Генрих Штолль - Классические мифы Греции и Рима

• Название: Классические мифы Греции и Рима
• Автор: Генрих Штолль
• Жанр: Мифы. Легенды. Эпос
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-85689-097-5

Перевод с немецкого языка древних мифов Генриха Штолля был осуществлен впервые в 1867 г. Затем эта книга долго не переиздавалась. В первом томе этого уникального электронного издания рассказывается о божествах и героях Древней Греции – Прометее, Персее, Дедале, Орфее, Эвридике, Геракле, Тезее, Ясон, аргонавтах и др. Поэтические рассказы о древнегреческих богах и героях изложены простым и понятным языком, рассчитаны на детей, подростков и взрослых читателей, интересующихся древнегреческой мифологией, рассказы снабжены иллюстрациями. Одна из частей книги посвящена метаморфозам, т. е. превращениям людей и богов в животных, созвездия и пр. Содержится трогательная повесть о любви Амура и Психеи (по Апулею), рассказывается о подвигах Геракла и походе Ясона и аргонавтов. Во втором томе книги приведены сказания о Троянской войне и божествах Древнего Рима. Имена героев Троянской войны сделались нарицательными, выражения Гомеровских поэм вошли в поговорку. Не одни поэты, но также историки и философы-моралисты в своих изысканиях и рассуждениях отводили видное место Трое, троянской войне. Художники-ваятели заимствовали из сказаний об этой войне сюжеты для своих произведений, предназначавшихся для украшения храмов, общественных зданий и т. п. Словом, память о Трое проходит красной нитью через всю античную литературу и через все античное искусство, а через них перешло и в наши дни, будучи постоянно оживляемой тем или другим способом.

---

Тезей, все еще убежденный в преступности Ипполита, сказал после долгого молчания:

– Не радуюсь я несчастью сына, но не могу и жалеть о злодее. Принесите его сюда, умирающего, с глазу на глаз уличу я его – не может он более запираться в своем злодеянии: гнев богов-карателей обличает его.

Пока Тезей ждал прибытия умирающего сына, внезапно явилась ему девственная богиня Артемида, подруга Ипполита, сопутствовавшая ему на охотах по горам и лесам, и обратилась к афинскому царю с такой речью:

– Зачем радуешься ты, Тезей, гибели сына? Несчастный! Ты поверил лживым словам жены и погубил неповинного сына! Вечным позором покрыл ты свою голову, и нет тебе отныне места между правдивыми. Узнай же злосчастную судьбу свою. Жена твоя Федра, распаленная ненавистной мне богиней, любила твоего сына; пыталась она подавить в себе эту любовь, но не смогла и погибла, послушав своей старой кормилицы. Кормилица открыла любовь госпожи своей Ипполиту, он же с негодованием и ужасом отверг эту любовь. Тогда Федра написала тебе лживое письмо, и им погубила твоего сына, – ты же поверил письму. Сын же твой, дал кормилице клятву молчать об услышанном от нее, не нарушил клятвы. Великое преступление совершил ты: увлеченный гневом, не разбирая дела, поразил сына проклятием и погубил его, ни в чем не повинного.

Как убитый, стоит Тезей перед богиней. Знает он теперь, что сын его умирает безвинно, жертвой безрассудного отцовского гнева.

– Погиб я, – восклицает Тезей, – нет для меня более радостей в жизни!

С громкими рыданиями бросается он навстречу сыну: покрытый кровью, избитый и еле живой лежит перед ним Ипполит. Прожил он, однако, столько времени, что успел простить убитого горем отца и снять с него вину в неповинно пролитой крови.

Полный глубокой скорби Тезей похоронил сына под миртовым деревом, под которым так часто сиживала Федра, томимая муками любви. И тело Федры погребено было под тем же деревом – в месте, которое так любила она в последние дни жизни: Тезей не хотел лишать своей несчастной жены чести погребения. Трезенские жители стали воздавать Ипполиту почести, подобающие полубогам, и установили в память ему ежегодные празднества. Девушки оплакивали судьбу целомудренного юноши, любимца Артемиды, принявшего смерть от оскорбленной им Афродиты: они приносили ему в жертву кудри волос своих и пели в честь его сладкозвучные песни.

5. Свадьба Пирифоя. Битва кентавров с лапифами

(по Овидию „Метаморфозы")

Пирифой, царь воинственных лапифов, обитавших в Фессалии, мужественный, необоримый герой, много слышавший о Тезее и его геройских подвигах, захотел узнать его поближе и померяться с ним силой. Он прибыл в Аттику, в Марафонскую страну, и угнал стадо быков, принадлежавшее Тезею. Когда Тезей узнал об этом, то немедленно пустился за похитителем в погоню. Подпустив преследователя на близкое расстояние, Пирифой быстро обернулся и стал против него, готовый тотчас же вступить в бой; но когда противники сошлись лицом к лицу, каждый из них был поражен силой и мужеством другого до такой степени, что забыли они про битву, протянули друг другу руки на мир и заключили между собою братский союз,

В скором после этого времени Тезей отправился в Фессалию, на свадьбу своего нового друга, вступавшего в брак с Ипподамией, прелестнейшей из всех фессалийских красавиц. На Пейрифоеву свадьбу сошлось великое множество гостей: пригласил он к себе на пир всех Фессалийских царей, многих из друзей своих, живших вдалеке от Фессалии, пригласил также и соседей своих кентавров – дикий, суровый народ, обитавший на соседней горе Пелионе. Тело кентавров было получеловеческое и полуконское: голова и верхняя часть туловища человеческие, грудь же и ноги конские. Обширные палаты царского замка не могли вместить всех прибывших на пир, и многие из гостей сели за столы, поставленные в просторном, осененном деревьями гроте. Радостный шум стоял в брачных чертогах Пирифоя, пелись брачные песни, многочисленные светильники пылали на алтарях, и гости вкушали ароматные вина и сладкие яства. Юная невеста Пирифоя, блистая красотою, сидела посреди палаты, окруженная толпой женщин, и со всех сторон слышались похвалы ее красоте; все гости завидовали хозяину, вступавшему в брак со столь прелестной девушкой.

Долго шел пир, не смущаемый ничем. Но в середине его Эвритион, самый дикий и самый сильный из всех кентавров, отуманенный вином, вдруг поднимается со своего места, бросается на Ипподамию и, схватив ее за волосы, увлекает за собою. Следуя его примеру, и остальные кентавры бросились на присутствовавших на пиру женщин и повлекли их за собою. Быстро вскочили с своих мест лапифы и другие герои Эллады; бросились они на похитителей, и пошел в брачных чертогах Пирифоя дикий, ожесточенный бой, какой бывает на улицах города, в который ворвались неприятельские войска. Самые мужественные и могучие из героев Эллады ратовали против грубой силы и зверской дикости кентавров. Тезей напал на Эвритиона:

– Какое безумие побудило тебя, – воскликнул герой, – нападать в моем присутствии на Пирифоя и оскорблять нас обоих?

С этими словами бросился он на кентавров и вырвал у них похищенную ими девушку. Не говоря в ответ ни слова, Эвритион напал на Тезея, ударил его своими сильными кулаками в грудь; но Тезей схватил большой, тяжеловесный медный кубок и изо всей мочи ударил им кентавра в лицо: с разбитым черепом пал кентавр, забил копытами о землю и испустил дух.

– К оружию! – вскричали остальные кентавры, видя смерть сильнейшего из них. – К оружию!

Стали бившиеся метать друг в друга кубками, чашами и большими медными блюдами.

Кентавр Амик схватил тяжелый светильник со всеми горевшими в нем свечами и размозжил этим светильником череп лапифу Келадону; но тотчас же и сам пал на землю, пораженный в голову ножкой стола, которою вооружился на него Пелат. Кентавр Гриней поднял с земли высокий алтарь и бросил его в средину лапифов, но не кентавру прошло это даром: Эксадий выколол ему оленьими рогами оба глаза. Ройт, самый страшный кентавр после Эвритиона, схватил с алтаря пылающую головню, ударил ею в висок Харака и всадил ее в рану: вспыхнули волосы на голове у Харака и потоком хлынула из раны кровь, шипя, как раскаленное железо, погружаемое в холодную воду. Раненый извлек головню из раны, вынул из пола тяжелую каменную плиту и плитой решил было поразить врага; но тяжесть камня была слишком велика, – Харак выронил его из рук, и камень, падая, раздавил и Харака, и стоявшего возле него Комета. Радуясь своей победе, Ройт бросился на других лапифов и убил юного Корифа и Эвагра; но когда наскочил кентавр на Дрианта, тот всадил ему в шею длинный, спереди обожженный кол. Издавая стоны, старался раненый кентавр извлечь кол, засевший глубоко в кости, и, истекая кровью, обратился в бегство.

Вслед за ним побежали и другие кентавры, и в доме Пирифоя остался один Афеидас. Отягощенный вином, он лежал на шкуре мохнатого медведя, вытянувшись во весь рост и держа в ослабившей уже руке наполненный вином кубок. Увидав его, Форбас проколол копьем ему гортань и с насмешкой воскликнул при этом:

– Смешай себе вино с водою Стикса!

Без мучений умер опьяневший кентавр; черная кровь его разлилась по ложу, на котором застала его смерть, и часть этой крови попала в кубок.

После бегства кентавров из Пирифоева дома битва продолжалась с прежним пылом, но сражающиеся дрались уже обыкновенным своим оружием. Кентавр Петрей обхватил руками дуб и силился вырвать его из земли, но Пирифой вонзил ему в ребра копье и пригвоздил его тело к стволу дерева. Пали еще три другие кентавра от копья Пирифоя.

Диктис искал от него спасения в бегстве, но упал с вершины утеса вниз и при падении разбился о высокий ясень. Увидев смерть Диктиса Афарей и решился отомстить за него: оторвал он от скалы огромный камень и собирался бросить его в царя лапифов, но Тезей своею палицей

разбил Афарею руку. Убить его до смерти герой не желал или не имел времени: вспрыгнув на широкую спину Бианора и держа его левой рукой за волосы, правой бил его палицей он по вискам. Еще одного врага умертвил афинский герой.

Демолеон хотел идти на него с высокой пихтой и долго силился вырвать ее из земли с корнями, но, увидав, что Тезей подошел к нему совсем близко, он, не теряя времени, обломил пихту у корня и бросил ею в приближавшегося неприятеля.

Тезей отскочил в сторону, и сосна попала в соратника Пелеева Крантора. Пелей пронзил Демолеона дротиком. Всячески старался кентавр извлечь копье из раны, но не мог этого сделать. Бросился он на Пелея, намереваясь забить его копытами, но Пелей прикрылся щитом и шлемом и успел вонзить врагу в грудь меч. Подобным же образом бился и Нестор, герой Пилоса: грудами ложились вокруг Нестора окровавленные трупы могучих кентавров.

Благообразней всех других кентавров был Киллар, самый юный из них. Щеки его только начинали покрываться бородой, светло-русые волосы волнистыми кудрями спадали по плечам. Тело было сложено так изящно, как будто было изваяно самым искусным скульптором; даже нижняя часть тела, конская, была безупречно прекрасна: при блестяще черном цвете туловища ноги и хвост были белы. Многие из дев-кентавров любили Киллара и оказывали ему знаки внимания, но сам он любил одну Гилоному, прелестнейшую из всех обитательниц лесистых вершин Пелиона. Чтоб удержать за собою любовь Киллара, прелестница старалась всеми средствами усилить красоту свою: гребнем по нескольку раз в день расчесывала свои волосы, украшала их розмарином, фиалками, лилиями и розами; по два раза в день мылась в студеной, чистой воде горных потоков. Оба они любили друг друга одинаково горячо и никогда почти не разлучались, вместе бродя по лесистым горам и межгорным долинам. Оба пришли на брачный пир к царю лапифов и вместе приняли участие в битве, возгоревшейся на этом пиру.