Марк Агатов - SEX ДЖИХАД

• Название: SEX ДЖИХАД
• Автор: Марк Агатов
• Жанр: Альтернативная история

Женщина стояла в трех метрах от Маркуса Крыми с опасной бритвой в руке. Зрачки ее были сужены, она тяжело дышала. Писатель попытался заговорить с Леной, но она никак не реагировала на слова. И тут ему в голову пришла страшная мысль – Лена, еще минуту назад взрослая, успешная, разумная женщина, в одно мгновение превратилась в ЗОМБИ. – Ее «закодировали на смерть», – сделал вывод ученик Вольфа Мессинга. – Так кодируют женщин-смертниц.

---

– Какая-то магия чисел, – недовольно пробурчал журналист. – Вагон тринадцатый, платформа тринадцатая, и время прибытия 13 часов. Еще бы место тринадцатое дали в кассе, тогда бы все и решилось, как надо.

Он достал из кармана изрядно помятый железнодорожный билет, развернул его и закричал громко и зло на стоящего у вагона усатого проводника в засаленной фуражке с трезубым гербом:

–Ты зачем мне билет подменил, я не Петренко. Мне билет в бухгалтерию сдавать.

– Какая разница, Петров, Иванов – вяло отмахнулся от пассажира еще не опохмелившийся труженик железнодорожного сервиса. – Все там будем.

– Что значит – все!? – продолжал надрываться журналист. – Я на двенадцатом месте ехал, на верхней полке, а тут, чертова дюжина нарисована. Ты можешь отличить цифру тринадцать от двенадцати?

– Да какая тебе разница, в конце концов, если нас все равно ждет гиенна огненная. Что ты меня тут цифрами путаешь. Не видишь, человек болен, тяжело болен. У меня голова, как чугун с узбекским пловом: все трещит и трещит. Того и гляди лопнет, и тогда тебе никакие билеты не помогут. Забирай чемодан и вали отсюда, пока жив, пассажирам дорогу перекрыл, – перешел на крик проводник.

– А я, может, встречающих жду, чемодан переть неподъемный, – стал защищаться Марат.– И ты меня своим концом света не испугаешь. Не таких видели на жизненном пути. Делать ни хрена не способен, а билеты путать мастак, чтобы потом народу проблемы создать в бухгалтерии.

Перебранка между проводником и пассажиром окружающих не интересовала. Груженные чемоданами и увесистыми пакетами граждане независимого государства спешили к станции метро и автобусам. Лишь только один человек внимательно наблюдал за гостем столицы. Носильщик Ваня, удостоверившись, что встречающие опоздали, подкатил к пассажиру свою тележку.

– За недорого, могу подвезти, куда надо, – проговорил он, подобострастно улыбаясь. Ваня то же самое мог сказать и на суржике, но с пассажирами крымских поездов говорил по-русски. Державномовный носильщик их мог и взбесить, а у Вани был план и желание заработать.

– На мне бабок не срубишь, – окинув презрительным взглядом носильщика, буркнул Марат. – Без тебя справлюсь со своей ношей, а то еще упрешь чемодан, а потом ищи мошенника по всей стране.

– Я – официальный, – стал тыкать себя в грудь носильщик. – Бляху для кого повесили. На этом вокзале левака не бывает. Тут все по-взрослому.

– Я сказал, сам справлюсь, свободен, – повысил голос Марат. – Как вы меня тут все достали, а я еще и шагу по столичной земле не сделал.

Марат привел в рабочее состояние стальную ручку и направился к выходу, толкая чемодан впереди себя.

Носильщик Иван спорить не стал, обогнав Марата, он направился к концу перрона. По дороге носильщик на секунду остановился рядом с вертлявым, похожим на юлу, пацаном.

– Чемодан красный на колесах видишь? Лошара конченный, но бабки есть. Лопатник в левом кармане.

Пацан посмотрел на двигающегося в его сторону «денежного лоха», кивнул головой и, расталкивая пассажиров, побежал вниз по лестнице.

Минут через десять Марат оказался в середине людского водоворота у входа в метро. Сквозь узкие двери пассажиры только что прибывших поездов пытались протиснуться внутрь, толкая чемоданами и огромными баулами друг друга. Труднее всего пришлось Марату. Его красный многопудовый чемодан на колесиках постоянно наезжал на чьи-то ноги, рвал колготки у приезжих дам и уродовал обувь гостей столицы. Пострадавшие от «краснокожего монстра» в ответ тут же больно пинали хозяина чемодана, обзывая его нехорошими словами. Но Марат на эти выпады никак не реагировал и невозмутимо продолжал вдавливать чемодан внутрь станции. Лишь только у эскалатора он взял свою ношу в руки, чтобы установить чемодан на движущую стальную ленту.

– Вы не могли бы и дальше нести свой чемодан в руках, как все нормальные люди, – неожиданно заговорила с Маратом высокая модельная блондинка в черной куртке. – Вы мне уже все колготки порвали.

– Я не Жаботинский, – буркнул Марат, вспомнив почему-то мирового рекордсмена по поднятию тяжестей середины прошлого века. – Это у него силы немерено, а я человек анемичный и нервный, за покушение на свою собственность могу и убить.

