Ян Горский - Тривиа. История жизни Иоанна Крестителя

• Название: Тривиа. История жизни Иоанна Крестителя
• Автор: Ян Горский
• Жанр: Историческая проза

Стремясь исполнить данное матери обещание, юный Иоанн уходит в Кумран к загадочным ессеям и позже предстает величайшим из пророков Израиля. Он и не подозревает, что станет заложником власти, оказавшейся в его руках. Что же помешает ему последовать за долгожданным Спасителем? И почему его ближайший сподвижник Андрей, а не сам Иоанн станет первозванным учеником Христа? Это роман о силе выбора, об искушении властью и о том, какие вызовы она кроет в себе.

---

«Я должен запомнить этот день навсегда, – сказал он себе, – это день, когда сам Бог прикоснулся ко мне. Да, сам Бог!» – пораженно повторил он, глядя на могущественные колонны у входа в Храм. Вокруг стояли левиты и воспевали гимны, а молодой Иоанн не мог оторвать взгляда от помпезного святилища. Сквозь огромнейшие, в двадцать локтей высотой, украшенные золотом двери, открыть которые могли не меньше пятнадцати человек, юноша завороженно смотрел внутрь Храма. Он понимал, что в святилище могут войти лишь священники, но все же страстно желал разглядеть великую золотую минору или покрытый тем же вечным металлом жертвенник воскурения, о которых он слышал на уроках в синагоге. Однако он не решился подняться в притвор Храма и смог увидеть лишь легкий дымок, восходящий от жертвенника, на фоне багровой завесы, где красовались два льва со щитом Давида. Именно за этой завесой, в Святая Святых, девятнадцать лет назад его отцу явился ангел и возвестил о том, что у него родится сын, который станет предтечей Спасителя.

– Хочешь пройти в притвор? – вежливо предложил Аарон, указывая на ступени.

– Нет, спасибо. В другой раз.

Покидая Храмовую гору, Аарон, еще не спустившись по ступеням арки, остановился и уставился вниз, где у повозок с роскошными белыми лошадьми беседовали два богато одетых человека. Один из них был в облачении священника, другой одет в красивую пурпурную тунику, каких Иоанн никогда раньше не видел. Туника была украшена золотыми нитями и драгоценными камнями, да и сам мужчина был в золоте – на груди большая звезда Давида, а руки увешаны браслетами и перстнями. Рядом с повозкой в ожидании стояли рабы и наемные солдаты.

– Кто это? – спросил Иоанн.

– Это Анна, самый влиятельный человек в городе. Хоть первосвященник сейчас Каиафа – его зять, все понимают, что настоящая власть и контроль в его руках. А это Ленар, богатейший купец города, который покровительствует Анне. Половина менял города работают под его крылом, да и караваны в первую очередь идут к нему. Говорят, что Ленар имеет власть решать, какие товары ввозить в Иерусалим, какие нет, и цены сам устанавливает. Но ты держи язык за зубами!

– Конечно, дядя Аарон, я… не… не переживайте!

– Люди многого не знают сынок, да и тебе не стоит. Тут в тени такие дела решаются… Сам префект со своей разведкой всего не знает.

– А люди? – почему-то шепотом спросил парень.

– А им что? Если радуга задержится на небе, то о ней начинают забывать. Так и тут: поговорили немного – и смирились. А вот смотри, какие паломники странные к Храму идут, – сменил тему Аарон.

Иоанн увидел четверых мужчин и двух женщин. Одеты они были на удивление ярко и броско. У каждого на руках браслеты, причем у мужчин даже больше, чем у восхитительных дам, в красивых, но не прилично коротких платьях.

– Артисты! – произнес Аарон и добавил с непроизвольной нежностью: – Дочка очень хотела сходить.

– Да, дядя, она рассказывала.

– Ну вот… нравится ей это. Говорит, что акробаты у них и танцоры потрясающие. Сходите! – подтолкнул Иоанна коэн. – Бейла, конечно, против, но мы ей и не скажем.

Один из мужчин показал пальцем на мальчугана лет семи, который шел ему навстречу. Тот остановился в недоумении. Артист взмахнул тростью, и она, как по волшебству, превратилась в платок. Глаза малыша засверкали, и раздался смех. Люди, видевшие это, остановились. Кто-то стал подходить ближе. Виртуоз показал мальчику монету, потом резко спрятал ее в другую руку и тут же раскрыл ладонь. Мальчонка в удивлении с визгом закричал: «Пропала!» Толпа засмеялась. А когда монета неожиданно появилась из-за левого уха мальчишки, раздался второй взрыв смеха. Другой артист взял из корзины торговца четыре граната и стал жонглировать ими, а одна из девушек положила дощечку на цилиндр и начала балансировать на ней под мелодию, что наигрывал на дудочке высокий и худощавый музыкант. Даже у дяди Аарона глаза засветились по-детски.

– Зазывают, – усмехнулся он.

