Михаил Уткин - Особенности национальной командировки. Мемуары старого командировочного волчары. Том 2

• Название: Особенности национальной командировки. Мемуары старого командировочного волчары. Том 2
• Автор: Михаил Уткин
• Жанр: Русское современное

Мемуары старого командировочного волчары, авиационного и железнодорожного споттера, документальные рассказы о путешествиях и приключениях. Вторая книга.

---

Ну да ладно – мне хватило мозгов самому догадаться, а одному гражданину ФРГ, родившемуся в своё время в ГДР, и попавшему как-то со мной в купе нашего обычного вагона, пришлось показывать, как нажатием стерженька кверху открывается вода в нашем поездном умывальнике! Бедолага искрутил там все краны и понажимал на все педали, не понимая, как же пустить воду! В вагоне, сделанном в его Германии…

По вагонам раздался сигнал из электронных гудочков, очень похожий на тот, что звучит в «Ил-86», «стюардессы» закрыли двери на перрон, и наш состав очень плавно тронулся. Колёса начали стучать равномерно в унисон, и звук стал очень сильно напоминать тиканье старого ереванского будильника!

Вдоль каждого борта в пассажирском салоне было по пять вытянутых в длину окон из двойных тонированных стеклопакетов. Все окна были прикрыты шторками из плотной тёмно-синей ткани с изумительнейшей плиссировкой. Кто, интересно, их так отгладил?!! «Стюардессы» – две молоденькие и очень симпатичные девчонки – одна русская, вторая казашка – уселись после отправления у багажных отсеков, лицом друг к другу, на 22-м и 25-м местах.

Станцию Алма-Ата I мы проскочили без остановки – высокие платформы этого вокзала доставали нашему «Тальго» аж до окон, а третий путь от вокзала тогда ещё не был поднят до уровня низкого перрона. Тепловозик сразу же притопил километров 120 в час, а нам включили телевизоры, и стали показывать какой-то видик с Мелом Гибсоном. Часть пассажиров из нашего вагона тут же потянулась в вагон-ресторан, салон которого был виден мне через прозрачные двери в тамбур. Я же оказался из той половины народа, что попроще: мы откинули столики в креслах, подоставали кто – курицу, кто – колбаску, набрали кипятку в «Калипсо», сделали чайку и принялись смотреть телевизор.

Временами скорость нашего поезда стала доходить до 150 километров в час – 1 километр за 24 секунды. Но вагон вверх-вниз не болтался вообще! А как мотает в нашем поезде из обычных вагонов – рельсы вроде те же… Выйдя покурить, и глядя сквозь тамбур в вагон-ресторан, я понял, что вагоны испанского поезда, хоть и отклонялись друг от друга вправо-влево и вверх-вниз, но по отношению друг к дружке не кренились. Хотя весь состав скорее всего одновременно наклонялся на крутых поворотах, ибо летишь на такой скорости по тем же кривым мимо озера Балхаш, а тебя не кидает по всему тамбуру от двери до двери – лишь легонько качнёт вправо-влево и всё.

В тамбуре оказалось лишь ненамного громче, чем в салоне. При скорости в 150 км/ч в тамбуре и переходе между вагонами не дуло, грязи и пыли тоже не было, но дым от сигарет тем не менее куда-то всё же уходил – сколько бы человек не вышло на перекур, дым при этом не плавал слоями по воздуху, как в тамбуре советского вагона.

Ограничений скорости было довольно мало, только в тех местах, где нужно было уйти на боковой путь, или на крутом спуске с Ала-Айгира к Чокпару. После отправления нам успели показать три видика, в полночь телевизоры и яркий свет погасли. Освещение в каждом вагоне работало отдельно – его ходил и выключал сам бригадир поезда, открывая технические отсеки, и переключая там кнопки. Мужик был одет в шикарнейший костюм, и не расставался с трубкой какой-то крутейшей спутниковой связи, типа «Инмарсата».

Через три часа поезд остановился на Блок-посту в Берлике II – всё, что осталось от некогда огромной станции. Стоянка вместо пяти оказалась только в две минуты, и «стюардесса» не стала открывать дверь на улицу. Но бригады машинистов успели поменяться друг с другом даже за эти две минуты! Потом ещё три часа дороги, и мы остановились в Сары-Шагане. Почти весь народ вывалил на эти десять минут на улицу, кто набрал рыбки с пивом, кто – просто покурить… Видно было, как в кабину тепловоза залезают новые машинисты, а уже через пять минут нам снова включили «зелёный».

После Берлика II совсем стемнело, и за тонированным окном было практически ничего не видно. Я смог узнать лишь Чиганак по его характерной светящейся вывеске над зданием станции и перрону первого пути, Моинты – по стоявшим на этой станции между грузовых путей двухэтажным будкам для работников, занятых на сортировке вагонов, и Жарык. Агадырь что-то проглядел! О том, что близится Караганда, я понял тогда, когда вдруг снова заработал сотовый телефон.

