Таня Кадзи - Русская гейша. Загадки любви

• Название: Русская гейша. Загадки любви
• Автор: Таня Кадзи
• Жанр: Русское современное

Невероятные приключения выпали на долю первой русской гейши Тани Кадзи и ее единственного в России агентства гейш «Аямэ». Происки недоброжелателей стали толчком к жестокой расправе с Таней и ее девушками. Пленницы гонконгской мафии, они столкнулись с рынком таких эротических услуг, которые никогда бы не возникли ни в одной самой пламенной фантазии русского мужчины. Похищение перевернуло Танину жизнь, но так, что даже недавняя, но страстная любовь оказалась под угрозой. Новые захватывающие приключения русской гейши в следующей книге серии «Загадки любви» Книга издавалась ранее: «Падение русской гейши» (2007), «Русская гейша. Похищение» (2008)

---

– Надо же, – заметила Ёсико, – не ожидала, что наши подвыпившие товарищи оценили игру на таком специфическом инструменте.

– Просто звучит экзотично, хотя это обычный щипковый трехструнный инструмент, – сказала я. – А как-то в Токио я играла для гостей на балалайке. В сочетании с костюмом гейши это всегда производило фурор.

– Как интересно! – повернулась ко мне Ёсико. – Вы профессионал. Я даже не ожидала! А сямисэн настоящий?

– О, да! И обтянут кошачьей кожей, как положено, – улыбнулась я. – У нас есть и цитра кото[2]. И сделана она из павлонии[3]. Мне привез их один друг из Токио.

– Я приятно удивлена, – заметила после паузы Ёсико. – Все-таки кото имеет тринадцать струн, и играть на ней довольно сложно. А что ваши девушки используют и «когти» из слоновой кости? Насколько я помню, чтобы играть на кото, нужно их надеть на большой, указательный и средний пальцы.

– Да, конечно, – улыбнулась я. – У нас все по правилам.

– Прекрасно! – восхитилась она. – А знаете, Аямэ, что кото очень древний инструмент? Существуют глиняные фигурки музыкантов, датируемые третьим веком до нашей эры, у которых в руках именно эти цитры. Кроме этого, в «Кодзики», нашем сборнике мифов, есть упоминание о «Говорящем Небесном Кото».

– Все это необычайно интересно, – заметила я.

И внимательно поглядела на раскрасневшуюся Ёсико. Видно было, что этот разговор доставляет ей удовольствие.

«Такой увлеченный преподаватель наверняка отлично преподносит материал, – подумала я. – И почему не воспользоваться таким удачным знакомством?»

Я улыбнулась и сказала:

– У нас в агентстве проводятся чайные церемонии. Хотелось бы пригласить вас.

– Я с радостью! – тут же воодушевилась она. – Звоните, и я обязательно приеду.

Из тетради лекций Ёсико:

«Японцы и японки периода Яёй (V век до н. э. – IV век н. э.) носили шелковые и конопляные наряды под названием «кину». Это были длинные, перехваченные поясом рубашки с рукавами, подвязанными у запястий и локтей. Мужчины надевали к ним свободные штаны «хакама», а женщины – распашные юбки «мо».

Именно тогда началась активная торговля Японии с Китаем и другими странами. И японцы поневоле заимствовали у соседей образцы их национальной одежды. Влияние китайской моды было настолько сильным, что ношение чиновниками «мешковатых одеяний с высокими разрезами с двух сторон» было установлено законом.

Но в VIII веке, с переездом императорского двора в новую столицу Хэйан (Киото), в противовес иноземной моде появился многослойный стиль «кокуфу». Мужчины носили длиннополые одеяния «сокутай» с широкими рукавами, а женщины облачались в целый каскад из кимоно: одно кимоно надевалось поверх другого так, чтобы из-под верхней одежды выглядывали краешки всех нижних слоев.

Потом власть перешла от аристократии к военному сословию, и на первом плане оказался боевой костюм самурая. Появилось много новшеств: например, кофта «хаори» и носки «таби». Мода диктовала аскетичный стиль одежды.

XVII век стал поистине золотым веком кимоно. Оно стало универсальной одеждой. Простота покроя этого прямого халата без застежек, воротников и прочих лишних деталей восполнялась красотой и многообразием наносимого орнамента. Простым японцам-горожанам запрещалось иметь одежду из тканей яркой расцветки. Но они выходили из положения, подшивая скромное неяркое кимоно пышной парчовой подкладкой или надевая под него штуки три богатых и дорогих.

В XVII веке возникла новая эстетика, проповедовавшая изысканность и элегантность. Она породила новый вариант одежды – ансамбль из нескольких кимоно, подвязанных поясом. Молодые побеги бамбука, нежные азалии, белоснежная сакура и хризантема – символ императорской Японии – подобные картины украшали парчовые и шелковые кимоно японских принцесс и придворных дам. Мужские кимоно были вышиты свирепыми драконами и иероглифами, которые обозначали «всегда первый», «рост», «слава», «успех» и «богатство».

