Николай Шмигалев - Горсть земляники

• Название: Горсть земляники
• Автор: Николай Шмигалев
• Жанр: Космическая фантастика

Середина пятого тысячелетия от Рождества Христова… Земляне к этому времени расселились по всей галактике, создав Конфедерацию, с другими расами галактики, благодаря чему на протяжении уже долгого времени все расы живут тихо и мирно (чему в не меньшей мере способствует наличие мощного Военно-космического флота – залог мира и процветания галактики – в котором главенствует человеческая раса). Взяв на себя ответственность за «мир во всем мире» человечество чуть раньше сделало не менее важный шаг. Земляне оставили уже дышавшую на ладан Землю-матушку в покое. Уже имея несколько колоний на других планетах, пригодных к жизни не хуже Земли, и видя что «колыбель человечества» вот-вот загнется от бурной деятельности своих «детишек», землянами принято решение покинуть Землю в полном составе. Более того постановлением правительства, Земля становится запретной заповедной зоной, куда категорически запрещено ступать ноге не только человека, но и любого инопланетного разумного и не очень разумного существа, вплоть до угрозы тюремного заключения. Благодаря этому Земля после ухода людей на другие планеты через пару-тройку столетий вновь стала экологически чистым миром с девственной природой, все также строго охраняющееся от проникновения на неё желающих побывать в лоне колыбели человечества. Теперь о главном герое по имени Траян: третий ребенок в семье известных ученых. Его два старших брата, как и родители, ученые астрофизики, а он – эдакий "Иванушка" будущего. Поздний ребенок, проблемный, драчливый, к наукам не расположен. Куда такого определить? Естественно в Военно-космический флот, а точнее в Академию флота – «пусть ума не наберется, но хоть дурь у него там выбьют». И вот этот самый Траян, кое как отучившись в академии, перед выпуском из училища и получением лейтенантских звездочек в составе всего выпускного курса направляется на учебно-боевом звездолете академии на экскурсию к Земле (такая возможность представлялась лишь будущим защитникам галактики), чтобы в этом "патриотическом турне" увидеть колыбель человеческой цивилизации с околоземной орбиты (так как ближе подлетать к планете запрещено). Но дело в том, что у Траяна давно в голове заноза – попробовать настоящей земляники – совсем немного, хотя бы горсть. И как он не без оснований считал, настоящая земляника может вырасти только на Земле. Выращенные в другом месте ягоды, по его личному убеждению, могут быть "марсяникой", "татуиникой", «дравидикой» но никак не земляникой. В общем, он не придумывает ничего умнее, чем угнать аварийно-спасательный челнок со звездолета, чтобы втихаря смотаться на Землю и попробовать «малюсенькую» горсточку земляники. С этого и начинаются его приключения в Галактике и за её пределами…

---

– А назовите малыша Траяном! Он ведь у вас третий сын? Я читала, в древности зачастую третьего сына именно так и называли. А нынче это будет самое редкое имя во всей галактике.

Родители подумали, подумали и согласились. Как говорится – ни вам, ни нам.

С тех пор кудрявый непоседа и озорник Траян изрядно попил кровушки не только у матери с отцом, но и у старших, менее беспокойных и значительно более интеллектуально развитых братцев.

А что вы хотите, даже в древних сказках, которыми перед сном нещадно пичкали нас родители (потому что считали их кладезью народной мудрости), третьим сыном рождался либо ну совсем непробиваемый «Иванушка-дурачок», либо самый что ни на есть «Иван-богатырь». Кто в итоге получится из меня, обычно проницательным родителям было непонятно. Вот, наверное, почему они так вздыхали, читая сказки всем нам, а поглядывая на меня. Или я просто себя накручиваю?