Мы залетели на карагандинский перрон с небольшим опозданием, минут на восемь. Поезд стоял под самым мостом, радио по вокзалу орало: «Отправляется высокоскоростной поезд „Астана-Экспресс“, не подходите к краю платформы на расстояние ближе двух метров!» Из нашего вагона выходило человек пять, и я немедленно ломанулся к таксистам, один из которых тут же согласился в столь ранний час (5—20 утра) ехать в Майкудук всего-то за 500 тенге.

Мы поехали от вокзала по улице Новосёлов, шедшей вдоль железнодорожного полотна, ямы на которой достигали тогда такой величины, что наш «Жигуль-шестёрка», наверное, поместился бы в них целиком! Не прошло и пяти минут, как испанский поезд обогнал нас: тепловоз, уютно и сыто урча, и сверкая всеми своими огонёчками, протащил этот поезд через горловину станции с гораздо большей скоростью, чем обычные составы, и лихо унёсся в едва забрезживший рассвет…

Через два дня мне нужно было обратно в Алматы – с какой тоской в душе я влез после испанского вагончика в обыкновенный советский «плацкарт»…

115. Передислокация

Первые слухи о переезде нашей «Казахстанской компании по управлению электрическими сетями (KEGOC)» из Алматы в Новую Столицу Евразии поползли по её коридорам ещё в середине 1998 года…

Потом началось: сначала долго не могли передать на наш баланс административное здание, потом возник огромный объём работ по его ремонту и реконструкции. Время шло, а народ, каждый раз наполняя рюмашки, произносил тосты за то, чтобы следующий праздник встретить по-прежнему в Алматы…

И вот зелёною весной 2004 года наконец-то вышел вроде бы и долгожданный, но всё равно такой неожиданный приказ об этом переезде. Вскоре появился и внятный список тех сотрудников, кого компания желает забрать с собой на новое место. Нашему департаменту повезло больше остальных: мы попали в число переезжавших практически в полном составе – другие департаменты и управления этим похвастаться не могли. Специально к передислокации нам выплатили по три должностных оклада «подъёмных» и выдали коробки, в которые нужно было упаковать всю рабочую документацию. По всему зданию две недели стоял душераздирающий треск скотча…

Скинувшись всем департаментом, мы сами себе организовали «отвальную» на одной из летних площадок. Собрались почти все, кто в разные годы работал в нашем коллективе. Шашлычок был вкусным, а тосты – жаркими…

За пять дней до отъезда у нас забрали сначала компьютеры, а затем и мебель. Перед административным зданием компании выстроилось в ряд пять или шесть дальнобойщиков на огромных «шаландах». «Комендантский взвод» нанял где-то два или три десятка рабочих, которые двое суток грузили имущество компании на эти фуры. Огромное пятиэтажное здание вдруг полностью опустело, в полутёмных коридорах валялись обрывки картона и скотча, и в какой-то момент даже показалось, что вот прямо сейчас и налетят вдруг те самые зубастые Лангольеры!

Нам объявили «амнистию» на целых три рабочих дня – заниматься своими делами. Мы понеслись по алматинским барахолкам – покупать всё то, что понадобится нам для жилья на новом месте: кастрюли, тарелки, чашки, постельное бельё и множество всяких прочих необходимых в хозяйстве мелочей. Утром накануне нашего отъезда к зданию компании подошла последняя «шаланда», куда мы сдали весь свой личный багаж…

Утром 17 июня мы собрались на вокзале Алма-Ата II за час до отправления нашего поезда. Там уже тусовалась огромная толпа провожавших: официальные лица, сотрудники других электроэнергетических предприятий, расположенных в Алматы, и члены семей переезжающих сотрудников. На ступеньках, шедших от здания вокзала к перрону первого пути, сидел ансамбль музыкантов в национальных одеждах, рядом был закреплён фалами огромный воздушный шар с надписями: «В добрый путь, KEGOC!», а когда подали состав нашего поезда, такие же плакаты укрепили на двух ближайших вагонах. Официальные провожавшие лица сказали нам несколько напутственных речей, затем среди отъезжающих было разыграно несколько бутылок «Шампанского».

Времени до отправления оставалось уже совсем мало, мы запустили в воздух разноцветные гелиевые шарики и быстренько рассосались по вагонам. Одиннадцативагонный поезд №3 «Астаналык» Алма-Ата II – Астана мы забили почти полностью, с третьего вагона по одиннадцатый. Поездная бригада сначала ничегошеньки не могла понять: полторы сотни пассажиров по всему поезду были друг другу как родные, и немедленно начали наливать, отмечая для скромного начала два дня рождения наших сотрудников, совпавших с днём отъезда…