Ян Валетов - Ничья земля. Книга 1

• Название: Ничья земля. Книга 1
• Автор: Ян Валетов
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2017
• ISBN: 978-966-03-7654-0, 978-966-03-7655-7

На севере Российская империя, ведомая железной десницей Императора всея Руси Александра Александровича Крутова.

На востоке – Восточная Республика под руководством Совета Олигархов.

На западе – Конфедерация, во главе которой гетман Стецкив.

А между ними… Место, где невозможно жить, но все еще можно надеяться. Пристанище для сброда, изгоев и героев.

Ничья Земля.

Роман-предупреждение, от которого в 2007 году отказались все украинские издатели, наконец-то возвращается домой.

---

Ракеты сорвались с направляющих, распустив огненные хвосты. Расстояние было метров 400 – для захвата, тем более на встречных курсах, маловато. Вертолет не тихоходный танк, но современная автоматика сработала образцово. Обе ракеты пошли на цель по лазерной подсветке, компьютер успел зафиксировать информацию о захвате и включить инфракрасные датчики, обычно выводящие ракеты на удар в двигательный отсек танка, который имеет более высокую температуру, чем остальные его части.

У вертолета тоже было такое горячее место – его моторы были хорошо прогреты, турбины вращались, масло в редукторе было горячим и жидким. На фоне холодного воздуха для боевого компьютера ракеты он пылал, как факел, наполняя пространство вокруг себя красным свечением.

Ракета рванулась на поток инфракрасного излучения, как легавая за зайцем. Будь расстояние побольше – вертолет еще мог бы уйти от атаки или отстрелить тепловые ловушки, и ракеты, не успев сманеврировать, разорвались бы в лесу, но в момент переключения датчиков дистанция была уже менее 140 метров.

Пилот попробовал увернуться. Одна ракета проскочила мимо, а вторая ударила в кожух двигателя и разорвалась уже внутри. Вертолет полыхнул белым огнем и врезался в стволы сосен, круша их, как соломинки.

Зрелище огненного шара, вломившегося в лес, как Тунгусский метеорит, завораживало. Сергеев невольно отвлекся и едва не поплатился за это, вторая машина вышла из поворота в скольжении и дала залп с правого и левого пилонов. Ему ничего не оставалось, как бросить вертолет назад и вниз, за уцелевшие опоры разрушенного моста. «Вертушка» грузно просела, едва не коснувшись рулевым винтом воды, словно отпрянувший человек, потерявший равновесие, потом тяжело клюнула носом – лопасти винтов просвистели в считаных сантиметрах от старой кирпичной кладки – и в следующий момент, окунув шасси в воду, машина все же удержалась от падения.

Обе ракеты угодили в мост – одна в плиты перекрытия, образовывавшие настил, вторая в саму опору. Взрыв не сорвал плиту, только приподнял, зато кусок парапета – пятиметровая конструкция из ржавой арматуры, облепленная полутонной бетона, полетела, как легкий листок, гонимый ветром. В облаке из осколков кирпича и бетонной пыли она плыла прямо на Сергеева, на фонарь кабины, на сверкающий круг несущего винта, плыла медленно и неотвратимо, извиваясь своим нескладным телом, напоминая изуродованную модель ДНК из школьного учебника по биологии.

Михаил даже не испугался. Он знал, что умрет в тот момент, когда бетонно-стальной хлыст ударит по кабине, – бронированный колпак разлетится вдребезги, осколки пластика, стекла и металла смешаются с кусками его тела. А вертолет просто вгонит в ил на дне реки за один миг. Как там в былинах: «Размахнулся Илюша и вогнал ворожину в сыру землю по самую макушку!» Деваться было некуда – не нырнешь, не взлетишь – ни времени, ни места. Сергеев закрыл глаза, подумал «Господи, прости меня!» и понял, что на самом деле никогда атеистом не был.

Те, кто строил этот мост почти восемьдесят лет назад, работали на совесть. Арматура, составляющая каркас для парапета, была перевязана и обварена добротно, без халтуры – страной правил «усатый вождь», и за халтуру вполне могли и лоб зеленкой намазать. Там, где парапет кончался, переходя в лишенные архитектурных излишеств столбики, напоминающие стелы на братских могилах, только почему-то с лавровыми веночками на вершинках, безымянный сварщик постарался на славу. Сварка выдержала полсекунды – ровно столько, чтобы хватило времени погасить чудовищную энергию инерционного движения.

До смерти Сергееву не хватило метра полтора, а может, и меньше. Парапет застыл в воздухе, как на стоп-кадре, раздался хруст, и вся конструкция рухнула вниз, миновав колпак кабины и винты.

«Вот я тебя, суку!» – подумал Сергеев и бросил вертолет вверх, одновременно скользя вправо, чтобы, вынырнув из пылевого облака, с превеликим удовольствием надрать противнику задницу.

Ми-8МТ не был похож на ту скорлупку, на которой он учился пилотировать, но на подобной машине, правда, более старой и легкой, Михаил когда-то летал в Африке. Тяжелый «Хайнд» никогда бы не смог спасти их в такой ситуации – «Ми», на пределе возможностей, но мог!