Но, как бы то ни было, годы шли, я рос, а вместе со мной росли и опасения моих родных по поводу меня и моего будущего. Братья, окончившие школу с отличием, без труда поступили в МГУ – Мечту Галактических Умников. Первослав пошел на факультет экотехники – тот самый, выпускники которого проектировали и создавали необыкновенные чудо-приборы, способные превращать мертвые планеты в благоухающие оазисы. Это была мечта моего брата – вдыхать жизнь в новые миры, расширяя ареал обитания живых существ. Велидар годом позже поступил на курсы астромеханики – стал учиться на разработчика специальных устройств, позволявших проникать в тела звезд всех видов, для изучения их строения и применения полученных сведений в других сферах науки. Эти одаренные ребята были гордостью родителей и уже в скором будущем вполне могли стать ведущими специалистами престижных научно-производственных корпораций.

Я же, несмотря на уже вполне оформившийся характер, – весьма шальной и суматошливый, доложу я вам, – все ещё никак не мог определиться со своей будущей профессией. Наука меня не привлекала. Хотя нет, не так выразился. Наука меня привлекала частично, особенно химия, но правильно будет сказать, я науку не привлекал. Не знаю чем, но чем-то я её прогневил. Не хотела она даваться мне. В школе сплошные тройки по основным предметам. Только по физической подготовке твёрдая как мой бицепс пятерка. Так что, при всем желании и связях моих родителей и заоблачном авторитете братьев в нормальный, в смысле гражданский ВУЗ мне поступить не светило. А, честно говоря, меня в подобные заведения особо и не тянуло. Моей вольнолюбивой натуре претило добровольное заключение в учебных лабораториях. Хотелось чего-нибудь эдакого. И вот тут я вспомнил о Военно-Космической Академии! В ней, родимой, как раз таким как я место. Тем более, что по неподтвержденным слухам, в данное заведение с превеликим удовольствием брали даже махровых троечников, если они были «естественнорожденными». Как я уже говорил выше, в среднем лишь один человек из сотни был зачат классическим способом, выношен в течение отведенного природой срока и в муках рожден женщиной. Остальные девяносто девять «вылуплялись» из «пробирки». Но нас «естественнорожденных» хоть и было меньшинство, но мы были «в тельняшках», то есть именно в военной среде наш брат чаще других выбивался в люди, в смысле в большие начальники. А все потому, что, как считали сами военные, мы в отличие от «геномодифицированных» были способны не только на непрогнозируемые поступки, но и на нешаблонные решения и все такое, которые в Боевом Уставе назывались разумной инициативой. Так что это был самый лучший выход для меня! Поступить в нормальный (в моем понятии) ВУЗ, чтобы получить высшее образование и не огорчить окончательно родителей, обзавестись почетной профессией, позволявшей не только открывать многие двери ногой (Ибо Военный Флот это сила! Это каста! Это у-ух!), но и бесплатно мотаться по Галактике на солидном звездолете, а если повезет, то поучаствовать в дозорно-разведывательных рейдах и за ее пределами.

В общем, на семейном совете мое решение было единогласно поддержано всеми членами семьи, включая жен моих старших братьев, таких же «высоколобых» как и они суперинтеллектуалов, в очках с квазилазерными линзами.

Поступить в Академию было несложно. Тесты даже для меня оказались легкими или я был все же не настолько тупой, а просто казался таковым на фоне гениальных братьев. А может быть одно из философских изречений моего флегматичного отца – лучше быть последним в школе для одаренных, чем первым в заведении для недоразвитых – было не простым афоризмом, но как бы там не было я стал курсантом академии, готовившей первоклассное пушечное мясо оперативно-тактического звена для нашего победоносного флота. Но оказалось, что поступить было куда легче, чем проучиться там и не вылететь. Нет, с учебой, к моему собственному удивлению, особых проблем не возникало. Все-таки за моими плечами была элитная гимназия, куда я затесался под шумок, поднятый вокруг моих гениальных братьев. Проблема была с дисциплиной. Я, сам того не желая, частенько влетал в какую-нибудь передрягу, после которой прямиком отправлялся на старомодный ворсистый ковер к адмиралу Флоккулову – начальнику академии, для получения очередной порции «звездюлин». К третьему курсу адмирал по вполне понятным причинам стал хорошим знакомым моих родителей, поэтому старый отставной вояка без лишних слов включал видеофон, вызывая на связь отца и мать, чтобы они тоже «поприсутствовали» при рассказе очередной моей захватывающей истории о причинах опоздании из увольнения или организации масштабной драки с моими заклятыми друзьями ликурийцами, представителями рептилоидной расы. Мать, после моего полного смирения рассказа, как всегда ударялась в слезы, меланхоличный с виду отец играл желваками и спокойным тоном, за которым чувствовались еле сдерживаемые гром и молнии, упрекал меня, пытаясь в который раз достучаться до моего благоразумия. Я, несмотря на все это, честно отнекивался и ссылался на непреодолимые обстоятельства. Затем меня выгоняли за дверь. Родители долго о чем-то разговаривали с адмиралом, о чем не знаю, но после этого вместо позорного пинка под зад в сторону КПП, меня награждали либо несколькими нарядами вне очереди, либо гауптвахтой (в зависимости от величины проступка).

Отмотав положенный срок, или, на радость роботам-уборщикам, стерев определенное количество зубных щеток в казарменных туалетах, я вновь становился в курсантский строй. К шестому курсу я стал уже более серьезен (и даже чуть не женился!), повзрослел что ли, по мелочи редко залетал, в крупные авантюры так и вовсе старался не влезать, так что наши курсовые офицеры перестали махать на меня рукой, поверив, что из меня кое-что, да и получится. Ну а на седьмом выпускном курсе мне сам несуществующий по официальной версии Бог велел ходить тихо и спокойно, чтобы не дай тот самый Бог не спугнуть уже практически пришвартовавшиеся на плечи лейтенантские погоны.

ГЛАВА 2. ЭТО ЗАЛЁТ, БОЕЦ!

Итак, не прошло и семи лет как я, – вуаля! – уже свежеиспеченный лейтенант Военно-космического флота Конфедерации и наш учебно-боевой крейсер, полный молодых и зеленых офицеров, в свою очередь переполненных надеждами и планами на будущее, в настоящее время направляется прямиком к Солнечной системе. Там молодая поросль должна была с умилением поглазеть на свою историческую родину – заповедную планету с прекрасным названием Земля.

Итак, повторюсь, наш звездолет, с официальным разрешением преодолев все семь кордонов, завис на околоземной орбите, чтобы совсем скоро мы, молодые офицеры, могли спуститься на нескольких челноках в плотные слои земной атмосферы и сделать кружок другой над планетой, делая остановки над её наиболее живописными местами. До подъема и последующей незабываемой экскурсии оставалось несколько часов. Личный состав, находившийся на крейсере за исключением вахтенных и дежурной смены на капитанском мостике, находился в крепких объятиях Морфея. Однако спали не все, кое-кто делал вид что дремлет, ожидая условного сигнала от меня.

Я и ещё два моих дружка-подельника, ликуриец Гебуч (поближе к выпуску я все же нашел общий язык с братьями рептилоидами) и такой же, как я «естественнорожденный», а потому почти такой же как и я «баловень судьбы», Макс Сарос, терпеливо ждали, когда «старпом» пересчитает наш лейтенантский кубрик и продолжит обход. Дождавшись заветной минуты, мы неслышно вылезли из гамаков и, натянув комбинезоны, наведались в один из смотровых отсеков. Через толстенные, но прозрачные как слеза иллюминаторы нашим взорам предстала Земля во всем своем скромном величии. Она плыла в плоскости эклиптики по безграничному пространству как королева галактики. Голубая, с зелеными пятнами материков и белыми шапками полюсов, она казалась мне таинственной незнакомкой, роковой красоткой, если хотите – галактической Джокондой – манящей и в тоже время пугающей.