Лотар-Гюнтер Букхайм - Лодка

• Название: Лодка
• Автор: Лотар-Гюнтер Букхайм
• Издательство: Военная литература
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2005

«Лодка» — книга о войне и о людях на войне. «Лодка» — история о юношах, практически мальчишках, жадных до приключений, оболваненных нацистской пропагандой, знающих толк в технике. Они бросают вызов природе, сражаясь с невидимым врагом. У многих пока нет опыта, им многим неведомы отчание и одиночество, им не знакомы ужасы войны. В аду подводной войны альтернатива простая — либо тебя не поймают, либо тебе конец. Под водой раненых не бывает. Из 40 тысяч германских подводников домой не вернулись 30.000.

---

Инрих сидит у сонара. Его голос доносится словно издалека:

— На трехстах градусах — шумы двигателей. Становятся громче!

Старик театрально приподнимает брови. Он стоит посередине поста управления, прислушиваясь. За ним, наполовину скрытая, виднеется фигура шефа. Я не решаюсь пошевелиться.

Старик сглатывает. Я вижу, как его адамово яблоко дернулось вверх-вниз.

— Поршневые двигатели! — докладывает акустик.

Старик приседает на корточки в проходе рядом с рубкой акустика и надевает наушники. Его сгорбленная спина повернута в нашу сторону. Акустик высунул голову из своей каморки.

Слышится бормотание Старика:

— Я съем собственную шляпу, если только это не дизель подлодки.

Он возвращает наушники акустику, который вслушивается пару минут, пока Старик, оставшийся рядом с ним, не спрашивает:

— Ну что, Инрих?

— Дизели подлодки — можно не сомневаться!

— Английской или немецкой — вот в чем вопрос! Просыпайтесь. Первый вахтенный офицер, приготовьте сигнальную ракетницу. Как только мы всплывем, сразу стреляйте. Куда повернут наш нос?

— Направление осталось прежним — двести семьдесят градусов.

— Приготовить зенитные орудия! Первый вахтенный, немедленно на мостик за мной!

Пост управления сразу же наполняется движением. Кто-то открывает ящики с боеприпасами. Мы что, собираемся задать фейерверк прямо перед дверями нашего дома? И для ровного счета добавить к нему пулеметов?

Старик уже положил руку на ступеньку трапа:

— Все ясно?

— Jawohl, господин каплей!

— Всплытие!

— Продуть цистерны!

Я стою под самым люком, когда надо мной выстреливает ракетница. Люди все еще карабкаются вверх, поэтому мне лишь время от времени между чьим-то бедром и краем люка видны красные и белые магниевые вспышки. Настоящие рождественские звезды. Очень к месту. Я жду, затаив дыхание.

— Отлично! — это голос Старика. — Они ответили. Подведите ее поближе, первый вахтенный. Давайте посмотрим на наших коллег.

— Невероятно! — вырывается у шефа, стоящего за моей спиной.

— Разрешите подняться на мостик? — обращаюсь я.

— Милости прошу!

Я не сразу замечаю другую лодку на фоне темной воды. Ее нос развернут на нас, так что ее вполне можно спутать с плывущей бочкой.

— Быстрее! Давайте сюда сигнальный прожектор — шевелитесь! Теперь, Зейтлер, представьте нас им по полной форме, со всей полагающейся учтивостью.

Зейтлер нацеливает ратьер в сторону другой лодки и принимается выстукивать свое послание.

С той лодки в ответ заморгал фонарь: сообщение принято. Затем я снова слышу стук нашего сигнального фонаря и голос штурмана, читающего то, что передается оттуда:

— UXW обер-лейтенант Бремер.

— Фантастика! — говорит Старик. — Их должен кто-то встретить. Нам остается всего лишь следовать за ними по фарватеру!

Штурман просто сияет от радости. Теперь ему не придется ломать голову, как провести нас в гавань Ла-Рошели.

— Нам надо лишь дождаться сопровождения, которое придет за ними. Спросите у них, когда может появиться эскорт.

Помощник боцмана нажимает на ключ сигнального фонаря, ответ приходит через считанные секунды. Очевидно, у них первоклассный сигнальщик: «08.00!»

— Теперь сообщите: «Мы присоединимся к вам!» Вот тут они должны поломать голову над нашей загадкой: как получилось, что мы оказались неждаными гостями? Их должно удивить, что мы заходим в порт приписки другой флотилии — и именно сегодня.

Похоже, Старик и в мыслях не держит подсказывать им отгадку.

Пока мы обменивались сообщениями, наши лодки сблизились — теперь мы можем переговариваться. С их лодки загудел громкоговоритель:

— Куда девалось ваше орудие?

Мы переглядываемся. Старик колеблется. Даже до меня не сразу доходит, что они могут видеть нас так же отчетливо, как и мы их, и они заметили, что нашему силуэту чего-то недостает.

— Идиотский вопрос! — фыркает штурман.

Но Старик подносит ко рут мегафон и кричит:

— Угадайте с трех раз! — потом поворачивается к штурману и говорит обычным голосом:

— Лучше бы он убедился, что его собственные зенитные орудия в порядке. Что-то мне здесь чертовски не по себе!