Пояс, которым подвязывают кимоно, называется «оби». Мужчины фиксируют его на бедрах, женщины – на талии или выше. Издавна он считается амулетом, хранящим душу, а узел или бант на нем – символом верной любви. Члены одного рода завязывали пояса одинаковыми узлами, которые были своего рода прототипами фамильных гербов.

Кимоно делятся на верхние и нижние. Есть домашние из хлопка – «юката», их носят с простыми деревянными шлепанцами «гэта». Нижние, вроде нательного белья, называются «дзюбан». Верхние кимоно с рукавами до полутора метров – это «фурисодэ». Раньше такие рукава, свисающие до пола, носили незамужние девушки. Считалось, что этим они привлекали к себе внимание мужчин. К такому наряду принято надевать носки «таби» и шлепанцы «дзори», обтянутые шелком или парчой.

К свадебному белому шелковому кимоно с вытканными журавлями полагался головной убор «цуно-какуси» (в переводе – «укрытие рогов»). Он символизировал усмирение женской ревности, поскольку японцы считают, что рога вырастают у ревнивой жены, а не у обманутого мужа. После свадьбы рукава подбирались, и новый наряд «томесоде» («подобранные рукава») символизировал жизненный опыт и женственность.

Одежда кимоно является частью Традиции, поэтому в любом произведении японского искусства мы видим его присутствие. Вот, к примеру, отрывок из текста Окада Сёги, автора XIX века, в котором он описывает, как проводила время гейша со своим возлюбленным:

«Они ходили по Эдо, наслаждаясь как ясной погодой, так и временами накрапывавшим дождем. Она была в тщательно подобранном двенадцатислойном кимоно стиля Хэйан, а на нем было накидка с длинными рукавами, популярная у молодых модников.

Они любовались вишневыми цветами у Асукаяма и коснулись там знаменитого памятного камня, что должно было принести удачу. Они ходили по взморью в Синагава, садились в опасно узкую лодку, плыли, опустив ладони в воду, мимо деревянных боков коричневых кораблей, буксировавшихся по быстрому соленому течению…

Он купил ей букет оминаэси – маленьких желтых бутонов, называвшихся «женскими цветами»; иногда их называли цветами продажных девок. Два адониса в горшках, сказал он, гарантированно являлись «совершенными символами счастья и долголетия».

Она смотрела на него так, как если бы каждый такой взгляд доставлял ей удовольствие, и она все никак не могла наглядеться на этого человека, понемногу становившегося хорошо известной фигурой на улицах Эдо. Уличные девушки в центральном районе Хондзё отпускали в его адрес веселые замечания. Продавец конопляных кимоно был горд тем, что шил для него одежду…»

Ёсико приехала к нам в агентство утром второго января. Ее встретила Лиза, моя незаменимая помощница и самая близкая подруга. Я появилась чуть позже.

– А у нас гостья, – сказала мне Лиза, когда поздоровалась. Но тут же с тревогой посмотрела в мое лицо и тихо добавила: – Ты ужасно выглядишь! Бледная и под глазами круги! Хочешь, кофе сварю?

– Спасибо, – улыбнулась я. – Это то, что мне сейчас жизненно необходимо! С этими праздниками никакого продыху! И девушки тоже устали. Мы вчера, вернее сегодня, лишь в пять утра освободились. А с трех часов снова выступления, и нужно успеть в шесть мест. Я им позволила поспать подольше, так что приедут лишь к часу.

Лиза уселась за свой стол, внимательно меня слушала, кивая, но ее взгляд не отрывался от монитора компьютера.

– Заявок на ваши выступления очень много, – вздохнула она. – Даже не знаю, что придумать, как вам помочь. Хоть сама гейшей становись, – улыбнулась она.

– Что ты, дорогая! А кто же тут дела вести будет? Да и не для тебя все это! – заметила я.

Лизе осенью исполнилось девятнадцать. У нее была хрупкая изящная фигура. Ее утонченное лицо с нежной кожей, большие темно-карие глаза, тонкий нос, розовые, красиво очерченные губы, длинные каштановые волосы притягивали взгляд. Ни один мужчина не мог остаться равнодушным к ее красоте. Лиза вполне могла бы работать гейшей, но существовало одно «но». Кое-какие драматические события прошлого наложили неизгладимый отпечаток на ее психику. Мы познакомились, когда обе оказались в сексуальном рабстве. После освобождения я смогла справиться с психологическими проблемами, но Лиза неожиданно для меня превратилась в настоящую госпожу. Меня это тревожило, так как она была мне больше чем сестра. Я пыталась как-то помочь, что-то изменить, но проблема пока не решалась. У Лизы был свой раб. Она звала его Григорий, хотя настоящее имя этого человека Павел Николаевич. Он занимал довольно высокий пост в одном министерстве, обладал немалым капиталом, но полностью подпал под жестокую власть Лизы. После пребывания в рабстве она возненавидела весь мужской род и вымещала это на своей жертве. Но рабу Григорию такой образ жизни доставлял необычайное удовольствие. И эта пара жила в гармонии. В прошлом году дошло до того, что Лиза заявилась на одну закрытую вечеринку в сопровождении своего раба. При этом он полз за ней на четвереньках, пристегнутый за ошейник. Мне эта ситуация не давала покоя, но я пока не видела никакого выхода.