Григорий Аркатов - Фантастиш блястиш

• Название: Фантастиш блястиш
• Автор: Григорий Аркатов
• Жанр: Юмористическая проза
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-00058-535-1

Политический заключенный Геннадий Чайкенфегель выходит на свободу после десяти лет пребывания в тюрьме. Он полон надежд на новую жизнь, на новое будущее, однако вскоре ему предстоит понять, что за прошедшие годы мир кардинально переменился и что никто не помнит тех жертв, на которые ему пришлось пойти ради спасения этого нового мира…

---

– Нас ждут, – ответил Дотц в своей мрачной манере.

Дамочка не стала напрягать нас своим неуместным присутствием, и мы без промедления проследовали дальше до тех самых пор, пока не остановились возле одного из столиков.

За ним сидел здоровенный бугай со здоровенным пузом и что-то старательно пережевывал, ковыряя вилкой в тарелке. При нашем появлении он скорчил отвратную рожу и недовольно промямлил:

– Что-то вы долго.

– Виноват, – покорно ответил Дотц.

Как бы раздумывая над вердиктом, бугай сделал глоток красного вина, что плескалось в бокале рядом с ним, и лишь потом благосклонно пожелал:

– Садитесь.

Вопреки моей уверенности, что вот сейчас все и начнется, ничего не случилось.

Мы уселись, а потом в скупой безмятежности наблюдали, как бугай насыщает свое брюхо. Все выглядело так, будто никто никуда не торопится.

С другой стороны, я точно не спешил умирать.

Пока кто-то смотрел, а кто-то трапезничал, на сцену выскочил мужик с микрофоном и заорал так, что едва не взорвал динамики:

– А сейчас нам споют наши гости из солнечной Грузии!

И как от эффекта волшебных заклинаний из-за кулис появились три товарища с кинжалами, которые стали кудахтать на ломаном русском:

Хах-то летом, на расхсвете захлянул в военгомат
Там моева Георгия забирать хотят в стройхбат….

Ничего ужаснее мне не приходилось ранее ни видеть, ни слышать.

На ум сразу же приходила строчка из песни популярной группы: «На сцене какие-то геи поют про войну…». После такого даже смерть показалась чем-то более милосердным. Наверняка именно поэтому я и не выдержал:

– Кто вы?

Вопрос застал бугая на полуукусе. Когда первый шок прошел, его глазки гневно забегали, а в следующее мгновение ствол уперся мне в нос, так что я воочию смог ощутить холод металла и запах машинного масла.

– Кто я? Это кто ты такой? – истерически завопил бугай и в гневе отбросил вилку, – Кто ты такой, чтобы выкабениваться? А я… я – Сулейман Баскервилич, который здесь всех строит и нагибает по любому поводу. Понятно? И отныне ты будешь открывать рот только, если я захочу, будешь делать то, что я скажу. Понял?

«Ну как тут не понять, если тебе в нос тычут стволом», – думал я, одновременно каверкая старую шутку:

– Бэримор, кто это у нас постоянно рычит на болоте?

– Не волнуйтесь, сэр, это собака Баскервилич».

Было весьма забавно смотреть на эту жирную морду, которая возымела наглость считать себя пупом земли. А еще забавнее было вызывать в нем все новые и новые приступы гнева.

– Не слышу ответа.

– И не услышишь, – отвечал я.

Баскервилич явно не привык к такой строптивости.

Однако пиля меня взглядом, он усек главное, что дальнейшей словесной перепалкой ему не научить меня смирению, а падать мордой в грязь перед подчиненными ему не хотелось.

– Думаю, пришло время принять лекарство.

Скорее всего, это было чем-то вроде кодовой фразы.

Или может Баскервилича просто потянуло на патетику. В любом случае в следующие мгновение меня вытащили из-за стола без капли деликатности.

– Будет сделано, – отрапортовал Дотц, и меня потащили дальше.

По пути нам случилось вновь столкнуться с «мадам aka сережки до плеч».

– Ой-ай! – вскрикнула она и вновь исчезла из виду.

Видимо дамочка была новенькой и еще не привыкла к бандитским разборкам. Я тоже не привык, но моего мнения никто не спрашивал.

Когда процессия перевалила через порог, для пущей эффектности мне поддали пендаля, так что я, сделав четверть сальто в воздухе, приземлился на мостовую. Было неприятно, больно и унизительно.

Пытаясь очухаться после падения и подняться, я увидел как к Дотцу и его напарнику, которые стояли на крыльце и посмеивались над своей гениальной выходкой, подошел какой-то парень.

У меня не было ни сил, не вдохновения его рассматривать. Просто обычный чувак приличного вида с небольшой бородкой на лице. Он бросил взгляд на меня, потом на моих мучителей и обратился к ним со словами:

– Закурить не найдется?

«Нет», – подумал я, – «Тебе не судьба за меня заступиться. Куда важнее надышаться дымом».

