Сергей Росстальной - Ржавое золото. Детектив

• Название: Ржавое золото. Детектив
• Автор: Сергей Росстальной
• Жанр: Детектив

Двое молодых людей проводят летний отдых в небольшом южном городе. Здоровое любопытство заставляет их принять участие в работе археологической экспедиции. Но там, в результате несчастного случая, погибает руководитель археологов Садиков. Димыч и Лерыч видят в случившемся преднамеренное убийство, замаскированное под трагическую случайность. Несмотря на запреты молодые энтузиасты идут по следу. Немного опасного везения – и они находят не только убийцу Садикова, но и клад, который все искали.

---

Страшный, как смерть, он брёл по степи на полусогнутых ногах. Каждая звезда на небе колола ему глаза, как иголка – свет, от которого он отвык, причинял ему боль. И Гришка шёл с закрытыми глазами, падая иногда на колени, и снова, с трудом поднимаясь. Этот земляной червь шёл совершенно без цели, пытаясь движением притупить боль, которая мучила его изнутри. Бездумно он рвал любую траву на своём пути и запихивал её в рот. Но трава застревала в горле, его желудок был полон землёй и нечистотами. Он жевал траву, выжимая из неё сок, чтобы напиться.

Он кружил по степи, потому что никакой дороги у него не было. Проблески человеческой мысли позволяли ему вспомнить, что было с ним в склепе, в котором он провёл около месяца. Но чем больше он вспоминал об этом, тем меньше оставалось в нём разума. Последняя его искра погасла, когда несчастного рвало землёй с мертвечиной…

Гробокопатель был жестоко наказан за своё преступление – он превратился в животное, он мечтал есть с серебра дорогие яства, а стал пожирателем дохлятины.

Сразу в двух местных газетах – «Полицейские Приморские Сведенiя» и «Портовские Ведомости Уезда» появилось это сообщение:

«…июля, сего года конный раз’ездъ полицiи задержалъ въ окрестностяхъ нашега города невменяемога человека, который, по описаниямъ крестьянъ и горожанъ, сходенъ съ «хаджибурунскимъ призракомъ», коего начали замечать уже неделю въ степяхъ и лесистыхъ местахъ окрест нашега города. Ничего о себе человекъ сообщить не можетъ, какъ, впрочемъ, и не единога слова ни на какомъ языке. Человекъ сильно боленъ желудкомъ, и, похоже, смертельно. Главный врачь земской больницы утверждаетъ, что такое совмещение помешательства и болезней органовъ скорее всего закончится для несчастного летально.

Въ командахъ иностранныхъ судовъ, стоящихъ въ нашемъ порту, коимъ человекъ былъ пред’явленъ въ первую очередь, сего несчастного за своего не признали. Посему обращаемся къ гражданамъ нашега города и уезда съ просьбою опознать этога человека на предметъ того не родственникъ ли онъ чей или знакомый. Приметы…»

Сумасшедший человек-призрак, найденный полицией, находился в отдельной палате земской больницы. Его глаза были безумны, движения бессмысленны, и от него исходил ужасный запах, несмотря на то, что санитары мыли его с хлоркой. Вёл он себя тихо, и этим усыпил бдительность стерегущих его санитаров: однажды ночью он исчез из больницы.

Не только сообщение в газетах, но и народная молва рассказала всем о том, что пойман человек, до икоты напугавший рабочих каменоломен. И вскоре в больницу пришли два человека, а потом ещё один. Первыми были престарелая мать с дочерью. Они искали своего сына и брата, исчезнувшего больше месяца назад. Спрашивали, не называл ли себя найденный человек Григорием Сениным. Но им сказали, что он никак себя не называл, и уже скрылся, сбежав. Словесный же портрет потерянного пациента был настолько ужасен, что в этом описании никогда никто не смог бы опознать никакого человека. Мать и дочь ушли в разочаровании и огорчении.

Другой же человек, средних лет мужчина, пришедший позже, говорил, что подозревает в найденном сумасшедшем своего родственника, и тоже назвал его Григорием Сениным. В отличие от матери и дочери, он не просто расстроился, а прямо таки испугался, когда узнал, что тот сбежал. Так показалось врачам. Мужчина немедленно ушёл. А врачи сделали важный вывод: их сбежавший пациент, скорее всего, и был Григорием Сениным.

А вскоре новое происшествие взбудоражило весь город. В своём доме был убит ремесленник Селиван Водников. Неизвестный убийца разворотил ему живот ножкой стула, до самого позвоночника, нанеся, по крайней мере, пол сотни колющих ударов. Когда тело привезли в больничный морг, врачи немедленно опознали в убитом того самого мужчину, который приходил за «хаджибурунским призраком», и страшно испугался, когда узнал, что тот сбежал. Маска ужаса запечатлелась и на мёртвом лице.

Сопоставив факты, полицейский следователь выдвинул версию, что Селиван Водников был убит загадочным пациентом – Григорием Сениным, «хаджибурунским призраком», которого и след простыл.

