Роман Корнеев - Фронтир. Избранный. Книга вторая

• Название: Фронтир. Избранный. Книга вторая
• Автор: Роман Корнеев
• Жанр: Научная Фантастика

Манипул Катрад ведёт свою нескончаемую космическую войну, но дома его ждут куда более важные дела, и однажды для Рэдэрика Ковальского настаёт пора вспомнить о том, что он Кандидат, и начать искать свою истинную судьбу, от которой теперь зависит будущее Галактики и её тёмных тайн. Перед вами заключительный том дилогии Романа Корнеева «Избранный».

---

Дома (а как же, конечно дома, в этом номере он провёл уже суммарно добрых десяток лет свой жизни) царил полумрак и пахло несвежим бельём. Зараза, забыл, уходя, активировать уборщиков. Ладно, это всё завтра.

Умыться, и за дело.

Впрочем, сразу приступить не дал перезвон коммуникационной виртпанели. Кенстридж поспешил придать лицу подобающее радостное выражение. Звонила Ларка, его средняя и, пожалуй, самая любимая дочь. Так уж получилось, что его отпрыски в уже втором поколении оказывались сплошь женского полу, и вот, их прибавилось ещё на две спяще-орущих единицы.

На развернувшейся вдоль стены эрвэ-панели послушно возникла рыжая довольная Ларкина физиономия. Запаздывание ретрансляционных станций на «Сайриусе» составляет почти десять секунд, так что она его ещё не видит. Кенстриджу всегда были интересны именно эти десять секунд. В этот момент он словно переносился обратно домой. Как будто стоишь рядом и выглядываешь незаметно из-за плеча, по которому рассыпались рыжие локоны.

– Во, я тебя застала!

И всё-таки она немного нахмурилась. Тьма подери, он начинает сдавать, раз становится для всех вокруг такой открытой книгой. Ларке явно не понравилось, как он выглядит. Ничего, вот ты столетие разменяешь, тогда посмотрим. И детей будешь рожать с совсем другим чувством, и на работу будешь смотреть иначе. Кенстридж всегда косо смотрел на слишком ранние матримониальные планы своих дочерей. Ну хоть старшая слушает его советов. Или делает вид.

– Привет, заяц, как мелкие?

Десять секунд на обмен информацией делали двустороннее общение похожим на обмен нотами протеста – пока дойдёт, вселенная уже сделала шаг, и все прежние слова уже бессмысленны.

– Мелкие дрыхнут, а вокруг не дышит целая толпа. Вырвалась из этого балагана, подумала, а вдруг ты там. Так что считай они передают тебе через меня привет.

– Скучаете по дедушке?

И снова мучительная пауза. Пройтись что ли по комнате.

– Да куда там скучаем, тут не скучать, тут кое-кого пристрелить хочется. Иногда лишних рук бывает слишком много. Но ты всё-таки постарайся побыстрее, да?

– Конечно, постараюсь.

Конечно, у него ничего не выйдет. Месяц, не раньше, а потом обратная трасса, ещё минимум две недели. Кенстридж никогда не собирался жить от своей семьи отдельной жизнью, но иначе у него не выходило. Галактика была огромна. Куда больше всей твоей жизни.

– Ну и молодец. Я тебе тут отправила всё, что Иги успел наснимать за эту неделю. Посмотри, тебе понравится. Малышки уже не такие страшненькие, щёчки с кулак.

Смеётся. Кенстридж, кажется, опять упускает что-то до ужаса важное. Но даже сам не понимает, что.

– Обязательно, прямо сегодня вечером покопаюсь в ваших завалах. Небось уже каждый пупырышек отэрвэграфировали, негодяи, не даёте детям спокойно разобраться, что это за бардак, куда их угораздило.

– Будто со мной иначе было! Ладно, я побегу, там уже какой-то писк, удачи, пап, пиши-вызывай.

– Меньше носись, ещё сама толком в себя не пришла. И маме своей привет от меня. Буду дома как можно скорее.

Когда изображение спустя положенных десять секунд послушно погасло, Кенстридж устало потёр руками лицо. И ведь день в день родила, как по заказу. Не спишешь собственное отсутствие на форс-мажор. Знал, когда? Знал. Полетел на «Сайриус»? Полетел. Тратишь тут время на чичу под разговоры? Тратишь.

Ну так и нечего себя жалеть. «Я с этой работой сойду с ума-а-а…» Не сойдёшь. А иначе – надо было оставаться дома.

Кенстридж любезно оскалился своему отражению и принялся вчерне приводить помещение в рабочий порядок. Вытолкать всю лишнюю мебель в прихожую, активировать дополнительные экраны, снова притушить свет, и пусть что-нибудь вполголоса попиликает.

Так, теперь он сам.

Следовые имплантанты привычно ударили по мозгам активаторами, побежала трассировка подключения к галактическим архивам, пальцы машинально хрустнули. На этом разминка окончена.

На главной панели плыли в воздухе буквы.