Раздумья отвлекли меня от реальности. И тут произошло нечто весьма странное.

– Хлоп!.. Хлоп!..

Пока Дотц с напарником рыскали по карманам, тот парень, что стрелял сигарету, расстрелял их в упор и теперь смотрел на меня, сжимая дымящийся ствол в своей руке.

– Никуда не уходи, – сказал он и скрылся в «Рогах и копытах».

Через минуту я услышал еще один выстрел, а потом парень с пистолетом вернулся. Порыскав в карманах у Дотца, он отыскал ключи от машины, а после подошел ко мне и протянул руку.

– Давид.

– Геннадий, – ответил я, с недоверием пожимая руку.

– Садись в машину.

Мне не хотелось становиться жертвой повторного похищения, и в тоже время я не собирался оставаться на месте тройного убийства. Видя мои колебания, Давид взял меня за руку и, глядя в глаза, сказал:

– Все будет хорошо. Я – друг.

И мне почему-то захотелось ему поверить. Потирая ушибленные места, я вернулся на заднее сиденье, Давид сел за руль. Через секунду мы были в движении, а когда оказались достаточно далеко, я спросил:

– Кто ты?

Ответ оказался неплохим сюрпризом.

– Я знал твоего отца.

Тема отцовства в моей биографии одна из самых болезненных.

И дело совсем не в личностных качествах моего папаши. Да и откуда мне знать, был ли он плохим или хорошим, если я вообще не знал его.

И все потому, что этот гад куда-то исчез почти сразу после моего рождения, оставив тем самым своего сынка на попечение психопатической мамаши.

Впрочем, неудивительно, что он от нее сбежал, ведь я сделал тоже самое.

– Что за бред? – недоверие всегда лучший способ защиты.

Но Давид не был настроен сражаться в играх разума.

– Давай решим это позже, – сказал он.

И я, понимая, что кроме него нет других желающих решать мои проблемы, не стал строить из себя принцессу. Да и так ли было важно, знал ли кто-то моего отца или нет? Я уж точно его не знал. И по внутренним ощущениям потерял не так уж и много.

Исколесив несколько улочек, Давид припарковал тачку в какой-то глухомани, а потом, выбираясь из машины, пояснил:

– Дальше пойдем пешком.

Я беспрекословно поддался его требованиям, тем более что другие варианты действий не падали с неба. Мы шли долго и нудно. Временами приходилось пробираться дворами или пролазить сквозь дыры в стальных заборах.

Но в какой-то мере это было даже забавно. Походило на эдаких суровых шпионов из старых фильмов, которые хитроумно заметали следы своих преступлений. В конце концов наш долгий пеший путь прервался напротив вывески «Отель «Катрина».

– Нам сюда, – сказал Давид.

Мы перешли улицу и на входе столкнулись с охранником, который, как и полагается в нормальных заведениях, был при белой рубашке и галстуке.

– Здравствуйте, Давид Натанович! – радостно завопил охранник при виде моего нового друга и его губы разверзлись в широченной улыбке.

– Я вас категорически приветствую, – дал свой ответ Давид, – Дайте я пожму вашу мужественную руку.

Наблюдая на заднем плане всю эту неожиданную фееричность братания с обычным охранником, я был легонько сбит с толку. Но вскоре очередь дошла и до меня.

– А это мой молодой коллега Геннадий Петрович, – сказал Давид, обращая внимание собеседника на меня, – Отец русской демократии!

Мне протянули руку, и я скромно ее пожал.

– Андрей.

– Геннадий.

– Очень приятно.

– Мне тоже.

По сравнению с Давидом я был более чем скромен по части приветствий. Но вскоре и ему пришлось исчерпать свой багаж броских фраз.

– Всего доброго, – сказал он и на пару со мной двинулся дальше.

Только вот охранник не собирался заканчивать беседу.

– Давид Натанович…, – робко окрикнул он собеседника.

Обернувшись, Давид вопросительно посмотрел на охранника.

– Я хотел узнать по поводу моего вопроса…, – раздался запинающийся голос.

– Уже, – многозначительно ответил Давид, и мы продолжили наше проникновение в гостиницу.

В холле нас встретило весьма впечатляющее убранство. Все вокруг блестело своей новизной и декоративностью. А главное, не нужно было ждать целый день администратора. Он был всегда на месте. И более того, вместо одного было целых три. Причем каждая из девушек, игравших роль администратора, была краше предыдущей.

При появлении Давида вечерняя сонливость мгновенно исчезла с их лиц, и они как-то нервно заерзали на своих сидячих местах.

– Рады вас видеть, Давид Натанович.

От этих сладких слов, слетающих с разукрашенных помадой женских губ, Давид остановился, словно упершись в невидимую преграду, и, изобразив на лице гримасу внезапного изумления, страстно прошептал:

– Не поверите, но вы еще прекрасней, чем вчера.

Девушки уже видимо привыкли к такому экстравагантному поведению своего постояльца и потому шаловливо отмахнулись: