Федор Рублев - Очкарик. Боевик. Альтернативная история

• Название: Очкарик. Боевик. Альтернативная история
• Автор: Федор Рублев
• Жанр: Альтернативная история

Два ученика музыкальной школы попадают под ракетный удар. В оккупированном иностранными войсками городе, в результате цепи случайных и не очень событий, ребята попадают в подразделение Росгвардии, руководимое майором Шиловым. В составе группы, выросшей в партизанский отряд, мальчишки оказывают сопротивление захватчикам, учатся воевать и дружить.

---

Продолжая переползать между обломками, двигаясь в темноте на ощупь и ориентируясь по свету пожаров, Андрюша постепенно выбрался на разбитый тротуар напротив заветного пакета. Из – под куска кирпичной стены на него внимательно глядел пронзительно – голубой глаз из смятой головы. Увидев его в нескольких сантиметрах перед лицом, Андрюша вздрогнул и едва не вскрикнул. Глаз не двигался и смотрел в одну точку, не моргая. «Кукла!» – догадался Андрюша, разглядев предмет внимательнее, попутно пряча кашель в лохмотья рукава, которым тут же вытер противную тягучую чёрную слизь, выбитую из лёгких. На улице было тихо. Картину дополняли гул пламени догоравшей поодаль машины (кажется это был Форд-Фокус), да холодный ветер, остервенело шуршавший на мостовой, среди трупов, бумажками, пылью и мусором, в изобилии появившимся на остатках улицы.

Высунувшись из-за остова «Форда», Андрюша проволокой подцепил пакет, благо тот лежал близко, и медленно подтянул, стараясь скрыть его шуршание за игрой ветра. Проволокой подкатил к себе и ближний апельсин, который тут же, мучимый жаждой и голодом, съел, срывая зубами кожуру и впившись в сочную ароматную мякоть. Утолив немного голод, Андрюша тихо и, как ему казалось, бесшумно, а на самом деле как бегущий в воду бегемот, отступил под уже ставшие знакомыми обломки кафе, где забился в какую-то дыру и осмотрел пакет. Тот не разочаровал. Кусок сыра, чипсы (кому сейчас нужны чипсы?), немного нарезанного хлеба в пакете и, о чудо, поллитровая, смятая, но целая, бутылка колы. Всё это богатство было уничтожено за считанные минуты. Андрюша любил поесть и всегда удивлял родных своими вечерними чаепитиями с выпечкой или двойными порциями пельменей, не говоря уж о таких тривиальных вещах, как глобального размера бутерброд с колбасой в «нужный момент». За поглощением сыра и колы в голову полезли мысли: «Что с родными? Где мама, папа и брат? Что делать сейчас? Как попасть домой? И есть ли он ещё, этот дом?». Андрюша чувствовал, что вместе с этими вопросами, с доносимыми порывами ветра запахами дыма и горелого мяса, с видом неподвижных тел и разбитой музыкальной школы, с одиноким голубым глазом расплющенной детской куклы (где же хозяйка?) его постепенно и неотвратимо заполняет чувство ледяной злобы, чёрной и первобытной. Чувство, от которого с головы до пяток пробирает озноб и холодеют конечности, от которого нельзя избавиться просто так, отвернувшись. Такое чувство переворачивает сознание, стирая иллюзии и ложные ценности, а точнее, всего лишь помогает видеть мир цельным, расставляя его детали по своим подлинным местам, и заставляет принимать решения.

Было ясно, что на месте оставаться нельзя. Стрельба на северо-востоке не утихала, слышались разрывы чего-то посерьёзнее гранат. Чего именно, Андрюша пока не мог определить, не зная, что это 105 – мм снаряды британской лёгкой полевой десантной пушки L-118, батарея которых долбила по окопавшимся на окраине города остаткам подразделений гвардии. Было также ясно, что надо попытаться выяснить обстановку, установить связь хоть с кем-то, выбираться к дому и найти родных. Из школьного курса истории и прочитанных книг Андрюша знал, что вторжение (в данном случае обтекаемо и осторожно именуемое в международных документах как временное размещение коалиционных сил в пределах административных границ Российской Федерации) всегда сопровождается установлением сил полицейского контроля, введением военных патрулей, новых разрешительных документов и другими ограничениями, призванными облегчить контроль за населением, парализовать действие промышленности, разобщить и обезоружить людей.

Но обстановка требовала неотложных действий здесь и сейчас. С этими мыслями, кое-как поев, Андрюша не заметил, как задремал.

На востоке занимался рассвет.

