Елена Сперанская - Цветок с ароматом магнолии. Детективный роман

• Название: Цветок с ароматом магнолии. Детективный роман
• Автор: Елена Сперанская
• Жанр: Детектив

В романе рассказывается о жизни женщины с детства до зрелого возраста в суете постоянных забот о существовании. Кровавые преступления происходят в непосредственной близости от нее. Судьба ставит перед ней препятствия, тяжелые испытания, которые она с честью преодолевает.

---

Никакого риска потерять друг друга из вида не было возможности, проживая в одном городе Саратове с четырехсотлетней историей, основанным как сторожевая крепость для охраны южных рубежей Российского государства.

После прогулки по помпезной набережной, украшенной впечатляющей квадратной ротондой, сравнивая то, что находилось в Саратове с тем, что они увидели во время посещения достопримечательностей одного из красивейших городов Поволжья – города-героя Волгограда на автобусе, Настя и Мантрыгин возвращались домой тем же маршрутом, ощущая себя обновленными и похорошевшими. Они вдвоем стояли на носу парохода на самом ветру, ощущая прилив творческой энергии и сил для осуществления своей мечты.

Статный аспирант-медик испарился вместе с возвращением в родной город. Он решил продолжить свои медицинские исследования, чтобы защитить диссертацию. А Настя в день приезда получила напутствие от отца для своей дальнейшей карьеры, который назвал ее «легкомысленной девушкой». За что он присвоил ей этот титул, она так и не поняла до конца, но отнесла это на строгость воспитания. За время их отсутствия младший брат отца – высокий аскетичный мужчина – Константин Павлович в большой тайне от жены и двоих сыновей, появился с подругой у них в коммунальной квартире. Они поужинали и провели там ночь за рюмкой «чая». Из квартиры исчезла детская сумочка, два хрустальных фужера, некоторые детские книги в красивых обложках, туфли, одеяло, резиновые сапоги и семейное счастье.

– Мне сумочка все равно надоела, – прокомментировала Настя исчезновение будто старых надоевших предметов. – А рюмки? – спросила она формально.

– Оба фужера разбились, – объяснил отец нравоучительно.

– Кто же так испачкал простыни? – возмущалась Нина Афанасьевна, стыдливо рассматривая постельное белье после приезда из увлекательного путешествия.

– Понятия не имеем, – в один голос, громко ответили отец и сын, улыбаясь.

Наступила гнетущая пауза. Нина Афанасьевна уныло загрустила, сметая крошки хлеба со стола.

– Наверно так раньше было, – добавили они, подумав из уважения к вернувшейся хозяйке и сотруднице железнодорожной поликлиники.

– Зато я познакомился с хорошей девушкой. Она скромная и симпатичная. Умнее, чем Настя, – признался Петр, с видом оценщика-работорговца на невольничьем рынке.

– На сколько умнее, ты сразу понял? – спросила сестра.

– Не на много лучше, но очень хорошо разобралась во всех твоих вещах, – сообразил он сразу, что сказать без иронии.

Насте стало неприятно, что кто-то чужой лазил по ее полке с одеждой, сложенной перед отъездом еще раз для памяти горкой.

– Какая она внешне, ты можешь описать? Есть в ней что-то особо примечательное, что у тебя вызвало самое приятное впечатление? – спросила она, как будто это что-то меняло, так как украденных вещей она уже не надеялась получить назад никогда при любых жизненных неординарных обстоятельствах.

– Как все девчонки ее возраста, – объяснил он доступно.

– Помнишь ее лицо? – настаивала Настя, затевая глупый и неприятный ей разговор из-за собственного самолюбия.

– Такой орлиный нос, наподобие, как у меня. Высокая, худая. Правда, одежда маловатая на ней. Ну, возможно, мы поженимся, когда ей будем восемнадцать лет. Ждать осталось недолго, лет шесть впереди, – с еще большим тщанием сказал он, сильно привирая.

– Неужели ты способен на такое? – спросила она желчно.

– Надо получить специальность, диплом. Стерпится, слюбится. Мы обречены на выживание, как все млекопитающие. Купим, что надо, – ответил он мечтательно.

Петр лег на раскладное кресло-кровать, сложив руки на груди, как будто он великий философ.

– Вы что, обручились или помолвлены? – спросил отец, заметив упаднический тон и наигранный пессимизм избалованного сына.

– Думаю, что это самый лучший вариант для меня. Не такой я красавец, как герой американских вестернов. Мы распишемся и все, – не теряя надежды, пояснил Петр иронично, с оттенком злобы, сравнивая себя с любимцем публики – Грегори Пеком.

– Это, кто там говорит: стерпится, слюбится, – вступил Борис Павлович в диалог.

