Алексей Смирнов - Шляпа. Юмористические миниатюры

• Название: Шляпа. Юмористические миниатюры
• Автор: Алексей Смирнов
• Жанр: Ужасы и Мистика

В сборник вошли короткие истории из циклов «Шляпа» и «Небылицы», а также цикл «Сказки ледяного спокойствия». Отдельные миниатюры опубликованы в журнале «Плуг» (Эстония).

---

– А зачем он матом ругается?

– Это тоже болезнь. Раньше

про таких говорили, что в них черт вселился. И на костре сжигали. А теперь уже нельзя на костре. Пойдем поскорее, не смотри. И ушки заткни.

Брусиловский прорыв

Наставник, поглаживая усы, подвел Брусилова к новенькой электричке.

– Вот, парень, – сказал он взволнованно. – Последняя модель. Цени доверие.

Брусилов с трепетом погладил вагон цвета спелой брусники. В горле образовался ком.

– Я не подведу, – прошептал он уверенно.

Наставник шагнул в кабину, провел мозолистой ладонью по тумблерам.

– Вот тебе вместо иконки, – он сунул руку за пазуху и вынул фотографию Брюса Ли. Косоглазый дракон изготовился бить.

Брусилов благоговейно закрепил снимок на панели управления.

– Метро, парень, это великая ответственность, – в сотый раз повторил наставник. – Помни про время пик. Массовое скопление людей на платформе чревато бедой. Каждая пустая ступенька эскалатора – это неперевезенный пассажир. Каждый пассажир, не успевший попасть в вагон, – это незаполненная ступенька эскалатора.

Брусилов, охваченный предвкушением, только кивнул.

– Красный тумблер, – продолжал наставник. – Видишь его? Только в часы пик.

– Я помню, – Брусилову очень хотелось поблагодарить старика за науку, но все слова вылетели из головы.

– При повернутом тумблере двери поезда должны быть открыты, – подсказал ветеран подземного сообщения.

– Я не забуду, – заверил его Брусилов.

– Ну, все, – лаконично молвил наставник и обнял Брусилова. Тот замер, сраженный этим отеческим проявлением чувств. Суровая маска инструктора испарилась, под ней оказался усталый пожилой человек, преданный вагоностроению.

– Поезжай, паря, – мастер тихо благословил Брусилова и вышел из поезда.

Брусилов поиграл раздвижными дверями, проверил экстренную связь с пассажирами. Потом, на миг смешавшись, повернул красный тумблер.

Из стенки последнего вагона выполз железный брус. Его длина равнялась ширине платформы. Брусилов распахнул двери, откашлялся и сдавленным голосом объявил:

– Не задерживайтесь на посадке, проходите в середину вагона.

Поезд тронулся. Едва брус приблизился, наставник ловко запрыгнул в салон и устроился на месте для инвалидов. Нажал кнопку связи:

– Молодец! Не забудь его втягивать на въезде в тоннель.

Брусилов улыбнулся, выставил табличку с надписью «Обкатка» и решительно прибавил ходу. Состав, замыкаемый втянутым брусом, рванулся в рейс.

Русские ножницы

Участвуют:

1. Эдвард Руки-Ножницы

2. Создатель

– Итак, ты вернулся, Эдвард. Блудный, неверный сын. Посмотри на себя!..

– Отец, я…

– Не смей оправдываться. Тебе было ясно велено не соваться в Россию. Колоссальные риски в сфере услуг.

– Ты прав, отец. Плевать они хотели на кусты и фигурную стрижку.

– И чем же ты промышлял?

– Я выполнял частные ветеринарные заказы. Кастрировал котов.

– Доходное дело?

– Очень, отец. Россия – щедрая душа. Но я не ограничивался котами.

– Вот как? Что же еще?

– Одеваясь то муллой, то раввином, я совершал заказное обрезание.

– Эдвард, я поражен. Это же Эльдорадо!

– Да, отец. Еще я был дамским парикмахером…

– И мужским?

– Нет, мужчины бреются наголо.

– Но я не понимаю в таком случае…

–???…

– …почему ты так отвратительно выглядишь. Откуда этот гнусный запах? Ты что, не мылся? И до чего же ты довел свои ножницы! Они ржавые и совершенно тупые!… У тебя вши!… Ты опустился на самое дно!…

– Это так, отец. Наступил день, когда от меня отвернулись все клиенты.

– Но как же ты допустил?

– Я не мог купить себе ни мыла, ни одежды, ни точильного брусочка. Я вообще не мог ни покупать, ни продавать.

– Неужели так дорого? Не могу поверить!… У них же нефть…

– Вовсе нет. Нефть не при чем.

– Тогда что же?

– Их собачьи традиции. Расплачиваясь, они совали мне деньги в карман. Только наличные.

– И?

– Я шарил в карманах, чтобы их вынуть…

– Не понимаю тебя, Эдвард. Успокойся, не плачь. Рассказывай внятно.

