Марк Агатов - Жуткие тайны Казантипа. Книга третья

• Название: Жуткие тайны Казантипа. Книга третья
• Автор: Марк Агатов
• Жанр: Альтернативная история

Маркус Крыми никогда не хватал звезд с небес. Он сочинял детективы, которые издавались небольшими тиражами. Но все изменилось после того, как к нему попали секретные материалы ЦРУ. Писатель включает взрывоопасные документы в будущую книгу. Об этом узнают агенты ЦРУ. Они уничтожают рукопись, похищают его жену и пытаются убить автора. Казалось бы, выхода нет, но тут на помощь писателю приходят шесть фотомоделей. Их оружие: страстная любовь, женское коварство, гипноз и… сто килограммов взрывчатки…

---

Свои книги ученик Вольфа Мессинга Гарри Барский писал… во сне. Сначала в его голове появлялся «черный квадрат», потом главные герои, которые вели автора за собой, рассказывая о своей жизни, но это еще не было книгой. Утром он превращал длиннющие монологи в крутой детектив. Так случилось и на этот раз. Во сне Гарри Барский увидел начало своего нового романа. Первыми из «черного квадрата» вышли главные герои: писатель Маркус Крыми и его давняя знакомая психолог Вера Самойлова.

«Не ко времени все это, – подумал Гарик. – Они сейчас перепутают все мои мысли, и я не смогу понять, кто мой враг, а кто друг, и было ли это все на самом деле, или нет».

Хозяин квартиры открыл глаза и попытался встать на ноги, потом взял в руки лежавшее на кровати ружье. Оно пахло машинным маслом и сгоревшим порохом.

«Ирина молодец, не побоялась выстрелить в уголовника. Это очень трудно сделать. Первый выстрел в человека, это шаг в другой мир, зато потом все пойдет, как по маслу. Вот только ружье нужно спрятать. Если его найдут, то станут искать того, кто этой ночью следил за подъездом. А этого допустить нельзя».

Гарик сунул охотничье ружье под кровать, поправил подушку и повернулся лицом к стене.

«Я должен был его убить! Убить! – стучало в висках писателя. – А он остался жить! Второго такого шанса у меня не будет! Надо было добить Старкова. Всего один удар в горло, и о Казантипе можно было бы забыть навсегда, но ничего, мы еще с ним встретимся».

Неожиданно Гарик почувствовал, что летит в бездонную пропасть. Еще секунда, и он должен был разбиться, но в последний момент невидимая сила остановила полет и выбросила его назад, в Москву. И это уже не было сном. Теперь Гарик ясно видел людей, машины.

– Так бывает при отрыве тромба, – вспомнил он слова преподавателя медучилища Нижника. – Больной проваливается куда-то в яму, а потом приходит в себя.

– Нет, этого не может быть, – стал успокаивать себя Барский. – Это не инсульт, такое бывает и при сотрясении мозга, и после удара чем-то тяжелым по голове. У меня все в порядке, я все вижу и слышу. А вот, и он, «черный квадрат».

Гарик мгновенно успокоился. Теперь он мог говорить с героями своей будущей книги. А еще он читал чужие мысли и школьным ластиком стирал из памяти все, что касалось захвата заложников.

Тупик Чубайса, №13

Стрелки часов показали полночь в тот самый момент, когда писателю Маркусу Крыми наконец-то удалось остановить проезжающее мимо такси.

– Куда ехать? – приоткрыв дверцу, спросил пожилой узбек в клетчатой рубашке и тюбетейке на лысой голове.

– Тупик Чубайса, №13, – сообщил писатель.

– Первый раз слышу о такой улице, – недовольно произнес таксист. – А кто он, этот Чубайс, ученый, поэт, музыкант?

– Тупик Чубайса за Курским вокзалом, – пояснил Барский. – А кто он на самом деле, я не знаю.

– Значит, гастарбайтер из Окраины, – указав пассажирам на заднее сидение, произнес водитель.

Гарик, как истинный джентльмен, пропустил вперед свою давнюю знакомую, психолога из Краснолиманска Веру Самойлову. И сев рядом, спросил у водителя: «Почему из Окраины?».

– Так на Курский все поезда из Окраины приходят. И я так думаю, что человеком он был не совсем хорошим. Хорошими именами называют проспекты, улицы, а тупик, он и в Узбекистане тупик.

– У вас удивительная логика, – вмешалась в разговор психолог.

– Логика у меня нормальная, – обиделся гость столицы. – Я ведь не просто так спрашивал, кто он такой, а для того, чтобы узнать, где расположен «тупик Чубайса». Если он художник, то я открываю белый блокнот, если музыкант – серый, а если писатель, то красный.

– Чубайс и его четыре подельника Максим Бойко, Александр Казаков, Альфред Кох, Пётр Мостовой в конце 1997 года получили авансом по 90 тыс. долларов каждый от издательской фирмы за ещё не написанную книгу «История российской приватизации», – сообщила водителю Самойлова.