Штурман воспринимает его слова, как прямое указание к действию, и кричит наблюдателям на мостике:

— Ради всего святого, ребята, смотрите в оба!

Внезапно лодку сотрясает сильный глухой удар. Мне кажется, что меня сзади кто-то ударил под колени. Аккумуляторы? Электромоторы? Что-то случилось с дизелями? Черт побери, что это было?

Старик кричит вниз, в люк:

— Рапорт! Мне нужен рапорт!

Снизу ничего не отвечают. Старик и штурман вопросительно переглядываются. Старик срывается на рев:

— Рапорт! Немедленно рапортуйте!

В люке появляется лицо шефа:

— Ничего — нечего рапортовать, господин каплей!

Командир уставился на него. Неужели мы все сошли с ума? Только что прогремел взрыв — и к тому же довольно сильный!

Но вот с другой лодки заморгал сигнальный фонарь. Три рта в один голос повторяют, что передают оттуда:

— Н — а — л — е — т — е — л — и — н — а — м — и — н — у.

— Скорее! Надо подойти ближе!

Мина, мина, мина. Так значит, мы разгуливаем по минному полю. Эти штуки никогда не болтаются поодиночке.

Я навожу бинокль на другую лодку. На первый взгляд ничего необычного. Лишь ее корма слегка погрузилась в воду, словно лодка плохо отдифферентована. Я всегда представлял себе последствия взрыва мины несколько иначе.

Наша лодка медленно поворачивает свой нос. С той лодки снова сигналят.

— Читайте! — приказывает командир.

Ему отзывается Зейтлер:

— П — р — о — б — о — и — н — а — в — к — о — р — м — е — в — о — д — а — б — ы — с — т — р — о — п — р — и — б — ы — в — а — е — т — н — е — м — о — ж — е — м — п — о — г — р — у — з — и — т — ь — с — я.

— Одна из этих проклятых магнитных мин, — говорит Старик. — Возможно, ее сбросили ночью с самолета.

— И наверняка не одну… — безмятежным голосом добавляет штурман.

— Ничего не поделаешь, штурман. Мы должны оставаться на поверхности и обеспечивать прикрытие от атаки с воздуха.

И медленно дрейфовать по минному полю.

Штурману нечего сказать. Его бинокль нацелен на их лодку, и он не выказывает ни малейших эмоций.

— Прокричите им: «Остаемся на поверхности, чтобы прикрыть от воздушной атаки!»

Штурман подносит ко рту мегафон. С той стороны принятие нашего сообщения подтверждают кратким «Спасибо!»

— Штурман, сделайте запись: «06.15. UXW наскочила на мину.» Скажите радисту, чтобы попробовал еще раз. Может, нам повезет. Пусть передаст следующее: «Опасность. Опасность. UXW наскочила на мину. Погрузиться не может. Все системы вышли из строя. Немедленно вышлите эскорт. Остаемся на месте взрыва — UA.»

Ничего больше нельзя поделать, остается только ждать и смотреть, как светает.

— Похоже, у их винтов погнуты валы, — резко замечает Старик. — Если бы отказали дизели, можно было бы хоть что-то выжать из электромоторов, либо наоборот.

По разлившемуся за нами сиянию я замечаю, что отлив, должно быть, развернул нас: теперь восток оказался у нас за спиной. В бледном утреннем свете все мы выглядим посеревшими, словно посыпанные пеплом.

На лодке не слышно ни звука двигателей, ни движения, ни вибрации. Мы дрейфуем, подобно обломку, оставшемуся после кораблекрушения. Страх… и тишина. Я едва осмеливаюсь откашляться. Много бы я дал, чтобы только услышать звук хотя бы одного работающего дизеля.

— Корабельное время?

— 07.10.

Страх. Мы избегаем смотреть друг на друга, будто перехваченный взгляд другого человека приведет к роковому взрыву.

— Самолет! На ста двадцати градусах!

— Приготовить зенитные орудия! Быстрее! Высота?

— Двести пятьдесят! Похож на «Галифакс»!

Меня сдувает с мостика, я хватаю и передаю дальше боеприпасы. Наше зенитное орудие уже изрыгает огонь. Мы стреляем по нему изо всех сил. Но мы неподвижны и представляем из себя мишень. Сквозь грохот наших выстрелов я слышу ужасный взрыв. Потом внезапно наступает тишина.

Я бросаюсь на мостик и оглядываюсь кругом. Во имя всего святого, где другая лодка? Ничего нет, только ровное, переливающееся море. Лишь по нашему левому траверзу течение сносит пару темных точек.

Наш нос разворачивается в их сторону. Наконец штурман произносит:

— Прямое попадание — прямо перед рубкой!

Я вижу происходящее, словно в трансе — будто сквозь внезапно опустившуюся серую пелену. Я прищуриваюсь, отчаянно моргаю глазами, пялюсь изо всех сил: лодка, которая была здесь всего минуту назад, бесследно пропала. А самолет? Тоже исчез. Одна единственная бомба? С первого захода? Прямое попадание?