танке. Ходить нельзя, так что стою, привыкаю. Народ вообще простой, такой полуинтеллигентный. Чай пьет с бутербродом, ругается по телефону и так, с нервной грубостью. Уж очень, конечно, буйные. Расстраиваются по мелким пустякам, горячатся. Рядом сидит один, пишет. Обращаюсь до него. Мол, я насчет мусоросборников, чтобы все статьи оформить. Он смеется:

– А ты юморист. Ну ладно, какой конкретно фактически мусоросборник, по улучшению для природы или по московскому легиону?

– Мне, – замечаю, – однохренственно. Я насчет мусорных сборников для пользы природы, населения и нашего хозяйства.

– Так, – говорит, – ясно. Только я вас понимать не окончательно могу. Пройдите вон к той, в очках.

А как пройтить, когда никак не пройтить? Однако в очках сама меня заметила и кричит:

– Вы кто и откеда?

Я ей изображаю, что я Вася, от Сперантова.

– А, так ты спирант! Мы давно собрамши и ждем. Вот скажу заведывающему, будем тебя обсуждать.

Ой, думаю, строго.

– Чего, – говорю, – обсуждать, мне время нет.

Тут один выходит и высказывает:

– Прошу на заседание.

Сразу шум, дискуссия сильней поднялась. Все поперли в другую камеру. Тесно, столы наставлены, а тут двадцать человек, и каждый норовит к двери сесть. Чтобы ему, значит, легче смыться, а другим, наоборот, труднее. Местные меня сразу пихнули, где труднее.

Вдруг начальник стал произносить слова. Так и так. Долго собираемся, время мало, делов много. Собрание, избрание, аттестация, диссертация – тут он на меня поглядел – и вопрос об овощной базе.

Трудный этот русский язык, дорогие граждане. Беда, какой трудный! Вся речь посыпана словами с туманным иностранным значением. Очень умный разговор был, как по телевизору. Без высшего образования разобрать можно с трудом. Я-то больше хлопал ушами. Хотя, между прочим, начальник у них свой парень. Так правду и режет. Про все с ними советуется и говорит как с родными. Но, чуть что, сразу:

– Прошу мне указаниев не делать. Я и так на своем посту должен все время соображать и тревожиться. А теперь бредзащита. Обсуждаем работу спиранта, этого, что ли, Васи. Тема как бы теоретическая, не то на примере конкретно Курской области.

Опять происходит движение. Одни входят, другие выходят. Кругом зависть и вопросы. Смекаю, что обстоятельства неаккуратно складываются. И желаю тихо смыться. Думал, не заметят. Заметили, дьяволы.

– Вы куда! Вам вот сейчас надо выступить и все прямо доложить.

Действительно, говорю, из башки выпало. Зря оробел. Извиняюсь. И выхожу вперед. Гляжу, мигают со стульев – мол, не робей, Вася. Я им тоже знаки делаю. В смысле оставьте беспокоиться, сейчас нажму скурпулезно.

Заведывающий на меня пристально смотрит и говорит:

– Чего-то не тово. Вроде не похож. Выражение какое-то странное.

Которая в очках, та не сомневается.

– Ерунда, – говорит, – выражение обыкновенно какое, испуганное. Чего и требовалось показать. Так что валяй смелей. Время дорого.

И вот стал я молоть языком. Струя нашла, сам себе удивляюсь.

– Вот, – говорю, – если глянуть на теорию с точки зрения. Наступить, к примеру, на самую верхнюю точку и глядеть. Оттеда, с точки, обратно сюды. То тогда конечно. Оно, может, в точности видно и не будет. А если конкретно фактически, то нельзя, дорогие граждане, с вашим полным эгоизмом подходить к явлениям природы. Не знаю, что там в Курской области, сам-то я родом с другой. А взять здешний легион, так он прямо весь утоп в мусорном погрязнении. Народу же тьма. И все же сорют. Ну, жгем. Дым, ясное дело, вонючий. Вредный. Это не спорю. Факт. Который не нравится…

Тут мне велят кончать, время вышло. А меня несет, не могу сделать остановку. И публика выражает свое недомогание по этому поводу. Более ядовитые, те вопросы задавать стали. Мол, паразит, точнее выражайся.