Даниил Дамодаров - Сборник абсурдных притч о смысле бытия. Часть 1

• Название: Сборник абсурдных притч о смысле бытия. Часть 1
• Автор: Даниил Дамодаров
• Жанр: Религиоведение

Автор этого произведения – глупец, каких поискать. Поэтому не читайте эту книгу!.. Ни в коем случае!.. Но обязательно КУПИТЕ ЕЁ! Почему? Хотя бы из-за её уникальности. Ведь больше Вы нигде не найдете такого сочетания абсурдных юмористических историй и серьезных философских идей.

---

Но мы либо хотим этому учиться, либо нет.

И чаще всего – нет.

Разводы, измены, предательства. Все из-за этого. Из-за того, что мы не хотим учиться добровольно.

И потому время и жизнь учат нас на языке обстоятельств.

Все что мы считаем своей собственностью – мы теряем с болью в сердце.

Все что мы по-настоящему любим – мы отпускаем с тоскою и чувством благодарности внутри.

Почему отпускаем? Потому что настоящая любовь не терпит чувства собственности.

Мы все будем плакать от потерь. Но кто-то из теплой благодарности к ушедшей личности, а кто-то из-за того что у него забрали игрушку в виде другого живого существа, из-за того что теперь он не сможет наслаждаться этим другим существом, так как раньше.

Корень всегда в мотиве, мой друг. И жизнь учит нас именно чистоте мотивации.

Так что отпусти меня с легким сердцем, дружище, и давай идти дальше. Ты своей дорогой, а я своей. И спасибо тебе за все».

Гречневый человек отпрянул и Егор разрыдался. Но потом он собрался с силами и перенес последующие события с мужеством.

А было вот что.

Часом позже все рабочие завода собрались на заднем дворе. Осенний ветер продувал насквозь, если кто-то был без куртки с толстым подкладом. Воронье каркало, сидя на голых ветках берез.

Из-за угла литейного цеха выехал синий мотоцикл с люлькой. В люльке сидел человек из гречи.

– В казан его кладите, мужики, – скомандовал заместитель директора Привалов.

Трое крепких стахановцев вытащили гречневого человека из люльки и расположили точно по центру казана.

– Жгите! – сказал Привалов, – и маслица добавьте, да побольше.

Мужики притащили два ведра «Крестьянского», 3,2% жирности, и вывалили в нагревающейся казан.

– Хорошо-то как! – радовался гречневый человек, распластавшись на дне казана в плавящемся сливочном масле.

– Мужики, на медленном огне надо… подгорит же, – предложил водитель билаза Сергей.

– На то и расчет, Серёга, на то и расчет, – ответил бригадир смены Гаврилов и тут же прикрикнул поварам: «Соли добавьте! Да помешать не забудьте!»

В общем жарили гречневого человека где-то полчаса. Воду не доливали. Подгорел он, конечно, будь здоров. Но на кухне к этому времени уже кипел чан с томатной подливой. Так что настроение у всех участников действа было праздничное. Водили хороводы, украшали друг друга гирляндами, стреляли в небо из хлопушек, запускали воздушного змея.

Потом принесли подливу и всем раздали по порции с остатками гречневого человека.

– А гречу-то все-таки додали, мужики! Ура! – выкрикнул Привалов.

– Ура! Ура! Ура! – вторила ему сытая и довольная толпа.

А после работы водитель белаза Сергей пришел домой и написал белый стих:

Ах, как грани этики тонки
Что позволяют как бы вскользь
Быть людоедом мне всерьез
И в тоже время им не быть.

Ибрагим

Знавали Вы про Ибрагима?

Про Ибрагима «Кусаку»?

С малых лет Ибрагим был «Кусакой», и прозвали так его не зря, ибо славился он своим умением перекусывать материалы и крепления немыслимой прочности.

Не было на свете того предмета, что Ибрагим не мог бы перекусить.

И не подумайте, что он был каким-то посредственным, тривиальным, дворовым кусакой. Нет, Ибрагим был первоклассным кусакой мирового уровня и наравне тягался с такими представителями кусачего искусства как Войцех Ожешко из Польши и хорват Златан Люйбович.

Когда обычные кусаки, под покровом ночи, грызли медные провода, Ибрагим перекусывал металлический каркас торгового центра или титановую обшивку ракетоносителя, что стоит на космодроме Байконур.

Если Ибрагим ехал в общественном транспорте – он перекусывал поручень.

Если он хотел испить газированную воду «Тархун» – он перекусывал торговый автомат.

Если он играл в хоккей – он перекусывал шайбу и вратаря.

