Диана Акерман - Жена смотрителя зоопарка

• Название: Жена смотрителя зоопарка
• Автор: Диана Акерман
• Жанр: Зарубежное современное
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-3891-3060-9

В книге «Жена смотрителя зоопарка» Диана Акерман с блеском, юмором и бесконечным сочувствием к своим героям воплотила подлинную историю войны и величия человеческого духа. В ней рассказывается о героической чете Жабинских, владельцах Варшавского зоопарка, которые во время Второй мировой войны прятали в разоренных вольерах людей из еврейского гетто и таким образом спасли около трехсот жизней. Это ошеломляющий и трогательный рассказ о людях и животных, о глубинных связях между человеком и природой; гимн красоте, тайне и неистребимости жизни.

В марте 2017 года на все мировые экраны вышел одноименный фильм с участием Джессики Честейн и Даниэля Брюля.

Впервые на русском языке!

---

Гек также искал легендарного быка, тура; некогда это было самое крупное сухопутное животное в Европе, прославившееся своей силой и свирепостью. Когда льды ледникового периода растаяли, примерно двенадцать тысяч лет назад, большинство гигантских млекопитающих исчезло, однако в холодных лесах Северной Европы некоторое количество туров уцелело, и весь современный крупный рогатый скот произошел от этих немногих, потомков которых не без труда одомашнили восемь тысяч лет назад. Поскольку тур был истреблен в 1600-е годы – недавно, по меркам эволюции, – Гек был уверен, что сможет его воссоздать и, воссоздав, заодно спасти от «расовой деградации». Он мечтал, что этот бык, наряду со свастикой, станет, может быть, неотделим от нацизма. На некоторых рисунках того времени тур и свастика объединены в эмблему, сочетающую идеологическую податливость с неистовой силой.

Многие древние культуры поклонялись туру, в особенности в Египте, на Кипре, Сардинии и Крите (один из знаменитых правителей которого, полубык-получеловек, как гласит легенда, был зачат от священного быка). В греческих мифах сам Зевс часто принимал обличие быка, чтобы овладевать зачарованными его видом смертными девами и производить на свет потомков, наделенных волшебными способностями. Европу, дочь финикийского царя, Зевс соблазнил в образе тура, громадного черного быка с короткой бородой и гигантскими, выставленными вперед рогами (как на шлемах героев «Нибелунгов»). Разве можно найти лучший тотем для Третьего рейха? Страсть Гека к этому проекту разделяли высокопоставленные офицеры нацистов, полагая, что труды Гека направлены не просто на воссоздание истребленных видов. Когда Гитлер пришел к власти, биологические устремления нацистов[19] породили множество проектов по восстановлению расовой чистоты, возводящих в рамки закона стерилизацию, эвтаназию и массовые убийства. Один из ведущих ученых Третьего рейха, коллега и добрый друг Гека Ойген Фишер, основал Институт антропологии, наследственности человека и евгеники, поддерживавший Йозефа Менгеле[20] и других докторов-садистов из СС, которые приравнивали узников концлагерей к подопытным морским свинкам.

Ойгена Фишера зачаровывала физическая сила, энергичные, мужественные натуры – их природная смелость, дерзновенность, ярость, выносливость, умственное здоровье, чувственность, сила воли, – и он верил, что генетические мутации у человеческих существ так же разрушительны, как и у одомашненных животных, и скрещивание видов ухудшает человеческую расу точно так же, как уже ухудшило некоторых «прекрасных, добрых и героических» диких животных, лишившихся своего мощного начала в генетической неразберихе. Корни нацизма питали оккультные учения, из которых черпали свои идеи «Общество Туле», «Германенорден», «Народное движение», пангерманизм и прочие националистические движения, взявшие за основу идею превосходства расы арийских боголюдей. Идея расового превосходства находила подтверждение в том, что древний гностицизм предков-сверхчеловеков принес арийцам мудрость, власть и процветание в доисторическую эпоху, однако был вытеснен чуждыми и враждебными культурами (а именно иудаизмом, католицизмом и франкмасонством), причем эти предки, по-видимому, зашифровали свое спасительное знание разными способами (например, в рунах и мифах), и расшифровать его способны только их духовные наследники.

Идея расовой чистоты по-настоящему расцвела у Конрада Лоренца, лауреата Нобелевской премии, ученого, работы которого высоко ценили в нацистских кругах. Лоренц разделял взгляды Освальда Шпенглера, изложенные в «Закате Европы» (1920), согласно которым культуры неизбежно угасают, – однако не его пессимизм. Напротив, Лоренц обратился к теме одомашнивания животных, видя в этом пример упадка культуры из-за случайного скрещивания сильных, крепких животных и самого рядового скота, и нашел биологическое решение – расовая гигиена: «расовая политика, проводимая сознательно, на научной основе»[21], при которой оскудение предотвращается путем исключения «дегенеративных» типов. Лоренц использовал термины «виды», «раса» и «Volk» как синонимы и предостерегал, что «здоровое народное тело зачастую „не замечает“, как в него проникают элементы разложения»[22]. Описывая это разложение как рак у физически ущербных людей и настаивая на том, что смысл существования любого здорового животного – выживание его вида, он прибегал к этической заповеди, которая, по его словам, содержалась в Библии: «Возлюби будущее своего Volk превыше всего на свете», – и призывал разделить людей на «полноценных» и «малоценных» (в эту категорию попадали целые расы и все рожденные с умственными и физическими отклонениями), уничтожая слабых и в мире людей, и в мире животных.