– А как надо сказать? – иронично заметил сын, прищурясь.

– Надо говорить: почем фунт лиха, если уже на то дело пошло, ты решил свою судьбу окончательно, – сказал отец, удивляясь хитроумию своего младшего брата – Константина Павловича, ввалившего без приглашения во время отсутствия Нины Афанасьевны к ним в комнату с подругой и ее отчаянной дочерью.

– Я их не приглашал к себе в гости, – оправдывался Петр багровея, а Настя никак не могла взять в толк, о чем же все-таки шла речь: об образе жизни или отсутствии оного.

– Все их ухищрения закончатся плачевно, мать взяли по доверенности из тюрьмы. Ты забыл, она сама сказала, что сядет за убийство милиционера, так как находилась под распиской о невыезде, а дочь будет с такими же наклонностями, когда подрастет, – объяснил отец, не преминув помочь жене на кухне.

Петр не хотел слушать запоздавшие нравоучения отца.

– У зэчки – подмоченная репутация, а милиция найдет нужным, удлинит срок пребывания в стенах исправительного учреждения, – последнее предложение он произнес гораздо тише так, чтобы до слуха дочери не донеслись эти позорные клички.

Настроение от таких слов у всех членов семьи Вежиных из радужного восприятия действительности омрачилось до предела. Было понятно, что витиеватые милицейские параграфы, были предназначены исключительно для тех, кто подпадал под статью закона за совершенное уголовное преступление и вынужден отбывать срок в колонии строгого режима за диверсионные действия.

– Неужели у Кости столько энергетики, что он вместо того, чтобы найти себе съемное жилье, как делали все порядочные женатые мужчины, которые заводили себе любовниц, явился к нам на постой, пока мы с Настей отсутствовали? – спросила Нина Афанасьевна, загодя ругая себя за нерасторопность, а сына за лень.

На девушку такая длинная и откровенная фраза мамы произвела сильное впечатление. Особенно слово «энергетика» отозвалось в сердце недопониманием. Спросить кого-то, чтобы узнать его значение, она решила чуть-чуть позднее, когда страсти вокруг кратковременного загула несколько улягутся. Нина Афанасьевна разогревала обед и варила компот, поэтому просила Настю принести все готовые блюда из кухни в комнату, расставить на столе приборы, как всегда, на четверых человек.

– Я не буду ни обедать, ни ужинать, – сказал Петр опрометчиво, вызывая к себе жалость.

– Значит, объявляешь голодовку? – спросили родители чуть ли не хором, стараясь выяснить причины такого остракизма, подойдя к лежащему сыну, посмотрев на него с искренним любопытством.

– Соседи меня накормили. Я помог им вытаскивать вещи из подвала на просушку и проветривание, – ответил Петр с чрезвычайным достоинством и гордостью за проделанную работу.

– У него все спланировано… – оправдывался отец, стараясь загладить вину изобретательного, хваткого, но перспективного родственника, который пользовался большой популярностью у женщин особого круга. – Захочет, есть, скажет. Пусть спит, – успокоил он жену с достоинством.

– Что за энергетика у дяди Кости? – поинтересовалась Настя следом. – Он кажется интеллигентный человек, друг нашей семьи, – Настя сама ответила на свой вопрос.

– Он очень большой начальник… Ему приходится много работать и зарабатывать… – отец сделал паузу. – Как всем сейчас, – стараясь водворить мир, сказал отец.

– Его наверно повысили в должности, если он приезжал из области с таким грузом забот? – удивилась Нина Афанасьевна, понимая хитросплетения судеб.

– Да, вроде того. Но я слышал, что они хотели разойтись с женой, когда недавно заходил к ним на старую квартиру. Даже подали заявление в ЗАГС. Он собирался покупать здесь земельный участок на берегу Волги и начать строить дачу… У него есть два сына, одному – двадцать, как твоему брату, а другому – десять, – отец перевел разговор на другую более приемлемую тему разговора.

При этих словах Настя, разочарованная поездкой на пароходе, разрыдалась бы, если бы ни мимолетное увлечение аспирантом-медиком Мантрыгиным, которого она вспоминала с теплой надеждой на продолжение общения.

– Интересные у меня появились родные, – ответила дочь в ударе от такой важной информации о возникших на горизонте родственниках – двух кузенах, которые вовсе не стесняли ее свободу, но знать о существовании которых было необходимо.

– Сможешь на них опереться в жизни, – подбодрил ее отец.

– Сразу два двоюродных брата выискались… – сказала она, копируя манеру отца разговаривать.

– Это очень хорошие ребята, – объяснил он с теплотой.

– Просто удивительно! – Настя изобразила восторг.