– Но у меня же не руки!… У меня ножницы, ножницы, ножницы!!…

Почему так названы?

– Здравствуйте, дорогие друзья! В эфире – очередной выпуск народной передачи «Почему так названы?». У нас в гостях – Иван Иваныч Николашин, член городского комитета по топонимике. Иван Иваныч, здравствуйте.

– Добрый день.

– Расскажите, пожалуйста, нашим радиослушателям о своей деятельности.

– Наша работа, не побоюсь этого слова, многогранна. Многие ошибочно полагают, будто наш комитет состоит из иванов и манкуртов, не помнящих родства, которые только и занимаются перечеркиванием прошлого. На самом деле это не так. Мы не перечеркиваем, а большей частью возвращаем былые наименования. Кроме того, мы ведем активную поисковую работу, восстанавливаем историческую справедливость, разыскиваем забытые культурные памятники, проводим исследования.

– Даже исследования? Весьма интересно, Иван Иванович. Что же вы исследуете?

– Например, мы устанавливаем исторические корни тех или иных наименований. Как почетный гражданин нашего города, я отлично разбираюсь, почему Кумындровка стала Кумындровкой, а Волосяные Яблоницы – Волосяными Яблоницами.

– Чрезвычайно занимательно! Это приближает нас непосредственно к теме нашей передачи. Пожалуйста, ваш сюжет.

– Что ж, с удовольствием. Сюжет получил развитие как раз на углу Малой Кумындровской и Большой Волосяной.

– Вы шли…

– Я шел, размышляя о последних археологических находках, согласно которым данный район – древнейшая из ныне известных первобытных стоянок.

– И что же произошло?

– Неизвестный мне молодой человек стоял на углу, сильно выпивший. Его тошнило прямо на пешеходную дорожку. Я сделал ему замечание.

– И он назвал вас?…

– Мудаком.

– Отлично. Теперь мы знаем, почему вы так названы. Дорогие радиослушатели, позвольте мне от вашего имени поблагодарить Ивана Ивановича за участие в программе. Наш выпуск подошел к концу, до новых встреч.

В бой идут одни старики

– Против знатоков играет пенсионер общества эрудитов из деревни Большие Ляды. Уважаемые телезрители, напоминаем вам, что сегодня клуб «Что-где-когда» справляет свой 90-летний юбилей. Играют ветераны, поаплодируем им! Я, Леонид Якубович, присоединяюсь к аплодисментам.

Аплодисменты.

– Черный ящик – в студию!

Бодрая издевательская музыка.

– Итак, уважаемые знатоки, вопрос телезрителя: что это такое? Минута пошла!

Возбужденный гул, стук по столу, ржание случайно запущенного волчка.

Угрожающий зуммер.

– Кто будет отвечать?

– Вот он.

– Мы вас внимательно слушаем.

– А мы не знаем.

– Внимание, правильный ответ. Это черный ящик. Пять один в пользу телезрителей, десять тысяч долларов отправляются в Большие Ляды. Вопрос капитану команды: чем показался трудным этот вопрос? Ведь я вам намекнул ответ, когда его объявлял!

– А какой был вопрос?

– Я лучше скажу вам, какой вопрос будет. Итак, против знатоков играет телезритель из города-героя Гусь-Кристальный. Он спрашивает: когда и где вы родились? Вопрос понятен?

– Просьба к ведущему: повторите, пожалуйста, вопрос.

– Повторяю вопрос. Уважаемые знатоки: когда и где вы родились?

– Мы берем дополнительное время и помощь зала. И еще пятьдесят на пятьдесят.

– Звонок другу?

– Мы запамятовали номер друга. Да и друзья наши, знаете, уже давно того…

– Волею ведущего объявляю музыкальную паузу. Поприветствуем Юрия Шевчука с песней «Рожденный в СССР». Настоятельно советую вам подумать во время паузы.

– Я берусь угадать мелодию с десяти нот!

– А я с одиннадцати!

Звучит тихая, тихая песня над городом слез.

– У вас готов ответ?

– Мы просим минуту молчания.

– Тишина в студии. Объявляется минута молчания.

Минута молчания.

– Кто отвечает?

– Отвечает капитан команды. Это песня Льва Лещенко «Последняя осень».

– Сектор приз на барабане!

– Мы просим убрать две правильные буквы.

– Тогда останется всего одна!

– А есть такая буква в этом слове.

– Поздравляем знатоков! Вы выиграли суперигру!

Побочное действие

Палата была без окон и без дверей.

– Вот, прошу любить и жаловать, – профессор кивнул на тщедушного мужичка, забившегося в угол и горевавшего там. Простыни были смяты, и профессор внимательно пригляделся – не ладит ли себе пациент самоубийственный жгут. Подушка лежала на полу. – Этот человек, – продолжил профессор, – боится царя.

– Которого царя? – спросил отличник.

– Ну, какой-такой у нас царь? – обратился профессор к мужичку.

– Да уж такой он царь, – жалобно ответил мужичок.