Глава 2. ВСТРЕЧА

Сон был хорош. Детали семейного отпуска в Крыму и поездки в Артек пару лет назад смешались в причудливую картину приятных звуков, запахов и непреодолимого желания попить из-за неведомо откуда взявшегося солнечного жара, вовсю припекавшего справа. Потянувшись за большой запотевшей бутылкой минералки, почему-то стоявшей посреди футбольного поля «Артека», рядом с «Ласточкиным гнездом», Андрюша наклонился вперёд и… проснулся, едва при этом не скатившись из своего убежища на кучу мусора. Подобравшись, Андрюша тут же вернулся в дыру и прислушался. Светило яркое майское солнце, щедро раздавая тепло живым и мёртвым. И это было плохо. Втянув воздух разбитым носом, из которого накануне грязным пальцем и маленькой щепкой выковырял засохшую кровь, Андрюша почувствовал постепенно усиливающийся сладковатый запах разложения. То, что это именно он, Андрюша понял сразу, чему в немалой степени способствовали фильмы и прочитанные книги про героев – выживальщиков, прежде заполонившие медиа-пространство, литературное поле и умы подростков, а также некоторые школьные знания в биологии. Андрюша помнил, что трупный яд является сильнейшим отравляющим веществом и при достаточной сильной концентрации запаха разложения была высока вероятность получить серьёзное отравление. Запах приносил ветер. Он также во множестве мест неторопливо поднимался из развалин, лениво накапливаясь в ямах. Он исходил от разбитых автомобилей и вообще отовсюду, постепенно накрывая толстым ядовитым одеялом всё большее пространство. Только со стороны пожаров несло едким дымом и горелым мясом, разнообразив этим печать смерти.

Следовало осмотреться и Андрюша, стараясь обезопасить себя от обнаружения и слиться с обстановкой, тихонько натянул на голову запыленную и грязную тряпку, на которой устроил ночлег. Приподняв голову и наблюдая через прорехи в ткани, стал изучать обстановку. Справа, чуть ниже дыры, обнаружился перевёрнутый разбитый стол, закрывающий вид со стороны кинотеатра и прилегающего к нему перекрёстка. Позади оставались развалины, а слева возвышалась куча строительного мусора и какого-то хлама, в котором блестели водопроводные краны, задвижки и торчали во все стороны пластиковые трубы, вместе напоминая огромного недовольного ежа, попавшего в причудливый и безумный лабиринт. Весь этот авангардизм сверху венчал целёхонький унитаз с наклейкой «GROHE», одиноко игравший с солнцем, отражая его лучи от роскошной и очень качественной (немецкой!) белой эмали. На унитаз небрежно облокотилась вывеска «АПТЕКА». Андрюша вспомнил, что с кафе соседствовали магазин сантехники и за ним аптека. «Аптека!» – подумал он и потёр больную ногу, на ходу прикидывая возможность поискать там какие-нибудь лекарства, но пока отложил эту мысль, продолжая осмотр.

Левее позади – со стороны площади и мэрии, – не так далеко, слышны были моторы. Похоже было, что двигается колонна. Андрюша определил несколько разных типов транспортных средств, условно разделив их на грузовой транспорт и бронетехнику. В этом немало способствовал музыкальный слух и выработанная за время учёбы способность анализировать и фильтровать звуки. В том, что броня обязательно есть, Андрюша не сомневался, поскольку, валяясь в полубреду, слышал разрывы снарядов и дробь крупнокалиберных пулемётов, что и устанавливались в основном на броне.

Техника двигалась куда-то в сторону, очевидно вверх по перпендикулярной улице. «По Фрунзе поехали» – заключил про себя Андрюша. В голову лезли всякие мысли о случившемся, тревога за себя, за родных, сожаление о погибших, разбитой школе (чем она – то помешала?) и моментально загубленном труде тысяч людей, возводивших город и поддерживавших его жизнедеятельность.

Впереди движения не было. Переползая к столу, Андрюша отметил про себя, что нога стала слушаться лучше, хотя сквозь разодранные джинсы были видны отёк и бордово – синие с чернотой кровоподтёки. Осмотр положения справа, за столом, дал неожиданный результат. Оказалось, что кинотеатр и торговый центр перед ним тоже перестали существовать как отдельные здания, поскольку были снесены взрывом. Переломаная мебель, трупы, разбитые транспортные средства, которые с этой стороны дополнил перегородивший дорогу перед остановкой опрокинутый троллейбус №3 с водителем без правой руки, выпавшим наружу через залитое кровью и заляпанное розовыми ошмётками лобовое стекло, составляли прежнюю картину, к которой Андрюша, подавляя в себе периодические приступы рвоты, уже начал постепенно привыкать. На проезжей части тускло блестело множество гильз разных калибров – от небольшого 5,56 до 30-мм – от пушек-скорострелок. Входные пулевые отверстия в изобилии были рассеяны по троллейбусу, опрокинутым автомобилям, остаткам деревьев в парке у установки и сплющенному взрывом полицейскому опорному пункту, перед которым, словно павший воин, до последнего оборонявший его, лежал лицом вниз бронзовый памятник сотруднику полиции, не так давно поставленный туда на деньги горожан. Памятник тоже был посечён пулями, и в боку у него зияла закопченная рваная дыра от зацепившего снаряда.