Антон Левандовский - Безупречный парень c Чистопрудного бульвара

• Название: Безупречный парень c Чистопрудного бульвара
• Автор: Антон Левандовский
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-00058-556-6

Московской студентке Вике надоело мечтать о красивой жизни, и она, вооружившись советами модных журналов, решает найти себе богатого папика. После недолгих поисков Вика устраивается на работу секретаршей к неотразимому молодому бизнесмену. Но она вскоре замечает, что в офисе творятся необъяснимые и пугающие вещи, а ее коллеги что-то от нее скрывают…

---

– Меня – не надо. Наповал должен быть сражен интересующий меня мужчина.

– Именно это я имел в виду. Присаживайтесь в уютное кресло.

– Вика села в кресло, которое охнуло и крякнуло, точно бурлак на Волге, и уставилась в своё отражение.

– Брюнетки бывают тёплого и холодного типа. Вы у нас холодная, как жидкий азот, практически Снежная королева, – оценивающе прищурился Петя. – Видите, у вас волосы со стальным отливом?

– Гм, – неопределённо протянула Вика. Она всегда полагала, что у неё тёплый оттенок кожи, а волосы с персиковым отливом. – Вы уверены?

– Я стилист, я так вижу, – категорично заметил Петя. – Чем холоднее брюнетка, тем строже она должна выглядеть. В идеале – вообще быть похожей на парня. Советую состричь ваши банальные длинные волосы и сделать каре. А хотите, можно радикально – обрею вас налысо!

– Нет!

– Дело ваше, – надулся Петя. – Жалко, конечно. Если бы вас обрить и подчеркнуть скулы мерцающими румянами, вы были бы копией моего бойфренда…

– Я сказала, не надо!

– Хорошо, хорошо, – Петя опять стал похож на грустную лошадь, которую только что запрягли и которой сообщили, что предстоит вспахать три гектара. – Красивой быть вы не хотите, уникальной тоже, всем только и подавай длинные волосы, прочерченные брови, сочные губищи в пол-лица. Ой, ну никакой фантазии!

С печальным трагизмом в глазах, достойным полотен Тициана, Петя принялся за работу и помалкивал почти два часа. Когда он закончил возиться с гелями, ножницами, пудрами и всем остальным реквизитом, предназначенным для превращения физиономий в лица, а лиц – в привлекательные лица, Вика обнаружила, что результат ей по вкусу. На неё глядела из зеркала очень красивая брюнетка с идеальными бровями, ресницами и алыми губами такой сочности и спелости, что старого графа Дракулу при виде Вики от возбуждения разбил бы инсульт.

– Это, конечно, не высший сорт, – критически оценил свою работу Петя, – но при ваших пуританских, консервативных вкусах лучшего не добиться.

– Мне нравится. Даже… очень нравится. Жаль, у вас нет зеркала побольше – не пойму, гармонирует ли это с одеждой.

– Вот с этой буйной зеленью? – Петя ткнул пальцем в салатовое платье Вики. – Гармонирует, как горчица с мармеладом. На вашем месте, я бы этой тряпкой полы вытирал: салатовый цвет уже лет пять не в моде. Снимите и никому не показывайте. Лучше уж ходить голой, будете гораздо сексуальнее.

– Неужели так страшно? А что же мне надеть? – заволновалась Вика.

– Брюнетке вроде вас подойдут глубокие и тёмные, как Достоевский, тона. Строгий тёмный костюм, подчёркивающий талию – самое оно. Только не переборщите – если оденетесь в чёрное, будете смотреться готично, как работница похоронного бюро.

– Ладно, в магазине одежды соображу. Спасибо за всё… Петя. Кстати, а как ваше полное имя?

– Пётр Сосипатрович, – потупился Петя. – Проклятый дедушка был убеждённым коммунистом.

– А, ну тогда всё ясно. С вами было приятно работать. До свиданья.

– Пока-пока.

Оставшиеся до вечерней охоты на мужчин часы Вика потратила на рекогносцировку – она тщательно изучила сайты всех известных ресторанов в центре Москвы. Начала она с ресторанов средней ценовой категории, продолжила дорогими и закончила такими, где цены с рёвом пробивали небо и устремлялись в космос. И тех, и других, и третьих оказалось столько, что Вика, разбиравшаяся к тому же в гастрономии на уровне «Как приготовить яичницу, пособие для чайников», немного загрустила. В конце концов, она решила не ломать себе голову и пойти по пути наименьшего сопротивления – из всей еды Вика предпочитала рыбу, и ресторан ей приглянулся такой, где в изобилии подавали стерлядей, креветок, омаров и прочую водоплавающую и водоползающую фауну. Ресторан «Карло Гоцци» на Тверской, состоящий из семи залов, двух двориков, одной террасы и одного усатого шеф-повара, понравился ей своими фотографиями больше всего. Правда, Юнона Высоцкая не советовала выбирать слишком помпезное и статусное питейное заведение, но перед «интерьером в стиле Людовика Пятнадцатого» Вика устоять не могла, а «швейцар на входе, одетый в роскошную красную ливрею с галунами и позументами, кланяющийся каждому посетителю», покорил её окончательно, как Ромео – Джульетту.

