Ольга Манскова - Масик

• Название: Масик
• Автор: Ольга Манскова
• Жанр: Русское современное

Кем лучше быть, преподавателем или котом? Таким вопросом задается бывший серый уличный кот, внезапно занявший место своего хозяина. Конечно, каждое проявление жизни привносит свой опыт. Но порою, быть может, если отринуть прочь этот пресловутый «опыт» со знаком минус, то станет легче жить.

---

– Зато мы вам на гитаре сыграем и песни споем! – предложила хохотушка Света, полная крашеная блондинка в розовой кофточке и джинсовой мини-юбке.

Они – и подставной Жорик вместе с Кариной, и студенты – пели хором часа полтора… Потом двинули в девятку.

В девятке с их факультета жили только парни-дизайнеры. На дверях в одну из комнат блока, такого же, как и в общаге Жорика, и состоящего из «двушки» и «трешки», – у них была нарисована девушка в полный рост, одетая как Шакира в том клипе, в котором она первоначально выныривает из воды. Но только на фоне пальм и моря. Явно здесь кто-то из ребят упражнялся в рисовании. Жорик же поспешил приоткрыть и другую дверь – по расположению решив, что она ведет во вторую из комнат…

– Ой, ей! – воскликнул знакомый ему студент Леша, выходя из комнаты с «Шакирой». – Туда – лучше не ходите…

М-да… Эта дверь вела в санузел. И там, в душевом широком корыте, приспособленном внизу под краном, замачивались чьи-то джинсы, рубашки, стеклянные бутылки и жестяные банки из-под пива, а также случайно упавшая сверху, из вязанки, сушеная рыба и немытые пустые банки из-под привезенных из дому солений. Хорошо еще, что препод не успел разглядеть бывший у другой стены унитаз и его состояние, поскольку быстро захлопнул дверь, чтобы сиё не успела лицезреть Карина.

Леша был довольно колоритным парнем: крашеный и завитый блондинчик с одной серьгой в ухе и в цветастой рубахе. Но парни, естественно, совсем не умели готовить, а в комнате у них было сильно накурено, и повсюду катались пустые пластиковые бутылки из-под пива – а это, видать, после вчерашнего…

В общем, приз на лучшую кухню «Жорик» с Кариной дружно решили присудить девчатам с пельменями. О чем незамедлительно позвонили декану.

И, наконец-то, после этого он был свободен – и мог идти на танцы. Было уже пора.

*

На танцах «Жорик» сначала познакомился с руководительницей Еленой, которая первым делом его критически осмотрела и сказала:

– Живот втянуть! Спину выпрямить! – и надавила на его хребет в районе лопаток. Там что-то хрустнуло – и, похоже, стало на место. По спине прокатилась горячая волна. «Жорик» стал красным и мокрым от пота.

– Ой! Я не хотела! – смутилась Елена. – Давайте, проведем разминку!

Она включила музыку. Кроме «Жорика», Оксаны Викторовны и пожилой пары все остальные занимающиеся были студентами. Пять пар, и несколько одиноких девушек.

После разминки плясали Макарену. Все выстроились в одну линию и своеобразно, как манекены, двигали по очереди различными частями тела. С шестого захода даже у новичка «Жорика» что-то стало получаться.

– А теперь – станьте в пары! – сказала Елена. – Пора нам разучивать блюз! Разминка и Макарена у многих уже получались.

«Жорик» стал в пару с Оксаной. Пытаясь повторять то, что показывала Елена и воспроизводили более тренированные пары, он ошибался, запутывался в собственных ногах и даже пару раз наступил на ноги Оксане.

– Стоп! – сказала Елена. – Давайте поучимся ходить по квадрату. Правой – вперед, левой – назад!

И тут он понял, что совершенно не умеет ходить… Абсолютно не умеет. Как будто ноги было не две, а целых четыре: как в бытность котом… Он в них совершенно запутался.

Глава 7. Кошачьи проблемы

Кот, которого Зоя звала Масиком, лежал на подоконнике и грелся на солнышке. Размышляя о жизни и её превратностях. Думая о том, как все же странно, что он стал котом. «Из-за чего? Из-за того, что делал пассы, из серии „Дыхание саблезубого тигра“? Ну и что?» – подумал он.

И вдруг вспомнил, что не всё так просто. Например, еще во время пассов он, будучи ещё человеком, чего-то испугался. Да, конечно! Когда он делал пассы, то увидел своего кота, неожиданно пришедшего в неописуемое волнение. Кот спрыгнул с кресла, устремился к хозяину – и начал следить за ним своими горящими кошачьими глазами. Хотя он сам не отдавал себе тогда в этом полного отчета, но вот сейчас, вспоминая событие, нынешний Масик увидал его внутренним взором необычайно ясно и отчетливо. Если теперь прокрутить все в памяти, как киноленту…