Он никогда не был найден. И что с ним случилось до и после, никто так и не узнал.

Глава 2

~ начало новой жизни ~ Лерыч и дядя Валик ~ «А ты почему один?» ~ колбасит! ~ наши планы: археологические раскопки ~ выезжаем к морю ~ домик по проекту Ниф-Нифа ~ … и непонятно, при чём тут первая глава.

На вокзале начинается новая жизнь. Она появляется вдалеке, в том месте, где ниточки рельсовых путей сходятся в одну точку, или убегают за поворот, скрываясь за углом вагонного депо. Новая жизнь прибывает с поездом, из которого выходят люди, некоторые из них встречаются именно с тобой, и – вот она! – началась новая жизнь.

Или же ты сам садишься в поезд, прежде прождав его в сладком предвкушении; вагон трогается и с этой секунды ты – младенец, едва появившийся на свет, за окном поехали твои первые минуты пребывания в новом мире. Не знаю, как с кем, а со мной происходит именно это, если я куда-то еду или кого-то встречаю. Пусть кто-то скучает на вокзалах, маясь в ожидании, но для меня на вокзале интересна каждая минута, даже если мне совершенно нечего делать. Ведь я же жду! Мы все, в повседневной жизни, привыкли ждать конца чего-нибудь. Но я же жду не конца, а начала! Начала той самой новой жизни, которая приходит с людьми, приехавшими к тебе. Счастливы те, кому часто приходиться встречать кого-нибудь на вокзале – они каждый раз рождаются заново, они вечно молоды и не успевают стареть. Это эликсир бессмертия!

Мне такая радость выпадает раз в год. В начале каждого лета, в течение июня (ну, редко, в июле) приезжают на отдых наши родственники из экс-Ленинграда, то есть, из Санкт-Питербурга. Их состав может быть разный, но среди них всегда неизменно присутствуют двоюродный брат моей мамы дядя Валик и его сын Валера, называемый просто Лерыч. Иногда только они, двое, и приезжали, как и в этом году. Дядя Валик возит к нам Лерыча отдыхать на море в летние каникулы. Сам дядя Валик человек не последний в своём деле: он сотрудник серьёзной радиохимической лаборатории, и, кроме того, он преподаёт химию радиоактивных элементов в университете. Его ценят, как разностороннего специалиста, всегда идут ему на встречу, и предоставляют отпуск, преимущественно, летом. Исключение с отпуском составляло лето 1986 года. Накануне, в апреле, взорвалась Чернобыльская атомная электростанция, и дядя Валик с утра до ночи не выходил из лаборатории, занимаясь анализами проб грунта, воды, воздуха, древесины, стройматериалов, и прочего, что привозилось во множестве оттуда, почти весь год. А так, вообще, Лерыч ежегодно доставляется к нам оздоравливаться, на Чёрное и Азовское море, так как с раннего детства Лерыч был очень болезненным, и отец решил навсегда избавить его от хилости, пока он ещё растёт и не поздно изменить все «настройки» его организма. В будущем он больше не будет маяться соплями и худосочностью. Главное – не забывать приезжать к нам летом. Из года в год Лерыч выглядел всё больше молодцом. Может быть, он просто вырастал, а может быть, и правда, ежегодные морские каникулы делали своё дело. Но главное то, что дядя Валик, видя результат, привозил Лерыча (и себя) снова и снова, и я этому был очень рад. Они – самая лучшая компания, которая может приехать из Питера.

Пока мой дед читает газеты на лавочке, я меряю шагами перрон и поглядываю на часы. Мои нервы явно не на месте. Всё вокруг кажется особенным. Здание вокзала – фантастическое (40-х годов, с колоннами), все вокзальные детали (от скамеек до часов на столбе) – мистические принадлежности. Мусорные урны выстроились как почётный караул. Через пятнадцать минут я буду здесь рождаться заново. Хочешь, не хочешь, а приехавшие гости будут оценивать тебя такого, каким ты стал спустя год. И я, волей не волей, буду стремиться показывать в себе лучшее, что удалось за этот год в себе воспитать, буду следить за собой, и подавлять те повседневные недостатки, которым давал волю весь год, даже не обращая на это внимания. За месяц пребывания гостей это войдёт в привычку, и до их отъезда во мне умрёт ещё одна порция недостатков. Они уедут, а я останусь здесь немножечко новым человеком. В этом и заключаются мои ежегодные новорождения.

Послышался гудок поезда, и моё сердце загудело в ответ. А вот появился и он сам. Рельсы, сияющие на солнце, протянулись от него к моим ногам, как два луча. Поезд всё ближе и ближе, а мне дышать всё труднее и труднее. На перроне стало вдруг многолюдно – это отовсюду повыходили встречающие, до того скрывавшиеся от солнца внутри вокзала и других местах. Рядом появился и мой дед.

– Голову, – говорит, – не высовывай, как жирафа, а то тепловозом собьет. Кстати, какой там вагон с хвоста поезда?