Вертолет взмыл над оседающими развалинами, прикрывшими его от смертельного удара – темная туша в вихрях кирпичной пыли. Рука Сергеева лежала на пусковой кнопке, но противника не было.

Ярко пылала сбитая машина, валились в реку две полувековые сосны. Покрытые белым инеем берега оттеняли черную ленту реки. Стрелять было не в кого.

– Неплохо, дружище! – голос был громкий, звучал отчетливо. Сергеев даже вздрогнул в первый момент. – Хочешь, угадаю, где воевал?

Спокойный такой голос, настолько спокойный, что Михаилу стало неуютно.

– Вряд ли, браток! – он постарался, чтобы его голос прозвучал так же уверенно. – Попробовать можешь, но угадать – тут уж прости!

– Чего уж там, прощаю! Лет тебе сколько?

– Мне? Сорок семь.

– А, почти погодки, значит? Анголу ты не застал. Сомали? Ливан?

– Я же говорю, не угадаешь.

– Ладно, коллега, ладно. Не хочешь говорить – не надо. Просто хотел узнать, с кем буду танго танцевать. Ну, дело твое – вечерком помяну безымянного.

– Что-то ты рано меня поминать начал. Не изловивши.

Собеседник рассмеялся негромко.

– Чего уж там, изловлю. Не боись, не впервой.

Сергеев держал машину в десятке метров над водой – от напора воздуха гладь реки разбегалась рябью. Противник был где-то впереди. Или справа. Или слева. Даже сзади. Он мог быть где угодно – взмыть и рухнуть камнем в любую из сторон, чтобы исчезнуть из виду.

– Что же ты прячешься, браток? – спросил Сергеев.

– У Андрюхи спроси, видишь – догорает.

– А ты, значит, Григорий?

– Точно, ушастый! А ты кто?

– А я – Михаил!

– Выпил бы я с тобой, Миша, за знакомство, да обстоятельства мешают!

– А я бы с тобой пить не стал… Что ж ты, коллега, на людей охотишься? Нужда заела? Работы в Москве нет?

– В Москве она, наверное, есть, да я не с Москвы. А что на людей охочусь – так я всю жизнь только это и делаю. На то и учили.

Сергеев осторожно двинул вертолет вперед, над водой, между деревьями, словно крался на цыпочках по коридору, если такое сравнение было уместно для двенадцатитонной машины, от низкого басового звука винтов которой с деревьев сыпались мелкие засохшие ветки.

– На борту пассажиры есть?

– Да, есть тут несколько. Обосрамшись! А что, дашь высадить? Для них-то все – пиз…ц сафари! Но впечатлений – на всю жизнь! Отпустишь?

– Заказчиков-то? Нет, скорее, тебя бы отпустил!

– Так я бы не ушел, – сказал Григорий. – Они мне тут бабки предлагают чумовые, чтобы я тебя уговорил их отпустить. Отпусти их, а я вернусь. Это, как бы сказать, дело принципа.

– Хорошо что про офицерскую честь не сказал!

– А честь тут при чем? Честь с хлебом не кушают.

– Эт точно! – отозвался Михаил. – Ее не кушают, ее берегут.

– Не повезло тебе, Миш, – сказал Григорий насмешливо. – Если бы ты меня первого завалил, то уже б праздновал победу без помех. Не стал бы Андрей с тобой связываться, удрал бы – зуб даю. А так… Только один останется. У тебя пассажиры есть?

– А как же! Есть, и им памперсы менять не надо.

– Значит, обмен не состоится! Ну и отлично! Потанцуем?

Слушаясь своей интуиции, которая не раз и не два выручала его в самые тяжелые моменты, Сергеев добавил газу, посылая машину вперед, над самой водой, как камень, выпущенный из пращи.

Вертолет противника взмыл над руслом справа и чуть сзади, наклонив к земле тупое рыло и поливая то место, на котором только что была «вертушка» Сергеева, огнем из пушки и пулеметов.

Вправо, вверх и в боковое скольжение – Михаил лихорадочно крутил головой, стараясь прицелиться. Но противник явно был опытен и хитер – вертолет Григория тоже пошел по кругу.

Вправо, влево, на месте. Влево. Очередь. Вверх и влево. Вниз и влево. Так двигаются петухи во время петушиного боя – кружатся по площадке, подпрыгивая и хлопая крыльями, оценивая противника перед тем, как стремглав броситься на него.

– Хорошо танцуешь, коллега. Учили, видать, – сказал Григорий. – Только ты не пилот.

Они опять перестроились в воздухе. Высота росла, лес внизу уже выглядел зеленым ковром, заляпанным кусками грязи.

– Если бы я сразу понял, что ты не пилот, я б тебя давно завалил.

– Чего ж не завалил до сих пор?

– Да, бздел я, Миша! – пояснил Григорий серьезно. – Х…й тебя знает, кто ты такой! Держишься уверенно. Ты христианин?

– Крестили в детстве.

– Тогда молись!

Сергеев не сразу понял замысел противника. Вертолет Григория начал одновременно двигаться в трех плоскостях – вперед, вверх, еще больше набирая высоту, вправо – и одновременно разворачиваться вокруг горизонтальной оси, направляя оружие вниз, в сторону «вертушки» Михаила.