Михаил Боярский - Таинственный город Пропойск

• Название: Таинственный город Пропойск
• Автор: Михаил Боярский
• Жанр: Научная Фантастика

Сообщаем Вам, что редакционная комиссия рассмотрела произведения, размещенные на Вашей авторской странице на портале Проза.ру, и одобрила их номинацию на Национальную литературную премию «Писатель года 2015». Нашими редакторами особенно отмечены следующие произведения: «Таинственный город Пропойск».

---

Особняком от остальных держалось сословие административных работников Пропойска, и не потому что, люди, к нему принадлежащие, смотрели на других сверху вниз, но потому что считали свою работу очень важной и ответственной. Нужно сказать, что город не подчинялся ни каким законам государства, на территории которого был расположен, и не признавал ни какой иной власти, кроме собственной, высшим органом, которой было общее городское собрание, на котором избирались руководители двух независимых ветвей власти – исполнительной, – городской глава, и судебной, – городской судья.

Функции законодательной власти исполняло само общее городское собрание, то есть общество жило в соответствии с законами и конституцией, которые это собрание одобрило и приняло еще на заре Пропойской демократии, то есть очень давно, и с тех пор ни кому не приходило в голову их изменять, дополнять или вносить что-то новое. Таким образом, городом управлял городской глава, у которого в подчинении был аппарат, состоявший из пятерых чиновников и секретаря, а так же служба безопасности во главе со своим начальником, – группа бывших пограничников, вооруженных казачьими саблями, пистолетами и специальными средствами для разгона неразрешенных митингов и демонстраций, (кои не проводились ни единожды с момента основания города). Служивые были обличены в особую форму, пошитую из темно-синей материи с серебристыми вкраплениями, защитные шлемы с тонированным забралом, где с помощью светоотражающей прозрачной пленки было нанесено изображение тюленя, который в левой ласте держал рыбу, наподобие вяленного подлещика, а в правой кружку с напитком, судя по обильным белым кудрям пены, больше всего напоминающего пиво. Тюлень коварно улыбался зубастым ртом, наводя на мысль, о том, что у него по жизни все в порядке. На погонах доблестные служители безопасности с достоинством носили знаки различия, в виде некоторого количества рыбьих голов, причем большее количество голов соответствовало меньшему статусу, и чем меньше было рыбьих голов на погонах, тем соответственно они были крупнее. Таким образом, у начальника службы на каждом погоне было только по одной большой рыбьей голове, где она соседствовала с вышеописанным тюленем, который по мимо всего прочего, являлся также и гербом города Пропойска. Общий вид начальственного погона наводил на мысль, о том, что подлещик в лапе у тюленя далеко не первый, а судя по погонам младших чинов, тюлень вдоволь полакомился рыбкой, да и при этом вряд ли ограничился одной лишь кружкой пенного напитка…

Правосудие в вольном городе вершил главный судья, который, помимо этой архипочетной обязанности, занимался так же сбором налогов и различного рода пошлин, таким образом, под его началом, помимо нескольких делопроизводителей и учетчиков, служило храброе войско судебных исполнителей, являвшихся одновременно и мытарями и таможенниками, они соответственно так же были при форме, во всем напоминавшей форму славных служителей безопасности, но с тем отличием, что она была светло-зеленого цвета, а рыбьи головы на погонах заменяли лосиные рога. Вся эта административная когорта, разделенная на два лагеря, занимала небольшой двухэтажный домик в центре города, порядок в котором поддерживала женщина комендант, своей полувоенной выправкой и кожаным пиджаком напоминавшая комиссара революционного отряда, воевавшего когда-то за народное счастье.

Вот таким образом выглядел социальный состав жителей вольного города Пропойска в общих чертах, в общих, потому что мы поначалу не решились упомянуть еще об одном сословии, которое украшало собой улицы славного города круглосуточно, то есть, если погода позволяла, доблестные сословные единицы укладывались на ночь прямо на открытом воздухе, подстелив под себя, имеющееся в наличии шкуры диких животных и укрывшись аналогичным образом, радуясь, если удалось занять лавочку со спинкой или картонную коробку из-под корейского холодильника.