Гек соглашался с Лоренцом и намеревался ни много ни мало исправить природный мир Германии, очистить его, отполировать и довести до совершенства. С самого начала искренне поверив в зарождающийся нацизм, Гек снискал расположение СС, проникся верой Фишера и Лоренца в расовую чистоту, сделался любимцем Гитлера и в особенности Германа Геринга[23], своего идеального заказчика. В этой гигиенической утопии задачей Гека, по сути, было заново изобрести природу, и в Геринге он нашел щедрого покровителя с тугим кошельком. Взамен Гек хотел передать во владение Герингу величайшее природное сокровище Польши, фантастический, застывший во времени лес на польско-белорусской границе, Беловежскую пущу. Как рассудил Гек, это лучший подарок человеку, который помечал гербом едва ли не все свои вещи и любил одеваться в псевдосредневековый наряд, состоявший из длинного кожаного колета, мягких высоких сапог и пышных шелковых рубашек, расхаживая в таком виде по дому и поместью с копьем в руке. Многие аристократы занимали ключевые посты в партии нацистов, у большинства представителей высшего командования имелись свои охотничьи домики или поместья, и потому важной составляющей трудов Гека было обеспечить их лучшими заповедниками для охоты, заселив их новой дичью. Полная средневековых замков, унаследовавшая единственный в Европе реликтовый лес, Польша могла похвастаться великолепными охотничьими угодьями, одними из лучших на континенте. На довоенных фотографиях Геринг запечатлен в своем шикарном охотничьем домике на северо-востоке от Берлина, в поместье, которое протянулось до Балтийского моря, – шестнадцать тысяч акров частного заповедника, населенного лосями, оленями, дикими кабанами и прочей дичью.

В целом нацисты были пылкими любителями животных и защитниками окружающей среды, они пропагандировали гимнастику и здоровый образ жизни, регулярные выезды на природу, а придя к власти, ратовали за права животных. Геринг гордился тем, что финансирует заказники («зеленые легкие»), предназначенные и для охоты, и для сохранения природы, и строит огромные скоростные шоссе, с которых открываются живописнейшие виды. И это нравилось Лутцу Геку, как и многим другим ученым мирового уровня, таким как физик Вернер Гейзенберг, биолог Карл фон Фриш, конструктор ракет Вернер фон Браун. В Третьем рейхе животные считались благородными, сказочными, едва ли не ангельскими созданиями, включая, разумеется, и людей, но только не славян, не цыган, не католиков и не евреев. Хотя подопытных Менгеле могли оперировать и вовсе без всяких обезболивающих, известен поразительный пример нацистской любви к животным, когда один ведущий биолог был наказан за то, что в ходе своих экспериментов давал червякам недостаточно анестезии.

Глава девятая

[24]

Когда ввели затемнение и большинства животных уже не было, заря перестала возвещать о себе проникающим в спальню светом и началом фантастического зоопарковского хорала. Просыпались в темноте и тишине, поскольку окна спальни были забиты фанерой и почти все голоса животных были либо не слышны, либо вовсе отсутствовали. В этом могильном безмолвии становились различимее звуки тела, было слышно, как пульсирует кровь и набирают воздух легкие. В глубокой тьме светлячки плясали перед глазами, обращенными внутрь себя. Если Ян одевался возле двери на террасу, Антонина уже не видела его. Если она протягивала руку на его сторону кровати, хлопая по подушке и никого на ней не находя, ее, наверное, охватывали воспоминания о жизни зоопарка до войны, и она погружалась в ясные фантазии своих детских книжек. Но в день визита Гека Антонину ждали дела, потому что некоторые животные все-таки сохранились, и их нужно было кормить, Рыся нужно было собрать в школу, а дом – подготовить к визиту гостя.

Антонина писала, что считала Гека истинным немецким романтиком, наивным в своих политических взглядах, возможно кичливым, но галантным и представительным. Ей льстило его внимание, она знала от одного общего друга, что напоминает Геку его первую большую любовь, – во всяком случае, так тот уверял. Их пути редко пересекались, однако Антонина с Яном время от времени посещали Берлинский зоопарк, а Гек присылал им фотографии из экспедиций вместе с сердечными письмами, в которых хвалил их работу.