«Да, тот серый кот, одновременно с проделываемыми мной пассами, стал вдруг трансформироваться. Его задние конечности постепенно удлинялись, а передние – поднимались вверх. Кот, вне сомнений, стал становиться на задние лапы… И вот, именно из-за такого поведения кота, в это самое время, я сам жутко перепугался. И тут же, благодаря всплеску энергии, которая выделилась при пассах, моё восприятие мира сместилось, и точка сборки поползла вниз – в положение животного, и там зафиксировалась. Тем более, перед глазами как раз был образчик животного, и тело спонтанно приняло решение о том, кем же, собственно, стать. Котом, конечно. Не тигром же саблезубым! А может, это я теперь индульгирую… И не мог я ничего спиной заметить. Того, как там кот на меня смотрит, – подумал он. – И кот… Опять-таки, уставиться мог лишь потому, что я стал изменяться… Он уже увидел соперника – другого кота – прямо перед собою, вот шерсть и стала у него дыбом»…

Теперешний Масик вздохнул горько. Похоже, что котом он стал навсегда; во всяком случае, он не знал, как теперь вернуть точку сборки в обратное положение… Вроде бы, она должна возвращаться обратно сама. Рано или поздно.

«Хотя… Котом быть неплохо. Кормят, ласкают. Отдыхаю целыми днями. Мурр- мурр- мурр… Вдох – мурр – выдох. Так забавно – мурчать!» – подумал Жорик, поскольку в нем снова возобладала его кошачесть.

«Зоя все утро рисовала… меня. Я развалился на какой-то толстой открытой книге, а она меня рисовала… Забавно! Когда я был человеком – меня никто не рисовал. А ещё – не холил и не лелеял», – лениво продолжил он свои кошачьи размышления.

Когда Зоя ушла на занятия, тогда её кот и устроился на подоконнике. И теперь Масик стал наблюдать за происходящим на улице. Был уже конец ноября, но погода стояла до странности теплая. «Хорошо там, за окном… Солнце светит. Розы ещё цветут. Дети носятся, играют. Птички прыгают. Мурр – мурр-мурр…», – блаженно расслабился Масик. В конце концов, он уже привык так жить, ему нравилась Зоя, да и кошачья, сытая жизнь – тоже.

И вдруг его обоняние уловило из открытой форточки сильный, неудержимо влекущий к себе, ни с чем не сравнимый запах, от которого у Жорика просто сорвало крышу, предоставив полностью его тело в распоряжение кошачьих инстинктов. Стремительно кот запрыгнул на форточку – и был таков.

На улице он прямиком бросился по направлению к манящему и очаровывающему запаху. Это почему-то так призывно пахла зеленая дверь первого этажа. Кот подошел к ней и стал тереться об нее мордочкой и мурлыкать. И вскоре понял, что он не одинок в неудержимом проявлении своих чувств. Рядом с ним теперь сидел также ещё один, здоровенный, котяра. Незнакомец бросил на нового в здешних местах кота пренебрежительный косой взгляд, подошел к двери и, совершенно игнорируя Масика, стал орать и обдирать краску с двери когтями.

– Глядишь ты! Опять бабке Надьке пацаны дверь валерьянкой облили! Ненавидят они её, и поделом! – хихикнул кто-то, проходя мимо. Масик обернулся. И увидел, что сказал это какой-то дедуля.

Но как раз в это время дверь внезапно приоткрылась, и чьи-то цепкие пальцы ухватили бедного, нерасторопного кота за шкирку. Ну, а серо-белый здоровенный котяра тем временем, не будь дурак, уже проворно трусил отсюда прочь.

– Я тебя, изверг паршивый, в ведре утоплю! – орала злобная старушенция, потрясая той рукой, в которой держала кота. – Всю дверь мне ободрал, негодник!

Силища, неожиданно, оказалась у бабки немереная. Она приволокла брыкающегося и царапающегося Масика к себе в комнату, продолжая страшно ругаться.

Кот отчаянно распустил когти, и, как только она подняла его на уровень своего лица, вцепился бабке когтями в шею, а затем – вывернулся и укусил в руку, которой она его держала. Бабка, дико взвыв от боли, отшвырнула его прочь. Масик кинулся было к двери – но та оказалась уже закрытой на замок, и кот больно ударился о дверь головой.

Потом он из маленького коридорчика вернулся обратно, в комнату, и медленно вполз под диван. Бабка же тем временем отмывала с исцарапанных рук кровь где-то на кухне и обрабатывала раны йодом.

Немного позже, кот осторожно высунул голову из-под края диванного покрытия и осмотрел небольшую комнату. В ней было всего лишь одно окно, выходящее на улицу. Его форточка была плотно закрыта. Она чуть просвечивалась сквозь тонкую штору из ситца в цветочек, подоткнутую снизу книгами. Кроме того, в комнате находился диван, под которым сейчас и сидел Масик, большое зеркало-трюмо, телевизор и многочисленные шкафы с книгами. А также везде по стенам висели иконки в рамочках и плакаты, или же большие фотографии: портреты разных людей, по всей видимости, духовной направленности, – да и полку с книгами украшали всевозможные кресты и фигурки.