Рэдэрик Иоликс Маохар Ковальский иль Пентарра

Кандидат

Кодовое имя личного дела: «Небесный гость».

Кенстридж почти любил этого парня, в чём никогда бы не признался никому из своих ребят. И одновременно, каждый раз, когда он вновь и вновь возвращался к делу с этим безумным кодовым именем, ему становилось страшно. В чём он тоже никому и никогда бы не признался. Даже Первому, если бы тому вдруг пришла идея об этом Кенстриджа спросить.

Так, работаем.

В тот день я выбрался из ангарного купола лишь под утро. Короткие сутки не давали возможности как следует отдохнуть, и если не было дежурства в патруле или текущих работ по обслуживанию боевой техники, это не значило, что Капитанский Отряд забывал о тренировках, отработке полётных программ и прочем. Само положение КО в Легионе обязывало нас, руководящий состав, посещать разного рода собрания командования, получать инструктаж на советах у Капитанов, в общем, быть заваленными разного рода неизбежной рутиной, сопровождающей службу высшего комсостава Легиона, в который я входил по сущему бюрократическому недоразумению.

КО был выделенным соединением, назначенным на роль резерва командования, в обыденной сутолоке боя исполняя лишь тривиальную роль тактической единицы, приписанной к Капитанскому Манипулу, по сути телохранителей, призванных в бою удерживать врага на почтительном удалении. Это задавало тон жесточайшим требованиям к личному составу, но отнюдь не освобождало нас от всяких мелких забот, изводящих испокон веков обычные отряды.

Ну, а что до «ударности» подобного резерва… сотня среднетоннажных атмосферных штурмовиков «Баньши-21—7», пилоты, приученные обходиться без поддержки бронепехов, а потому ими не обременённые, могли в случае чего многое изменить на поле боя. Бронированный кулак, ставящий точку в раскинувшемся на сотни километров сражении.

Сознание всего этого тешило гордость, но головной боли отнюдь не уменьшало. Постоянные накачки, тренировки с другими подразделениями, мы трудились сутками напролёт, почти не имея свободной минуты.

Так проходила наша служба.

В тот день я освободился лишь в три утра по местному времени Базы, так что, только добравшись до каюты, сразу же увалился на матрас и предался в этой непринужденной позе самому большому своему увлечению – чтению книги (вы понимаете, настоящей, бумажной), сопряженному с поеданием хорошего, большого, истекающего соком, хотя и явно синтетического бифштекса, который по моей неформальной просьбе приготовил наш шеф-повар сержант Исидо из манипула «Циззер».

План предстоящей операции уже сидел у меня в голове, потому поспать бы всё равно не удалось, а так, лучший отдых – это любым способом постараться избежать затяжного ожидания.

В 5.38 по бортовому времени я оторвался от чтения, машинально сворачивая виртпанель с сигналом Второго Капитана: «Капитанский Отряд, по машинам, готовность минус ноль-тридцать-ноль».

Полчаса на сборы. Торопятся. Непохоже на них. Мотнув головой, обрубая налипшие за время пребывания в каюте техническое инфоканалы, я убрал книгу в шкаф и принялся одеваться.

Надевая биосьют, и без того особого удовольствия не испытываешь, а когда ещё и спешишь… Квазиживой экзокостюм биологической защиты мог полностью поддерживать жизнедеятельность и все естественные отправления организма на широчайшем промежутке внешних физических условий в течение нескольких недель, так что во время затяжных боёв, когда сутками не покидаешь штурмовик, можно не беспокоиться хотя бы о своём собственном теле. В принципе, он даже совершенно не стесняет движения, но надевать и снимать его было для меня сущим мучением.

Покидая каюту, я с содроганием ощущал, как биосьют пристраивается поудобнее на моем теле, но тут пищеклапан у меня за щекой решил за меня, что я нуждаюсь в глотке тоника, а в легкие уже поступал свежий, почти горный воздух, так что я в который раз благополучно смирился с этой второй кожей ярко-зеленого цвета.

Спустя пару мгновений лифт доставил меня к отсеку хранения «защитников» – тактических бронескафандров, расположенному в центре купола, отведенного КО. Махнув рукой ребятам и прикинув время – на всё оставалось около девятнадцати минут, я вскрыл капсулу своего «ар-эс» и не мешкая влез в его распахнутые внутренности. С мягким гудением внешние н-фазные плиты захлопнулись, отсекая меня от окружающей действительности, но сразу заработала серв-начинка, и тут же он растворился вокруг меня, не мешая обзору и коммуникации.

Я мог чувствовать заклёпки в полу, я мог видеть всё вокруг с куда большей четкостью, чем невооруженным взглядом, тут же получил через внешние интерфейсы «защитника» расширенный доступ к каналам связи, радарной сетке и тактическим информационным банкам. С почти кошачьей грацией тех самых белых тигров, именем которых мы называли наш Легион, я выскользнул из помещения под скат купола – здесь, в гигантском помещении, и размещались в боевой готовности наши штурмовики.