Сергей и Дина Волсини - Веселые истории про Антона Ильича (сборник)

• Название: Веселые истории про Антона Ильича (сборник)
• Автор: Сергей и Дина Волсини
• Жанр: Русское современное
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-9902212-2-2

СБОРНИК Антон Ильич, холостяк сорока пяти лет, на первый взгляд, типичный «маленький человек» нашей современности. Его отличительной чертой являются редкие сегодня, старомодные качества: он порядочен, интеллигентен, романтичен и нетороплив. Про таких говорят «ему бы в позапрошлом веке родиться». Но Антон Ильич живет в наше время, стремительное и прагматичное, и его необычный нрав то мешает ему, то помогает, но всегда ставит в смешные и нелепые ситуации, из которых ему предстоит найти выход. ПОВЕСТЬ «БАБНИК» Очаровательная брюнетка Александра внезапно врывается в жизнь Антона Ильича и изливает ему душу, приняв за психолога. Не в силах отказать девушке, попавшей в беду, Антон Ильич соглашается на эту роль, для чего берет уроки у своего приятеля, настоящего профессионала, и вскоре погружается в мир психоанализа и эзотерики. Задушевные беседы с красавицей рождают в нем глубокое чувство, но в момент, когда Антон Ильич решает открыться ей, все идет кувырком: за ним начинается слежка, на работе сплошные неприятности, а Александра, похоже, совсем не та, за кого себя выдает…

---

Чувствовал себя Антон Ильич прескверно.

Вероятно, весь его облик явственно отображал муки бессонной ночи и переживания последних дней, потому что при виде него неизменно улыбчивое лицо Людочки скривилось от жалости и сострадания.

– Что с Вами, Антон Ильич? – в ее голосе слышались слезы. – И где Вы пропадали все выходные? Я Вас искала…

– После, Людочка, после, – Антон Ильич попытался отмахнуться от нее и проскользнуть в свой кабинет, но Людочка не сдавалась.

– Дома Вас нет, мобильный выключен! Что случилось?

– Людочка, миленькая, – раздраженно ответил Антон Ильич, – Вы же прекрасно знаете, через час у меня заседание. Позвольте…

– Так ведь отменили заседание! – перебила его Людочка.

Антон Ильич остановился и посмотрел на нее в недоумении.

– То есть как отменили?

– Так! Им, – Людочка закатила глаза кверху, – пришлось срочно лететь в Париж, по каким-то там делам. Так что все переносится на неопределенный срок. Нам еще в пятницу сообщили.

– Как в пятницу? Когда в пятницу?

– Так. В пятницу на вечере. Мы и письма уже всем разослали. Я потому Вас и искала, хотела предупредить, так Вы ведь…

В это время дверь соседнего кабинета с треском распахнулась, и из нее, шумно отдавая распоряжения в телефонную трубку, вышел Алексей Евсеич. Людочка мгновенно метнулась к своему столу, а Антон Ильич, ошеломленный новостью, замер на месте, не в силах пошевелиться.

– А – а, Антон Ильич! Приветствую! – прогромыхал Алексей Евсеич.

Антон Ильич беззвучно пошевелил губами и кивнул.

– Видите, как у нас все получилось. Перенесли на неопределенный срок. Эх, а мы тут так старались, – развел руками Алексей Евсеич. – Ну что поделаешь. Человек, как говорится, предполагает… Эх! Ну да ладно. Людочка! Меня сегодня не будет.

Алексей Евсеич направился было к выходу, на ходу застегивая плащ, но что-то заставило его обернуться и подойти к Антону Ильичу, продолжавшему стоять с выражением то ли досады, то ли крайнего удивления на лице.

– Да не переживай ты так, Антон Ильич, – сказал Алексей Евсеич тише обычного и тяжело похлопал Антона Ильича по плечу, отчего тот еще больше ссутулился и обмяк. – Пока все остается, как есть, но будет еще удобный случай и…

– Ну как же, Алексей Евсеич, – едва слышно пробормотал Антон Ильич.

– Я своих слов не забываю, ты же знаешь. Договорились? Вот и молодец!

С этими словами Алексей Евсеич энергично прошагал к выходу и скрылся за дверями.

Еще некоторое время Антон Ильич стоял неподвижно на прежнем месте, глядя прямо перед собой, словно что-то напряженно обдумывая. Затем неуверенно тронулся к выходу У дверей остановился, обернулся, огляделся вокруг, будто проверяя, не забыл ли чего, и наконец очутился на улице.

«Дождик закончился», – машинально отметил он про себя и побрел вдоль улицы по непросохшему еще асфальту.

Куда он направлялся и зачем, Антон Ильич и сам не знал. Мимо него плавно проносились трамваи. То справа, то слева его то и дело обгоняли прохожие, спешащие по своим делам. А Антон Ильич все шагал, уныло глядя куда-то вдаль, не замечая ни луж под ногами, ни людей вокруг. Торопиться ему было некуда.

Постепенно произошедшее утром начинало обретать смысл.

Нельзя сказать, что Антона Ильича так уж огорчило это несостоявшееся назначение, как показалось давеча Алексею Евсеичу Да и как можно расстраиваться, не зная в точности, чего ты только что лишился. Скорее он испытывал обиду и, быть может, разочарование из-за того, что все его хлопоты оказались напрасны.

«А ведь как готовился, как старался, – в сердцах думал Антон Ильич, – все дела отменил, ничем больше не занимался. И вот, пожалуйста!» – Антону Ильичу стало жаль себя до слез.