Едва дождавшись восьмого часа вечера, и только что не подвывая от нетерпения, Вика облачилась в тёмно-лиловый костюм, брызнула на себя духами, сунула в сумочку телефон и какую-то мелочёвку, вроде двух-трёх тысяч рублей, и вызвала такси. Через пять минут сумрачный бородатый таксист Абдулла, сверкая глазами, как Синяя Борода, вёз её на Тверскую. Абдулла был первым джентльменом в эту ночь, кого Вика заставила испытывать сердечный трепет и муки адские любви. Несмотря на свой поношенный спортивный костюм и кроссовки Abebas, Абдулла не смог удержаться от проявления чувств, и сделал это с восточной пылкостью. Дважды он порывался заговорить с Викой и, открыв рот, умолкал – слова пропадали на языке, на третий раз слова пришли:

– Красавыца, давай бэсплатно отвэзу! За один пацэлуй!

– Я с незнакомыми мужчинами не целуюсь, – осторожно ответила Вика, отодвигаясь от Абдуллы настолько, насколько позволял салон такси.

– Мэня Абдулла зовут, я из Дербента. Там у нас всё есть, дом есть, сад есть, овцы есть, много авэц. Мы богатый сэмья! Хочиш – пажэнимся? Будэшь жить как принцэсса! Интэрнэт тебе провэду!

– Нет. Я уже помолвлена, – соврала Вика, думая о том, что же богатый дагестанский падишах делает в Москве за рулём такси.

– Видный овцевод Абдулла надулся и цыкнул языком от отчаяния. С минуту он терпел, но, стоило вырулить на Тверскую, тестостерон опять одержал победу над мозгом, и он выпалил:

– Адын пацэлуй, красавыца! У тэбя щёки как пэрсик, губы черэшня, цэловать хачу!

– Отстань, сумасшедший! Тормози машину! – Вика отшвырнула ремень безопасности и сделала вид, что вот-вот откроет дверцу и, совершив трюк Джеймса Бонда, выпрыгнет из машины на полном ходу.

Гордый вид джигита после такого поворота событий несколько померк, да и пыл поугас – он замедлился и остановил такси, до ресторана отсюда оставалось пешком метров сто.

– Дажэ дэнег с тэбя брать нэ хочу, шлюха. Пошла вон с моей машина, – сказал раздосадованный Абдулла и, стоило Вике выйти, ударил по газам, удаляясь с места оскорбления мужского достоинства со скоростью гордой птицы беркут, пикирующей со склонов дагестанской горы Базардюзю в поисках следующей добычи.

Вика хладнокровно отряхнулась и несколько раз повторила про себя: «У меня кожа бегемота, я не реагирую на раздражители. Я большая горячая звезда, я излучаю тепло и силу…» Когда Вика почувствовала, что снова может улыбнуться, то подняла голову вверх и пошла к ресторану походкой от бедра, думая, что повторяет этим манекенщиц в Милане, но на самом деле повторяя тысячи девушек, которые ходили, бывало, вот так же по Тверской по ночам в девяностые. Вывеска «Карло Гоцци» призывно горела малиновым цветом над уютным подъездом. Вика остановилась перед ним и загадала желание: «Хочу найти здесь богатого, нестарого и не страшного, поглупее». Хотя это желание являло собой яркий пример взаимоисключающих параграфов, вера творит всякие чудеса.

Швейцар с галунами и позументами, сдерживая зевок, кивнул Вике на входе – это был не земной крепостной поклон боярыне Морозовой, как она ожидала, а скорее студенческое «Привет, Викусик, как делишки?»

Внутри зато оказалось настолько богато и помпезно, что красивый рот Вики непроизвольно превратился на несколько мгновений в неприлично разинутую варежку. Обстановка, короче говоря, была дворцовая – все сверкало позолотой, вдоль декорированных стен стояли обитые гобеленами кресла с выгнутыми ножками, как было модно при Людовике Пятнадцатом, а с потолка свешивались люстры размером с самого Людовика Пятнадцатого каждая. В центре зала, освещенного как для бала, размещались столики из красного дерева и, вместо стульев, канапе с бархатными спинками, приземистые, словно таксы. Даже пол, выложенный затейливой мозаикой, выглядел точно так, словно его вчера вывезли из Версаля – человеку без титула герцога или хотя бы барона было просто страшно по нему ступать. Взяв себя в руки, Вика огляделась: все же она пришла не за мебелью эпохи развращенного абсолютизма, а за мужчинами эпохи развращенного абсолютизма. «Где ты, мой Людовик? Твоя маркиза де Помпадур пришла», – сказала она мысленно. Кандидатов на роль развратного Людовика было, увы, немного. В зале были заняты всего два столика – за первым восседала семейная чета лет сорока пяти, причем супруга оказалась женщиной грузной, с мрачным, опухшим лицом – таких любят изображать на карикатурах охаживающих скалками и сковородами гулящих мужей. За вторым столиком сидел маленький круглолицый человечек – со своими коротенькими ручками, брюшком и коричневым костюмом он ужасно напоминал майского жука. Сходство дополняло то, что у человечка почти отсутствовала шея – верхняя часть тела, таким образом, представляла собой как бы головогрудь. Майский жук, впрочем, оказался плотоядным, поскольку был занят поглощением другого членистоногого – в этот момент он терзал клешню омара. Лет человечку было под шестьдесят: принимая во внимание его возраст и комплекцию, Вика поняла, что едва ли сможет заинтересовать мужчину собой, разве что пустит свою руку на холодец.