Похоже, еще ни одному общественному устройству еще со времен родоплеменных отношений еще не удалось сбросить с себя эти социальные наросты. Нищие есть везде, и в огромных мегаполисах и в маленьких деревушках, куда не заезжает рейсовый автобус, их можно встретить и на экваториальных островах и на полярных станциях, везде, где бы человеческое общество не пускало свои корешки, среди буйной и многообразной растительности, всегда появится и этот нежный цветочек, который развернет свой листик наподобие ладошки и протянет ее к Вам, потупив взгляд. Однако нищенское сословие Пропойска имело одну особенность, которая выделяла его доблестных представителей на фоне аналогичных из других регионов и городов – побратимов и придавала им более высокий социальный статус. Дело в том, что подавляющее большинство горожан или уже прошло эту суровую школу жизни, или было готово влиться в это сословие при неблагоприятном стечении обстоятельств в любой момент. Как бывает, – не пришел вовремя товар или золотой песок, или покупатель опоздал с оплатой, нет залога для кредита, вот уже и нечем платить за жилье, – все иди спать на улицу или в копеечную ночлежку, в которой так воняет, что многие предпочитают ее теплу свежий воздух. Таким образом, бомжует человек месяц, а то и другой пока его дела не налаживаются или деньги не переведут, или песку не подкинут, бывает, что для некоторых этот процесс, к сожалению, затягивается на неопределенный срок, и им уже не остается ни чего другого, как говорить о том, что это их выбор.

Понищенствовал в свое время и самый богатый человек Пропойска, крупный домовладелец, и городской глава, и даже главный комендант здания городского управления – женщина из прошлой жизни, революционный комиссар. Ночевать на улице приходилось теперь Иван Иванычу Сушкину, потомственному охотнику из гольдов, родственнику самого Дерсу Узала, в соответствии с семейным преданием, пятидесяти пяти лет от роду, холостому, готовому на любое предприятие, но в настоящее время весьма стесненному в средствах.

2.Утрата

В свои почти пятьдесят Михал Иваныч был уверен, что вряд ли его что-то сможет удивить или напугать, да так, чтобы столбняк напал. Но именно в этом состоянии он пребывал несколько минут, когда к нему на квартиру пришел капитан полиции с папочкой в руках и пистолетом в кобуре, и, заявив, что Павла Веревкина убили, стал задавать различные вопросы, касаемо личности погибшего, их отношений, а так же служителю закона было крайне интересно, как Михал Иваныч провел прошлые выходные, да еще и поминутно.

Пашку Михал Иваныч знал еще со школы, учился он на один год младше, но не по возрасту был умен и развит физически. Они сблизились на почве обоюдного неодобрительного отношения к постсоветской литературе, а так же оба не питали особых симпатий к коммунистической власти и работали над проектами государственного переустройства, собираясь по вечерам в старом сарае при свете керосиновой лампы с группой сочувствующих из евреев, поляков и одного крымского татарина.

После школы их пути разошлись, Пашка уехал в какие-то таежные места, что бы принять посильное участие в переустройстве быта малых народностей на основе развития прогрессивных экономических отношений в сфере свободной торговли и взаимовыгодного обмена, прокладывать новые торговые пути и открывать перспективные рынки сбыта. То есть, он занимался тем, что мотался по диким стойбищам автономных округов с рюкзаком и пистолетом, выменивая пушнину и рыбу на продукты самогоноварения, которые изготавливал на первых порах самостоятельно на дрожжевой и сахарной основе, используя традиционные технологии и стационарную дедовскую аппаратуру с виду, напоминающую медный самовар с резиновой трубкой, выходящей из головной части, установленный в старой, поросшей мхом и пропахшей табаком и носками землянке.

Нужно сказать, Пашка имел талант не только зарабатывать деньги, но спускать заработанное без тормозов в самых различных направлениях. Как-то раз, прибыв из очередной экспедиции по Красноярскому краю с полиэтиленовым мешком, наполненным иностранной валютой, он откупил небольшой ресторанный комплекс, заказал медведя с цыганами, исполнительниц танца живота и прочих скоморохов. Поил всех, пока не закончился последний доллар, причем исполнительницы животных танцев, не смотря на то, что выпили коньяка больше цыган и медведя, еще и выставили счет, который бы заставил почесать голову с тыльной стороны представителя первой десятки олигархической элиты по версии журнала «Сибирский предприниматель».

Вот так Пашка, то появлялся на короткий срок, то опять исчезал на годы. Всякий раз, приезжая, он заявлялся к Михал Иванычу, исхудавший, пахнущий смолистым дымом и тройным одеколоном, но пьяный и довольный жизнью, размахивал пачками денег и звал Михал Иваныча отметить приезд, и как он говорил: «Глотнуть пивка». «Глотнуть пивка» часто завершалось массовым месячным запоем, при этом Михал Иваныч всегда искренне удивлялся тому, как много людей можно собрать благодаря бесплатной выпивке и закуске, а так же тому, как легко они становятся друзьями и объединяются во временные сообщества, как много мужчин, а то и женщин, с целью пьянства и разврата готовы оставить семьи на несколько дней и даже любимую работу.