С другой стороны, Антон Ильич не мог не признаться самому себе, что в глубине души он ощущал необыкновенную радость. Одна только мысль, что все так или иначе завершилось и что не придется более открывать до смерти надоевший ему доклад, заставляла его сердце радостно трепетать. Ему все еще отчего-то не верилось, что все уже позади, но в душе он уже чувствовал какую-то невероятную легкость.

Беспокойство, преследовавшее Антона Ильича последние дни, стало ослабевать.

Он поднял голову и посмотрел по сторонам. Утро, встречавшее серым моросящим дождем, теперь уже совсем отступило. Влажная еще зелень блестела в лучах солнца жемчужными каплями, воздух наполнялся ароматами свежести. День обещал быть великолепным. Была поздняя весна, какая случается в городе после затянувшейся снежной зимы.

«А ведь я словно и не жил все это время, – подумал Антон Ильич. – Ведь и снег уже совсем сошел, и деревья распустились. А тепло-то как!»

«Неужели для того только мы родились, чтобы доклады читать да на работу ходить, – продолжал он про себя. – Так ведь и жизнь не мудрено упустить. Сегодня солнца не заметил, а завтра вся весна пройдет мимо и уже никогда, никогда не вернется…»

Размышляя так, Антон Ильич все больше переполнялся радостью и восторгом. Будущее почему-то рисовалось ему непременно замечательным. На сердце стало легко и спокойно, он чувствовал, что впереди его ожидает еще множество приятных событий.

Незаметно для себя он прибавил шагу. Плечи распрямились, портфель с ненавистным докладом внутри как-то сам по себе полегчал и уже не тянул к земле непомерной тяжестью. И вот уже, пересекая очередную лужицу, Антон Ильич молодцевато подскакивает, а потом, помогая себе уверенным размахом обеих рук, легко перепрыгивает еще одну и другую…

Давно уже он не чувствовал себя таким свободным и по-настоящему счастливым.

Розы

Две русские девушки, или «those two Russian ladies»[1], как их за глаза называл весь персонал отеля, произвели на курорте настоящий фурор.

Обе они и впрямь были красавицами.

Высокие, изящно сложенные, загорелые, будто приехали на море не из снежной российской зимы, а выпорхнули из какого-то райского уголка, одна – блондинка с большими карими глазами, другая – брюнетка с шелковистыми волосами до плеч. Обе были чудо как хороши и, по всей видимости, прекрасно об этом знали. Присутствие одной ни в коей мере ни умаляло достоинств другой, как это часто бывает, напротив, они выгодно дополняли друг друга, а их манера всюду появляться вместе делала их еще ярче и еще заметнее.

К завтраку они выходили поздно, всегда в изысканных туалетах и на каблуках, к обеду отправлялись на пляж или устраивались у бассейна, непременно в окружении кавалеров, каждый раз новых, громко разговаривали, веселились и хохотали от души, угощались коктейлями и изредка заходили в воду, ну, а вечерами пропадали в ближайших заведениях, развлекаясь до упаду и возвращаясь в отель лишь под утро. По всему было видно, что чувствовали они себя здесь как дома. Если для всех остальных это были всего несколько дней отдыха от повседневных трудов и забот, когда за каких-то десять-двенадцать суток нужно успеть насытиться ароматами лета и упиться лучами солнца, словом, отдохнуть так, что б надолго хватило, то для двух красавиц такое времяпрепровождение было, казалось, вполне привычным и даже будничным.

Злые языки рассказывали, будто брюнетка была женой «нового русского», который отправил супругу на отдых месяцев эдак на пять-шесть, а чтобы ей было не скучно путешествовать одной, пригласил блондинку, ее подругу, составить жене компанию. Кое-кто категорически не соглашался с этой версией и уверял, будто бы девицы эти – на содержании местного арабского шейха.

Как бы там ни было, поклонников у девушек было хоть отбавляй. Всюду, где бы они не появились, они тут же приковывали к себе внимание окружающих. Официанты были к ним внимательны до тошноты, казалось, любой из них считал за честь хоть чем-то угодить одной из них – придержать ли дверь, поднести ли зажигалку или, поймав на себе случайный взгляд, слащаво улыбнуться. Сильный пол из числа отдыхающих – джентльмены свободные или считающие себя таковыми – проявляли к красавицам живейший интерес. Те из них, кто были здесь с семьями, наблюдали за ними исподтишка, те, кто посвободнее и посмелее, действовали в открытую.

Соотечественники переполнялись гордостью за красоту российской нации, а блеклые, все на одно лицо европейки переглядывались и качали головами, дескать, да, на сей раз русские превзошли сами себя.

Антон Ильич не был исключением из правил.

Нет, он не стремился стать одним из их кавалеров, пусть даже на время. Тем не менее, то ли от скуки, то ли из любопытства, очень скоро он знал о них все, что было известно обществу отдыхающих.

Девушек с такой внешностью да еще с такой репутацией Антон Ильич опасался да и, честно признаться, никогда не встречал. Однако по всему выходило так, что девицы сами обращали на себя его внимание. С чего все началось, Антон Ильич теперь уже и сам не помнил. То ли с платка, оброненного брюнеткой и мгновенно поднятого с земли Антоном Ильичем. То ли с обеда в прибрежном ресторане, где официант наотрез отказывался понимать, чего от него требует надменная Russian lady, а Антон Ильич, свободно владеющий английским, услужливо все разъяснил. То ли с лукавых, многообещающих улыбок темноволосой дивы, которыми она одаривала его теперь при каждой встрече.