Женщина, осмотрев с ног до головы потенциального убийцу, недовольно хмыкнула, и продолжать дальнейшую дискуссию не стала. Скорее всего, провинциального хама с чемоданом она посчитала за выпущенного из психушки больного.

Добравшись до перрона, Марат все-таки взял чемодан в руки и, расталкивая пассажиров, вращаясь юлой, с большим трудом втиснулся в переполненный вагон. Рядом с ним оказался темнокожий высокий парень с большим мясистым носом – плод студенческой любви африканца и местной проститутки. Гены папаши – в его организме явно превалировали. В руках он держал пустую холщовую сумку. Наконец, Марату удалось поставить чемодан на пол, и тут он заметил, что молния его куртки раскрыта, а из левого кармана исчез бумажник. Журналист стал осматриваться по сторонам и неожиданно навалился на соседа.

– Жертва аборта, верни лопатник, а то хуже будет, – прошептал на ухо метису Марат.

Карманник был готов к подобным выпадам. Он резко развернулся, сильно прижимая к груди сумку и, оказавшись лицом к лицу с таким же высоким и плечистым мужиком, незаметно передал ему бумажник. Сообщник карманника прижал бумажник к своему бедру сумкой и, толкаясь, стал продвигаться к выходу. Марат хотел броситься в погоню, но в этот момент стоявший рядом мужчина, издав громкий вопль, стал биться в судорогах. Пассажиры отпрянули в сторону от припадочного, создав вокруг него небольшое свободное пространство, и стали давать бесполезные советы, а его сообщник завопил на весь вагон: «Врача! Позовите врача! Человек умирает!».

Призыв карманника поддержала толстая баба с крестьянской обветренной физиономией и прыщавая девица. Теперь врача к больному звали уже в три глотки. Крики прекратились после того, как поезд затормозил у очередной станции. Сообщник карманника первым выскочил из вагона, унося с собой бумажник Марата, но журналист на это никак не отреагировал. Бежать за вором с чемоданом в руках он бы не смог, а оставить на произвол судьбы бесценный багаж в кишащем ворами городе было бы верхом беспечности.

Тем временем круглолицая крестьянка и два мужика вынесли из вагона припадочного карманника. Они хотели отвести его к эскалатору, но мужчина неожиданно обмяк, потерял сознание и, раскинув в стороны руки, рухнул на перрон. Что было дальше с карманником, Марат не увидел. Машинист закрыл двери, и поезд направился к следующей станции.

Желтые розы с траурной лентой

На конечной станции журналист покинул опустевший вагон подземки. Поднявшись наверх по лестнице, он остановился у автобусной остановки и, сделав глубокий вдох, лениво потянулся, расправляя измученные красным чемоданом мышцы рук. Людей на остановке не было, лишь в двадцати метрах под зеленым пластмассовым козырьком каменного павильона стояла продавщица цветов с изрядно помятыми букетами желтых роз. Вслед за Барским наверх поднялся крепко сложенный мужчина, которого журналист окрестил «телефонистом». Всю дорогу, от вокзала до конечной станции, он, не переставая, болтал по мобильнику. Проехав очередную станцию, незнакомец прикладывал к уху телефон и что-то быстро говорил своему собеседнику, потом занимал место у двери и ждал следующей остановки. Марату еще в метро он показался подозрительным.

Поднявшись наверх, незнакомец продолжал болтать по телефону, объясняя собеседнику, у какого входа его надо искать. На пальцах правой руки у него были татуировки в виде перстней, а на левой щеке – красное родимое пятно.

«Меченый фраер, – отметил мысленно Марат. – И, скорее всего, судимый. Глазки бегают из стороны в сторону и башка на шарнирах».

Журналист потянулся к чемодану, чтобы придвинуть его поближе, но в этот момент стоявший рядом мужик неожиданно бросился на него. Из рукава куртки он вытащил деревянные нунчаки и попытался ударить Марата по голове. В последнюю секунду журналисту удалось увернуться от грозного оружия каратистов. Отскочив в сторону, Марат попытался оказать сопротивление нападавшему, и, сжав кулаки, стал в боксерскую стойку, но это его не спасло. Сильнейший удар нунчаками обрушился на правую руку. Дальнейшее сопротивление было бесполезным, рука повисла, как плеть, и малейшее движение вызывало острую боль.

– Локтевой сустав повредил, сучара, – поставил себе диагноз Марат. – Теперь уж точно на грязи поеду.

Суставы у Марата всегда были слабым местом. В детстве он перенес ревматизм, и теперь малейшая травма вызывала мучительную боль. Чтобы не испытывать судьбу, Марат побежал в сторону продавщицы. Он надеялся, что нападавший не рискнет избивать гостя столицы на глазах свидетеля. Тем временем у чемодана появились два помятых типа в надвинутых на глаза фуражках. Схватив за ручку чемодан, они понесли его к остановившимся недалеко от автобусной остановки потемневшим от грязи белым «Жигулям» с нечитаемым номером. Через минуту к ним присоединился каратист, прекративший преследование своей жертвы. Марат остановился возле продавщицы и не знал, что ему делать дальше. Бежать вслед за грабителями было рискованно, звать на помощь граждан и милицию – бесполезно. Немногочисленные прохожие делали вид, что ничего не видят, а осторожная продавщица цветов демонстративно отвернулась от дороги, всем своим видом показывая, что в свидетели она не пойдет ни за какие коврижки.