– Вот это да! Им понадобился всего миг – и они привлекли внимание десятков людей, да так, что те позабыли про все на свете, куда шли и зачем! – Иоанн стоял завороженный, чувствуя восхищение и какую-то добрую зависть.

– В душе я тоже хотел бы быть артистом и веселить людей… – пробормотал он, но Аарон ничего не услышал.

Неподалеку Иоанн заметил странную повозку с двумя изящными лошадьми рыжей масти. Их головы были украшены перьями, а в шелковистые гривы вплетены разноцветные нити. И хоть они и были запряжены в повозку, их крупы были покрыты попонами, украшенными разноцветными бусинами и блестками, которые переливались на солнце, слепя глаза. В самой повозке стояла клетка с двумя яркими диковинными попугаями, лежали обручи и копья, украшенные мехом, а также сетка с шарами, видимо, для жонглирования. При виде всего этого пестрого великолепия глаза Иоанна разбежались, рот расплылся в улыбке, и он хоть на миг захотел окунуться в этот мир.

***

Мятеж

Шли годы. Иоанн легко влился в ритм столицы. Дядя Аарон помог ему проникнуться тайнами политики и закулисных сцен, которые обыватели не всегда понимали. И конечно, он изучил суть обрядов в Храме, Тору и другие философии и верования. Для саддукеев было странно уделять внимание не только языческим философиям, но даже иным иудейским пророкам, однако Аарон был не как все. Иоанн же, в свою очередь, видел его внутреннюю борьбу за самоопределение и сочувствовал. Симпатии Аарона к другим учениям, выбивали его из общей массы власть имущего сословия саддукеев, контролировавших Судейский совет и принятие основных решений в городе. Казалось, что Аарон давно должен был готовить Иоанна к священничеству, особенно видя, что тесная дружба с его любимой дочкой может перерасти в супружество, тем не менее этого не происходило.

Однажды тетя Бейла, взяв с собой Илану и Эмму, отправилась к двоюродной сестре в Эммаус, городок западнее Иерусалима. Вернуться планировали на четвертый день. Аарон принес в дом чистого пергамента и перевод одной греческой книги – Иоанну следовало ее переписать, чтобы через три дня вернуть владельцу. Автором книги был некий греческий врач Гиппократ, который считал, что в теле человека имеются четыре основные жидкости: кровь, слизь, желчь и черная желчь. Преобладанием той или иной жидкости в теле Гиппократ объяснял разницу в поведении людей и их способность к общению.

На второй день после того как женщины покинули дом, к Аарону прибежал один из его знакомых. Иоанн встречал его до этого на Храмовой горе, однако имени не знал. Очевидно, что-то произошло, и взволнованный мужчина спешил поделиться этим с Аароном. Они о чем-то быстро переговорили и удалились, дядя предупредил, чтобы Иоанн никуда не уходил и дождался его возвращения, а если будет поздно – ложился спать.

– Что-то явно случилось, – подумал парень. За забором послышалась суета. Люди, покидающие рыночную площадь, проходили за воротами дома необычно быстро.

– Неужели снова мятеж?.. – внутри Иоанна боролись любопытство со страхом. – Что ж делать?

Он выглянул за забор и увидел людей, спешащих в разных направлениях. Юноша вышел из дома и направился за потоком, который шел в сторону Храма. Преодолевая волнение, он остановился в переулке, словно прячась от кого-то и не решаясь выйти на площадь, что открывалась за углом. Дыхание его участилось, во рту пересохло.

– Люди… какие-то они непонятные, – подумал Иоанн про себя.

Вот мужчина, одетый в черные одежды, быстро двигается, подгоняя идущих перед ним двух парней лет пятнадцати и восемнадцати, видимо, сыновей. На лицах их написан страх, будто они от кого-то спасаются. За ними старик с женщиной и детьми, мальчиком и девочкой. Дети бегают и смеются – им, похоже, в радость видеть, как старшие, которые обычно еле плетутся, вдруг сами подгоняют их. На лице старика страх смешан с обидой. Он что-то бормочет под нос, обвиняя кого-то.

На площади раздался женский крик. Иоанн выглянул за угол и увидел четырех римских солдат. Они бежали в сторону Храма.

– Наверное, сейчас все сбегутся туда. Что же случилось?

Он вновь посмотрел на прохожих, но уже не тех, кто шел ему навстречу, спеша по домам, а тех, кто направлялся к Святой горе. На их лицах страха будто и не было. Они были полны решимости и бесстрашия.

– Те же горожане, – подумал Иоанн, – но в глазах совершенно другое послание.

Иоанн, в юной душе которого уже зрел бунтарский дух, решил последовать за ними. Приближаясь к западной стене, он приметил группу из семи-восьми мужчин, направляющихся от крепости к арочному мосту, где располагалось здание синедриона. Юноша последовал за ними. Площадь перед мостом была переполнена – несколько сот человек. Большинство просто стояли молча, другие возмущенно переговаривались. Были и те, кто выкрикивали из толпы: «Руки прочь от священства!», «Свободу синедриону!», «Язычники, убирайтесь!»