А столовых приборов на него так вообще было не напастись. Все ложки и вилки, что железные, что серебряные, были для него одноразовыми.

Случалось и так, что Ибрагиму приносили статуи великих полководцев и правителей. И Ибрагим перекусывал их на раз.

Каменные панталоны Людовика XIV – пожалуйста.

Медные шаровары Михаила Кутузова – пожалуйста.

Гранитные усы Петра Первого – вперед и с песней.

Накуся-выкуси-ка, Ибрагимушка!

И Ибрагимушка выкусывал!

Но однажды забрел Ибрагим в центральную библиотеку города Санкт-Петербурга и столкнулся с тем, что перекусить не смог.

Начало было многообещающее.

Все началось с работы Карла Маркса «Капитал». Вердикт: перекушено.

Затем пошла «Критика чистого разума» Иммануила Канта. Хорошо пошла, как по маслу.

«Феноменология духа» Фридриха Гегеля нырнула вслед игривым карасиком. Ибрагим перекусывал тома и работы великих философов, как рыбачок леску.

К полуночи в библиотеке не осталось целых книг.

Кроме одной.

Как не хватал её пастью Ибрагим, ничего толкового не выходило.

Тогда открыл он её и прочел:

«У каждой формы жизни на Земле есть свое предназначение.

Каждое живое существо – часть единой экосистемы, которая работает как часы.

И наше общество – это тоже своеобразная система.

Есть люди разумные – они должны обучать других правильным вещам.

Есть люди сильные – они должны защищать других.

Есть люди предприимчивые – они должны заботиться об обеспечении других людей продовольствием и услугами.

Есть люди умелые, с руками «откуда нужно» – они должны заниматься работой согласно своим талантам и служить другим. Чинить, паять, строить, петь, танцевать и так далее.

Найди свой талант и будь полезен другим самым эффективным для тебя образом.

Да только не считай, что от тебя зависит конечный результат твоего труда, и не присваивай его себе.

Что бы ты ни сделал, будь то пластилиновая фигурка динозавра или великая симфония – все это не твоя собственность и не твоя заслуга.

Потому что все материалы для этого твоего творения уже были созданы до тебя. Был пластилин и были ноты. Ты просто взял и смешал их с помощью своего разума, который ты тоже не создавал.

Все это создано Богом и принадлежит Ему. Он – Изначальная Причина Всего, а значит и следствия все являются Его заслугой, а не нашей.

Так что следуй своему предназначению, но всегда помни о том, что ты лишь посредник, а не Изначальный Создатель».

Закрыл книгу Ибрагим, задумался глубоко и понял, что призвание его – быть кусакой.

Прибежал тогда Ибрагимушка на космодром Байконур, прокусил во второй раз обшивку ракетоносителя и забрался внутрь, прямо в сопло.

Ракета взлетела и вышла в открытый космос.

Ибрагим вылез через иллюминатор, раздвинул челюсти, набрал полный рот вакуума и перекусил пространственно-временной континуум.

Больше его никто с тех пор не видел.

P.S.

В 2504-ом году астронавты НАСА обнаружили, что кольца Сатурна были перекушены. Связан ли этот факт с личностью Ибрагима – неизвестно. Это стало одной из главных загадок 26-ого столетия.

Странник

Одинокий странник продолжал свое шествие по скалистой пустоши. Солнце пекло губу. Он не ел восемь суток и девять не пил.

Стенки желудка терлись друг о друга как наждачная бумага.

Странник так давно не открывал рот, что тот сросся.

Не было больше ни верхней губы, ни нижней. Была лишь одна – срединная. Но измотавшись от голода и жажды, наш скиталец заметил сей нюанс слишком поздно.

Правда вскрылась, когда он попытался зевнуть.

Лицо странника вытянулось, но рот не открылся.

Височно-челюстной сустав свело, а лицевой нерв защемило.

Физиономия скитальца приняла столь причудливые формы, что казалось, будто у него во рту голова птеродактиля (установленная в профиль).

Разволновался странник и решил оказать влияние на ситуацию истеричным катанием по холодному чернозёму.

Катался-катался, вдруг замер. Видит коровье копыто стоит. Без коровы.

Подполз к копыту, схватил его, поднимает, а под копытом вода с навозом.

Возрадовался странник, начал копыто срединной губой целовать, к сердцу прикладывать, на руках носить, вальс танцевать.

А как угомонился, припал к следу с навозной водою и давай губу мочить. Да вот беда – не просачивается ни грана. И рот не разлепляется. Как будто и не было его.