– Это ж какие деньги платят писателям!? – изумился таксист, умножая вслух гонорары соавторов «Истории приватизации» на цифру пять. – 450 тысяч долларов получилось. Да я за свою жизнь столько денег не заработаю.

– Какой он писатель? – возмутился Маркус Крыми. – Самый обыкновенный жу…

Но произнести слово до конца не смог из-за приступа кашля.

«И чего это на меня кашель напал? – мысленно удивился писатель. – Может, аллергия на Чубайса и его подельников?».

«Это не аллергия, – успокоил его внутренний голос. – Просто Вера даты перепутала. Она рассказала о том, что будет в девяносто седьмом году, а до этого года доживут не все из тех, кто едет в этой машине».

После этих слов кашель тут же исчез. Пассажир посмотрел на тюбетейку московского таксиста.

– Ты напрасно его оскорбить хотел, – как ни в чем не бывало, продолжил водитель. – Чубайс очень большой писатель, раз получил такие большие деньги за еще не написанную книгу. И теперь я знаю, где искать этот тупик Чубайса. Он в красном блокноте. Там у меня все улицы и памятники писателям есть. Открываю слова на букву «Че» – Чехов, Чаадаев, Чуковский. А вот вашего Чубайса тут нет. И что будем делать?

– Дописывать в блокнот, – улыбнулась Вера. Ей нравилось подкалывать малограмотного шофера из Узбекистана.

– Дописать-то можно, только вначале его найти нужно. Вот сейчас бабку на остановке спрошу про этого Чубайса, она старая, должна знать, где эта улица, где этот дом.

Водитель остановил такси, подошел к женщине и что-то долго ей говорил, размахивая руками. А когда вернулся, сообщил, что тупик Чубайса находится сразу за светофором.

– Бабка его совсем не любит, – покачал головой водитель. – Просто бешенный стал, как фамилию Чубайс услышал. А мне такие, как Чубайс, наоборот, нравятся.

– Чем они нравятся? – спросила Вера. Теперь она следила не за тем, о чем говорил водитель, а за его странным акцентом, который то появлялся, то внезапно исчезал.

– Один удар сделал, и всё, в дамках, – погладил себя по животу водитель. – Только у меня пока так не получается. Все, что ни делаю, – мимо кассы.

Вскоре водитель затормозил у первого подъезда тринадцатого дома.

– Гарик, я могу помочь тебе, – предложила Вера. Она держала Барского за руку и, не мигая, смотрела ему в глаза. С Гариком Вера знакома была еще с тех пор, когда он учился в медицинском училище и подрабатывал санитаром в Казантипской психбольнице, а аспирантка Самойлова лечила там больных при помощи гипноза и внушения наяву. С тех пор прошло много лет. 18-летний мальчик возмужал, повзрослел и стал писателем. Свои детективы он подписывал псевдонимом Маркус Крыми.

– Ты меня, что, опять гипнотизируешь? – недовольно спросил Барский.

– Нет. Просто я хотела помочь. У тебя, наверное, много вещей, – смутилась женщина, отводя в сторону глаза.

– Я сам все соберу. Мне помощницы в этом деле не нужны, – резко мотнув головой, произнес Барский. Но тут же, сменив тон, продолжил:

– Я быстро. Одна нога здесь, другая там.

– Ты рукопись «Пятой колонны» не забудь, чтоб не возвращаться потом, – напомнила женщина.

– Не забуду.

– А вы, что, тоже писатель, как Чубайс? – пристально посмотрев на Гарика, спросил водитель.

– Писатель, – улыбнулся Барский. – Можешь называть меня Чубайсом. Я ж в его доме живу.

Покинув такси, Гарик направился к подъезду. Под ударами ветра старый дом стонал и скрипел, как древний старик, доживающий свои последние дни на этом свете. Лампочки над входной дверью не было. Ее вырвали вместе с плафоном местные алкаши. Темно было и в подъезде. Гарик поднялся на третий этаж. В этот момент из-за тучи вышла полная луна, заливая мертвым светом старый дом и заросший кустарником двор. Сквозь разбитое окно лунный свет проник в подъезд, осветив исписанные краской стены и обшарпанную деревянную дверь. Гарик быстро провернул ключ в замке. Дверь, жалобно скрипнув, впустила постояльца внутрь. Барский включил свет и осмотрелся по сторонам. В полупустой комнате центральное место занимал старинный дубовый письменный стол с пишущей машинкой «Москва». Там же лежали две картонные папки, исписанные листы бумаги и карточки с именами героев очередного детектива. Гарик открыл картонную папку, пересмотрел собранные в ней фотографии.

– Вроде бы все на месте, – чуть слышно пробормотал Барский.

На фото Гарик был запечатлен со своими бывшими подругами и друзьями из Казантипа, Приморска и таежного поселка «Геолог». Их было немного. Барский не любил фотографироваться, а тем более кому-либо показывать свои фото.